11 октября. Покров Пресвятой Богородицы. Беседа вторая.

11 октября. Покров Пресвятой Богородицы.

Однажды вечером папа пересказывал детям свой разговор с приятелем священником. Этот священник недавно вернулся из Грузии и делился впечатлениями.

– И вот стоит отец Дмитрий на службе, - говорил папа. – Час, два, три, четыре, пять, шестой час пошел... У него уже ноги немеют. Но тут служба закончилась, и грузинский священник говорит – по-русски, чтобы и отец Дмитрий понял: «Сегодня мы, чтобы не утомлять нашего гостя, немного сократили наше Богослужение». Представляете – отец Дмитрий с непривычки чуть сознание не потерял, а оказывается - эта служба была даже короче, чем обычно! Дело в том, что грузины очень любят долгие, протяжные песнопения, поэтому и богослужение у них

– Подожди, папа, - воскликнула Тоня. – А я думала, что православие везде одинаково! А тут что получается – у одних одна служба, а у других – другая?!

– Есть такая формула – « В главном единство, во второстепенном свобода, и во всем – любовь» - сказал папа. – Я всегда считал, что эти слова впервые сказал один из величайших святых Августин Аврелий (Блаженный). Но недавно в одной из статей известного русского богослова дьякона Андрея Кураева я прочел, что Августин все же говорил немного иначе, а эту формулу придумал в 17 веке немецкий богослов Руперт Малдений. Так это или не так я сказать не могу – всего знать нельзя. Главное же, что эта формула работает, и православие построено именно по этому принципу. В главном – в своих догматах, в своих таинствах – оно едино. А вот обряды могут немного отличаться. Обряд – это ведь от слова «обряжать» то есть «одевать». Обряд - это вроде одежды, в которую одето главное – наши таинства, наше отношения к Господу и ближнему, наши молитвы. Православие ведь вселенская религия! Поэтому православный грузин, православный русский, православный грек, православный немец, православный африканец, верят во Христа одинаково, к таинствам относятся одинаково. Но вот всякие второстепенные мелочи – вроде длины богослужения или отношения к юлианскому и григорианскому календарю - могут отличаться. Ведь не ходят же представители всех этих народов в одинаковой одежде!

– Пап, а какие еще есть отличия? Расскажи, интересно! – попросил Богдан.

– Я никогда не был в Румынии, - сказал папа. – А вот Кураев, о котором мы сегодня уже говорили – был. И он обратил внимание на особенность, которой в русском православии нас. Вот идет дияконская хиротония – то есть человека рукополагают в диаконы. Таинство одно и то же, а вот в обряде есть отличие. В русском православии епископ снимает обручальное кольцо с руки женатого человека, в знак того, что отныне он принадлежит не семье, а Церкви, а свою семью вверяет попечению Господа. А в Румынии – не так. После того, как епископ облачил ставленника в священные одежды, он выводит его из алтаря и ставит на амвон. У амвона ждет жена новопосвященного диакона и епископ представляет ей нового церковного служителя. Новоиспеченная матушка дарит своему диакону цветы; они целуются, и диакон возвращается в алтарь. То есть всячески подчеркивается, что этот диакон – женатый человек.

– А зачем это, папа? – не понял Богдан.

– Видимо, сказывается то, что Румыния находится рядом с католическими странами, поэтому и подчеркивается наше отличие от католиков, - сказал папа. – У католиков все священники – безбрачные, как наши монахи. Это сделано для того, чтобы такой священник мог все свое время посвящать только Господу, не думая о семье. Все вроде бы красиво, но нам, православным, кажется, что это не правильно. Священник ведь является на приходе духовником, то есть к нему идут люди со своими духовными нуждами, духовными проблемами. Многие проблемы связаны с семейной жизнью. А нельзя научить тому, чего не знаешь сам. Как, скажи, может человек что-то посоветовать своему прихожанину в отношении воспитания детей, когда у него самого детей нет? Или как он разрешит спор мужа с женой, если у самого нет опыта жизни в семье?

– Понятно, - сказал Богдан.

– Кстати, я знаю праздник, который есть только в русском православии, а в других православных церквах – нет!

– Какой это праздник? – изумился Богдан.

– Праздник Покрова Пресвятой Богородицы, - ответил папа. – Празднуется 11 октября – мы недавно в Храм именно на этот праздник ходили!

– А-а! – протянул Богдан.

