1185 год
Шрифт:
Миссионерская деятельность Оттона Бамбергского. Гравюра
После ряда походов на север Болеславу удалось сделать своими вассалами поморских князей и вождей племен. Города Поморья признали верховную власть Польши. Чешские князья Владислав Чешский и Оттон Моравский, которые в гражданских войнах выступили на стороне Збигнева, в конце концов вынуждены были пойти на мир с Болеславом. Он поддерживал
Взяв с собой тридцать воинов, Петр Дунин приехал в Перемышль и объявил Володарю, что поссорился с Болеславом и просится на службу к русскому князю. Володарь поверил Дунину, и тот поселился в Перемышле. Несколько недель Дунин ждал удобного момента. Наконец Володарь отправился на охоту. Дунин был рядом с ним и сделал так, что Володарь, преследуя тура, оторвался от своей охраны. Люди Дунина скрутили Володаря и увезли в Польшу. Там князь просидел в подземелье до тех пор, пока его не выкупил брат Василько.
Главным политическим достижением Болеслава была победа над армией германского императора Генриха V, который вступил в Польшу в качестве союзника неукротимого Збигнева. Болеславу удалось избежать решающего сражения, и, заманивая германских рыцарей внутрь страны, заставляя их безуспешно осаждать города, беспокоя нападениями с тыла и схватками в дремучих лесах, он в конце концов заставил императора уйти из Польши и признать ее независимость. Этим Болеслав на полвека пресек желание императоров Священной Римской империи определять польскую политику.
Памятник Болеславу Кривоустому в Плоцке. Польша
Правда, далеко не все предприятия Болеслава были успешными. Уже к концу жизни он втянулся в венгерские дела, стараясь посадить на престол своего избранника. В этом он не преуспел, зато испортил отношения с чехами. Чешский князь Собеслав, связанный родственными узами с претендентом на венгерский престол, ударил по Силезии, и лишь третейский суд нового германского императора установил мир в Восточной Европе.
Правя Польшей почти сорок лет и оставляя сыновьям сильную, единую державу, Болеслав сам при жизни так и не короновался – он не был официально королем польским, хотя все его таковым считали. Эта скромность сыграла пагубную роль в дальнейших событиях.
Престолонаследие в Польше всегда было проблемой сложной. Однако определенный порядок существовал: основные земли получал один из сыновей, остальным доставались уделы. Король имел право выбора, и потому нередко реальным наследником становился не старший сын. Даже такие знаменитые короли, как Болеслав Храбрый и Болеслав Кривоустый, не были старшими сыновьями.
«Битва на собачьем поле», 1109 г. Гравюра из «Истории Польши» Мартина Бельского. 1597 г.
Зачастую после смерти короля в стране наступал хаос: сыновья выясняли отношения между собой. Но практически всегда верх брал тот, кому отец оставил львиную долю страны.
Болеслав нарушил этот неписаный закон.
Трудно сказать, что его заставило: до сих пор историки и поэты спорят, руководила ли им любовь к сыновьям и желание никого из них не обидеть, или решающую роль сыграла вторая жена Болеслава, которая стояла у его смертного ложа и требовала, чтобы младшие принцы получили побольше. А может быть, он рассудил, что, если все сыновья получат поровну, ни один не сможет взять верх над братьями.
Сыновей было пятеро. Старшему, Владиславу, отец отказал Силезию, Болеславу Кудрявому достались земли мазовецкие и Куявия, Мешко, которого впоследствии назовут Старым, получил Великую Польшу, Генрих – Сандомир. Самый младший, Казимир, еще не мог управлять, поэтому его судьба зависела от братьев. Он рос у Генриха Сандомирского. Краков, а также Поморье передавались Владиславу как старшему.
После смерти Болеслава короновать было некого: все пять братьев были равны, главенство Владислава было условностью, не подкрепленной перевесом в силах.
Валери Элиаш-Радзиковский. Владислав II, князь Польши. Гравюра. XIX в.
Разделив страну, Болеслав фактически передал ее во власть своих врагов – можновладцев. Именно им было выгодно, чтобы князья были слабыми, тогда власть феодалов усиливалась. Соседям Польши, в первую очередь германским императорам, также была нужна слабая Польша.
У каждого из новых правителей были свой двор, своя армия, свои воеводы, мечники, скарбники, канцлеры, стольники…
Разумеется, каждый из князей старался оттеснить остальных братьев и захватить власть в Польше. Но страна была разделена Болеславом столь умело, что эти попытки неизбежно проваливались.
Первым бросился в бой Владислав.
Он опирался на поддержку извне: за спиной этого не очень сильного и решительного человека стояла энергичная жена Агнесса, дочь герцога Леопольда Австрийского. Мог Владислав рассчитывать и на помощь русских родственников по матери.
Владислав объявил войну своим братьям, на сторону которых сразу встали можновладцы. Его же поддерживали лишь немногие магнаты, в частности Петр Власт.
Владислав проявил себя плохим полководцем и неудачливым политиком. Слабость его заключалась не только в неумении находить союзников и предводительствовать войсками – при первых же неудачах он начал искать виноватых. И сделал большую глупость – ослепил, заподозрив в измене, своего главного сторонника Петра Власта, чего ему не простили не только воеводы и магнаты других земель, но и собственные вельможи.
Польские летописцы рассказывают еще одну историю, которая усугубила раскол между Владиславом и феодалами. Она связана с Петром Скринским, вроцлавским воеводой.