На случай, если закат попытается перестать (почти баллада)
Когда заката пурпур перестанетГореть и тлеть и в пепел обратится,День кончится рекламой на экране,Но не уйдёт – с упрямством очевидцаБороться будет за себя, казатьсяТо осуждённым, то судьёй присяжным.Беги его! Не вздумай прикасаться!Пусти во тьму корабликом бумажным.Когда заката пурпур пеплом станетИ звёзды зацветут тепло и томно,Ночь очень строго исподлобья глянетНа всё, что день разбрасывал нескромно:Носки, футболки, грязные сорочки,Дрянные мысли с умыслом продажным,Немыслимо изжёванные строчки –Всё уберёт, протрёт платочком влажным.Когда закат совсем во тьму отпрянет,Мрак перепишет сумерек наброски,Пролившись через край, замрёт на грани.Кристальная мечта не от «Сваровски»Мерцающим вопросом в копирайте,Алмазной яростью свою означит цену,И сдастся день: совсем меня стирайте,Всё целиком, весь документ, всю сцену.Нахлынет следом млечная дорога –Беспечными
мурашками по коже –И завлечёт к истокам эпилога,Растает и вернуться не поможет.
Если время случайно выйдет за рамки
Время идёт и выходит за рамки в пространстве.Ходики наши беснуются, злятся, бунтуют.Им невдомёк эти сказки скитаний и странствий –Тикает сердце настольное, в чашу пустуюЛьются секунды со стрелок. Тяжёлые каплиПадают гулко на дно, на изнанку сознанья,И разбиваются вдребезги. Чувства озябли,Мысли простыли и кашляют. От наказаньяДо преступления шаг, но его не осилитьНежной душе, даже если бы очень хотелось.Тяготы ей не по воле даются – по силе.Дух удручён – как обрыдла ему мягкотелость.Вырваться хочет наружу, нарушить границы…Время не дремлет и пульс неуклонно диктует.На горизонте маячат бесцветные птицы.Полная чаша сменяет собою пустую.
Если август кончился на си бемоль
И наконец вот здесь, на этомОптимистичном си бемольПоставим точку этим летомИ встретим осень, как Ассоль, –Восторженно и долгожданно,Чуть нараспев, слегка навзрыд –Пока сентябрь твердит с экрана,Что доступ к августу закрыт.
Инструкция корректировки поля зрения
Пока океан скрывается за стенойПод аплодисменты полотнища занавескиИ окна транслируют тыльною сторонойУтраченность неземную небесной фрески,Всё видится со стороны, но когда каткомВечера мрак уравняет берега линиюС чертой горизонта, окажется ли твой домЗа той же рукоплещущей тканью синею?А если он всё же окажется в сторонеОт всякого демократического мирозрения?Неважно, в какой тебе выпадет жить стране,Важно, чтоб занавес был бы всегда в поле зрения.
Глава вторая. Жилищное хозяйство
1. Жилищная утварь
Тряпки
В хозяйстве встречаются вещи, вот как, например,Старые платья, костюмы, портки и бельё.Жалко выбрасывать, ну а на новый манерПерелатать невозможно всё это жульё.Ну а на тряпки пустить эту ветошь легко! –Мокрые тряпки, сухие, для пола, для стен,Для затыкания дыр, коль окно велико,В свете усевших от времени рам перемен.Мягкими тряпками можно обмахивать пыль.Грубыми – с обуви грязь на крыльце вытирать.Тряпкам не нужен какой-то свой собственный стиль.Их можно даже выбрасывать вместо стирать.Тряпки в хозяйстве – подспорье и помощь везде,Если с младенчества их обучить, как им жить.Если клонировать их с точки сборки в гнезде,То эти тряпки вам будут до гроба служить.
Солнечный компас филолога
Из филологии меняУпорно сносит в зоологию.Заклятых запятых возняВлечёт в какую-то берлогию,В дупловию, глубоконориюПод косогорием лучистым.В высоковольтную гнездовиюС птенцом разнузданно-речистым.В уютный домик под корягою –Под пнём прогнившим, корнем скорченным –Не тронутым Зелёным скрягою,Ничем бумажным не испорченным.
