12 историй о настоящей любви (сборник)
Шрифт:
– Можешь воспользоваться душем Майка, – предложил я.
Несколько долгих секунд Хейли смотрела на меня, словно раздумывая.
– Спасибо, это мило, но я потерплю. Говорят, мыться не каждый день – это даже полезно для кожи.
– Да, я что-то слышал об этом.
Но я прекрасно понимал, в чем проблема. На самом деле она мне просто не доверяла. И правда, какой-то тип в рваных джинсах и доисторической футболке. Да еще и с кривыми татуировками (это был код моего родного города) на пальцах обеих рук.
Не спрашивайте. Мне было
– Что-то там про естественные жиры или вроде того, – Хейли пожала плечами. – Ладно, не важно.
Я повернулся, собираясь уходить. Она наверняка ждала этого, ведь я оказался совершенно бесполезен.
– Ну что, я пойду, наверное. Пора кошку кормить. Прости, что не смог помочь.
– Ничего страшного.
Она провела меня обратно через кухню, где мой желудок трубил как на параде, и открыла дверь.
– С наступающим, – сказал я.
– И тебя тоже, – улыбнулась она. – Спасибо, что зашел.
По дороге к лифту я прислушивался. Когда, наконец, дверь Хейли захлопнулась, одиночество обрушилось на меня.
На ужин я доел йогурт без добавок, закусил половиной булочки для хот-дога и принялся за водку Майка. Выпил пару стаканов, потягивая ее со льдом, пока бренчал на гитаре в ванной. Люблю играть там – акустика просто отличная. Гитара Майка была в шесть тысяч раз лучше моей. Звук лился сам собой, буквально оживал среди кафельных стен, особенно когда я выключил свет.
Водка ударила в голову, и я даже спел пару песенок из тех, что сочинял еще в школе: печальные куплеты о девушках, возвращении домой и смерти мамы. Сплошь минорные аккорды, на фоне которых мой заурядный голос звучал не громче шепота.
Музыка всегда существовала для меня именно здесь.
В темной ванной.
В одиночестве.
Чувство, которое она дарила мне, была своеобразным сочетанием легкой жалости к себе и возбуждения. Я понимал, что моя жизнь бессмысленна, и это, как ни странно, давало свободу – достигнуть всего, что пожелаю.
Словом, большую часть ночи я провел в ванной.
Пару раз кошка заглядывала проведать меня. А едва заслышав легкие шаги Хейли – ее квартира была прямо над квартирой Майка, – я прекращал петь и начинал бренчать тише.
Около полуночи я отложил гитару, взял книгу, которую начал читать, и перебрался в гостиную. Взглянув через некоторое вниз, я обнаружил, что кошка свернулась клубочком у моих ног. Похоже, мы с ней и правда поладили. Стали друзьями, что ли. Наклонившись, я прочитал надпись на жетоне, висевшем на ошейнике: Оливка.
Майк сказал мне, как ее зовут, когда показывал, как ее кормить и убирать лоток, но сейчас мы как будто познакомились по-настоящему.
Я почесал Оливку за ухом так же, как это делала Хейли, и прислушался к потолку – но там уже стало тихо.
На следующий день, когда после
– Передумала все-таки.
Хейли заглянула в гостиную.
– Телевизор не включен?..
– М-м… да, – через плечо я бросил взгляд на темный большой экран. – В смысле, нет. Погоди, а почему ты спрашиваешь?
– Что же ты тут делаешь целый день?
– Сижу с кошкой.
Хейли закатила глаза.
– Знаешь, большинство тех, кто сидит с кошками, успевают заодно и телевизор посмотреть.
Переложив сумочку из одной руки в другую, она добавила:
– Не знаю, заметил ты или нет, но нас вроде как снегом завалило, а это идеальное оправдание для того, чтобы смотреть сериалы. Вчера я посмотрела целый сезон «Аббатства Даунтон».
– Это сериал про британских богачей, да?
– Уверена, твой телевизор не стал брать пример с моей сантехники, – продолжала Хейли, не обращая внимания на мой вопрос.
Я указал на ее сумочку с туалетными принадлежностями:
– Похоже, ты передумала насчет рождественских дредов.
Хейли театрально вздохнула.
– Вчера я все обдумала. И решила принять твое предложение.
Теперь явно должно появиться «но».
– Но с одним условием…
Хейли оглядела квартиру Майка.
– Любопытно, – сказала она рассеянно, – вроде планировка та же, что и у меня, но все выглядит совсем не так.
Она снова повернулась ко мне.
– Чтобы мне было спокойно, когда я буду принимать здесь душ, мы сначала должны рассказать друг другу что-нибудь о себе. Тогда мне будет казаться, что я лучше тебя знаю. И неловкость исчезнет.
– Хейли, ради бога. Обещаю, я буду сидеть здесь и даже близко к ванной не подойду.
– Дело не в этом.
Я заглянул на кухню, куда Оливка ушла проверить, как там ее корм. Мой желудок уже сводило судорогами, и я невольно подумал: а не начал ли он уже переваривать мышцы. Отступив в сторону, я жестом пригласил Хейли войти.
Она подошла к диванчику в форме буквы «Г» и села на него.
Я тоже сел.
– Так о чем тебе рассказать?
– О чем угодно. Можно, например, о своем детстве. Или о местах, где ты вырос. Или о том, почему ты носишь шапку дома. О чем угодно, правда.
Я снял шапку и открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но Хейли тут же сказала.
– Хотя я подумала, может, лучше все-таки, если ты останешься в шапке.
– Почему? – Я встал и посмотрел в зеркало над диваном. На голове – целое гнездо из густых вьющихся каштановых волос. Такими длинными они еще, кажется, никогда не были. Я натянул шапку обратно.