– То, с чего начался этот праздник, случилось очень давно, когда еще существовала православная Византийская империя, - сказал папа. – Столицей империи был город Константинополь, и в 910 году этому городу угрожала опасность – его могли захватить враги – мусульмане. Жители города, конечно, не хотели этого. Некоторые из них служили в армии и пытались с помощью оружия защитить город от врага, а те, кто в армии не служил, пытались помочь городу молитвенно.

– То есть они просили Бога, чтобы он не пустил в город врагов? – догадалась Тоня.

– Да, - сказал папа. – И вот 1 октября во Влахернском Храме с человеком по имени Андрей случилось чудесное событие – он увидел небо, и на небе – Богоматерь и многих святых. Дева Мария молилась так же, как молились и люди в Храме, а потом сняла со своей головы сияющее покрывало и раскрыла его над головами молящихся людей на земле. Андрей рассказал обо всем увиденном людям, и они поняли, что Богородица своими молитвами защищает от бед верующих так, как заботливая мама накрывает своим платком ребенка, чтобы защитить его от дождя или ветра. Константинополь тогда устоял – мусульмане не смогли взять город. В память об этом событии и празднуется праздник Покрова Богородицы. Первыми его начали праздновать, конечно, греки. От греков этот праздник перешел в Россию. Вот только греки его со временем подзабыли, а в русском православии он празднуется до сих пор.

– Понятно – сказала Таня.
– Пап, а я давно хотела тебя спросить – а зачем святые молятся Богу о нас? Разве Бог не знает Сам, без их молитв, что нам нужно? И неужели Всемогущему Богу нужна чья-то помощь?

– Бог знает и без молитв о наших нуждах, - сказал папа. – И Он все может и Ему не нужны помощники. Молитвы друг за друга нужны нам, людям. Нам нужно обязательно заботиться друг о друге – иначе между людьми не будет любви.

– Я все равно не поняла! – сказала Таня.

– И я не поняла! – поддержала сестру Тоня.

– Смотрите, дети!
– сказала мама. – Я сегодня готовила борщ, и мы все его ели. Мог ли Бог сам, без меня, накормить всех нас борщом? Конечно – мог. Но если бы Бог Сам кормил людей борщом, Сам гладил им одежду, вобщем, Сам все делал за нас, мы совсем перестали бы думать друг о друге и постепенно перестали бы друг друга любить! Поэтому Бог так устроил, что люди заботятся друг о друге – и делом, и молитвой - и из-за этой заботы между ними возникает и укрепляется дружба, благодарность, привязанность, и, наконец, самое главное - любовь.

– Пап, а у меня тоже есть вопрос, - сказал Богдан. – Дева Мария, Пресвятая Богородица защищает нас своими молитвами к Господу. И ведь не только Богородица молится о нас – ведь и по молитвам других святых Бог помогает нам… А – почему так? Разве на молитвы обычных людей, не святых, Господь реагирует иначе? То есть молитва одного человека значит для Господа больше, чем молитва другого?!

– Представь себе – да! – сказал папа. – Есть такая книга в Писании – «Книга Иова». Много страниц этой книги занимает разговор Иова с его друзьями, которых звали Елифаз, Вилдад и Софар. А в последней главе Господь обращается к Елифазу и говорит: «Горит гнев Мой на тебя и двух твоих друзей за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов. Итак: возьмите себе семь тельцов и семь овнов и пойдите к рабу Моему Иову и принесите за себя жертву; и раб Мой Иов помолится за вас, ибо только лицо его Я приму, дабы не отвергнуть вас (Иов 42, 7-9)». Как видишь – молитва Иова значила для Господа больше, чем молитва Елифаза, Вилдада и Софара!

– Пап - почему?! – воскликнул Богдан.

– Мне кажется, сынок, что дело в вере, - ответил папа, - Вера этих людей была разная, а ведь сказано: «По вере вашей да будет вам» (Мф. 9, 29). Вера Иова была больше веры его друзей, поэтому и Господа он знал лучше, и мог более верно о Нем говорить (Иов 42, 7). Потому и его молитва значила для Господа больше, чем молитва тех троих, как для нас слова близкого друга значат больше, чем слова человека малознакомого! Вера святых - больше нашей веры, и потому Господь чаще принимает их молитвы, чем наши! Когда мы просим молитвенной помощи у святых, мы, по сути, просим, чтобы Господь сделал то, что нам нужно, по их огромной вере, а не по нашей, маленькой. Кстати, ведь и в Евангельские времена свое самое первое чудо Господь совершил именно по молитве Богородицы! И это – не удивительно, ведь трудно найти человека, который бы верил Господу больше, чем она! Думаю, что даже Иову было далеко до ее веры!