Либретто на мифологическую тему
Союзу композиторов города N с любовью посвящается
Дом, нежилой уже, но ещё живой, смотрит сотней пустых глазницНа готовый сменить его железобетонный сруб.Ветер обыск проводит: тряпьё, снотворное, шприц,Обгоревшая рукопись, вскрытые вены водопроводных труб…В городских трущобах, в чаще улочек узких, сгинуть?.. Уж мне поверь!..Изморозь битым стеклом покрывает асфальт, ни души вокруг.Где-то плачет ребёнок, и бeз толку биться в дверь –Это музыка… Музыка спёкшейся крови, заломленных за спину рук,Анонимных доносов, выстрелов в спину, картонных стен,Тюрем жилого типа, тесной кладки красного кирпича,Поздних гостей, почти безболезненно доставляющих в пункт NВсех, кто превысил норму, положенную от стопы до плеча;Или, напротив, ростом не вышел, или чрезмерно юн –Молод душой, но при этом слишком уж много успел…Ужас гонит волну по пустыне зыбучих дюн,По барханам задушенных страхом неодушевлённых тел.Пепел на дно оседает илом, кости жрёт кислота.Ну а тех, кто остался в «рамках», ожидают престижный вуз,Красный диплом, диссертация, глухота, слепота,Липкие прикосновения местных продажных муз,Отдающие пoтом слегка, как и всякий прилежный труд.Проституция, кстати, не просто работа, но древний культ.А «культурному слою» негоже бросаться в пруд,Как Офелии слабонервной. Вдохновеньем считая инсульт,Эпилепсию – гениальностью, что уж пенять на талант!Что касается искренности откровений – лавр сгодится в борщ.Отщипнём от венка, пока в царской ложе Гранд-Дамы крупные формы располагают? Ты лоб не морщь!Это вечная склока за место под солнцем – престиж, уют.Ну конечно же, можно синий от красного отличить на слух!Но никакие линзы контактные не покажут, как птицы поют,Как на завышенной гласной дрожит тополиный пух,Как заполняется воздух шёпотом сонных трав,Ивы плакучие ветви баюкают иволги грусть,Как собирает Эхо благозвучий душистый сплавИ, смеясь, прихотливые трели заучивает наизусть…В общем… Не было ни гюрзы, ни гадюки – сама приняла тот яд!И не то чтобы жизнь опостылела, просто не повезло –Слушать арфу его, флейту, колёсную лиру сутками напролёт… Говорят,Это счастье высшее, но чрезмерность всегда непременно идёт во зло.Ну а он? Что он! – Эвридика… Очнись… Вернись…(Знойный полдень, злобный змеиный писк, мошкары нытьё.)Как темно в глазах! Опускает голову ниже. Вниз, внизСмотрит. Видит тень свою, а думает, что её.Он бы реки вспять, он бы время вброд, да тростник молчит.Он бы вслед за ней, да слова не те! – Отродясь картавБез костей язык, онемел от лжи. Слишком нарочитТот мотив, напев – голос не звучит… На носки привстав:Он бы стебель сломал, и была бы ему свирель.Он бы волос её золотой превратил в струну.Где-то сваи вбивают… В железо впивается дрель…Ну а он знай твердит: всё равно я тебя верну!Отстранённая струнная, вооружённая до зубов.Духовая моя бездыханная, в цинк замурованная живьём.Что же это за море такое без видимых берегов?Красное, Чёрное, Мёртвое?.. Слёзное! Всё о нёмБезучастно молчит она, всё о нём или нет…Иль в потёмках Аида слов даже молчать нельзя?Всюду тени преследуют церберы. ТурникетТам на входе, а выход – не нужен. В потёмках скользяПо течению Стикса, как будто бы не о чем петь,Да и некому, значит, и незачем вовсе дышать…Вот такая выходит нелепая, глупая сетьОбстоятельств. Попались в неё – и не выбраться. Не подержатьЭтих звуков в руках, не потрогать. Но ты не верьТишине этой мнимой. Сплошной комариный зудМайской ночью. Но только лишь скрипнет входная дверь,Чуткий воздух застынет в молчании птичьем, и тут как тутОнемевшая музыка – ископаемый раненый зверь.
1999 г., Санкт-Петербург
Басня
Крону дуба Авессалом головой заделИ в листву его вмиг золотыми кудрями врос.Три стрелы гордеца отстранили от воинских дел.Зарыдал Давид, повторяя один лишь вопрос:«Сын мой, сын, почему там был ты, а не я? Не я!»Весь Израиль вторил ему, обратившись в плач.В сухостое шептались горлица и змея:«Неужели Господь явил себя как палач?Неужели же Бог у отца сыночка отнял?Как же птенчиков нам и змеёнышей уберечьОт всесильного гнева Его и суда… Настал,Видно, мира конец…» То смолкала безмолвная речь,То опять с ветерком шелестела, журчала с ручьём,Лепетала с листвой и с росою рыдала навзрыд.И никто не заметил Творца за своим плечом –Слишком тщательно был Он бессмысленным шумом скрыт.
Если ничего не снится (вариант сна)
Переполненный чемодан с полупустою сумкойОпаздывали на самолёт, дома оставив паспорт.При этом за ними плёлся комод, позвякивая рюмкой,И семенила тумбочка с обувью непарно-разнообразной.Следом шли лыжи с палками и велосипед без колёс,Покорно плелась плита газовая с двумя конфорками,Без духовки (кому нужна!). И совсем доводила до слёзМашина стиральная «Рига», хромая всеми подпорками.Процессию продолжал диван безымянный на трёх ногах,А за ним волочился сервант с гордым названием «Хельга».Ковыляли два кресла без ног вообще, восклицая при этом «Ах!»,Стеная «Ох!». Чуть поодаль брела одинокая стелька,Непонятно откуда выпавшая и забытая всеми давно,Молчаливо-непритязательная, если бы не холодильникС гордым именем ЗИЛ, который всё это «трюмоЗеркальное» завершая, на пятку ей… Ах нет! Ещё и будильникСзади позвякивал, умоляя: «Уже проснись!Не вставай! Лишь очнись, очухайся как-нибудь!Не смотри этот “Дом-3”. На правый бок повернись,Стукни по мне со всей дури и всё забудь!»
2. Электронагревательные приборы
Сон в белую ночь
И я, признаться, слышал так и дажеС Деметрием хотел поговорить;Но, собственными занятый делами,Забыл о том. Теперь идём, Деметрий…Уильям Шекспир. Сон в летнюю ночь(пер. Михаила Лозинского)
Вот и полночь подкралась, рассветом глаза слепя.Занавески играют – посредственно! – Бледную Тьму.Комары, очень нежно и звонко над ухом зудя,Убаюкивают… Сон… Орёт телефон! Ну кому…– Смольный слушает! – Соединяю! Мариинка на проводе!Представляешь, у нас тут Жизель не вступил в затакт!А потом как Снегурочка врубит в незнамо гдеИ вдруг как запоёт из Тоски! Четвёртый актБыл вообще сумасшедший – Онегин, скрутив фуэте,В оркестровую яму Сусанина уронил…А ещё приезжала скорая, и КАТЭВ Царской ложе снимали в эфире прямом. А КириллВсё проспал, а вот Вова недобро на нас смотрел…Может быть, он не любит Бахчисарайский фонтанС той же силой, как я?.. Монолог достаёт беспределПлясок прим по балетам меж оперных див. – Всё! Канкан!В смысле, сплю я. Прости! Вы совсем уже там… много дел!На часах электронных час тридцать. Комар зудит.Занавески своё продолжают изображать.Но хотя бы фонарь за окном безмятежно спит!Вот и я сейчас тоже… Почти уже… Хватит визжать!– Да! Алё! Что… Внимательно слушаю Вас!– Вы не спите? Чудесно! У Вас под рукою пила?– Ну конечно! Я ж с нею в обнимку не сплю! Каждый часГлажу зубья и страстно шепчу, как она мне мила…– То что надо! Пильните, пожалуйста, мне флажолет.А повыше? А выше ещё? Нет… опять всё не то!Понимаете… Оперу я тут пишу про балет…Ну а если у ручки? А в центре? А пици… Что кто?Автор текста? Либретто, хотите сказать… Да! Я сам…Получилось отлично! Я позже Вам текст расскажу…Тут же музыка! Я всю словами её записал…А хотите, я Вам по ватсапу сейчас покажу?..– Боже, только не это!.. Ну то есть не надо сейчас.