13 несчастий Геракла
Шрифт:
Со слов Ванды выходило, что старший Кузьминский продолжал любить Глафиру, во второй брак он вступил просто по необходимости, потому что на руках остался сын Сережа, болезненный, нервный мальчик.
Наука генетика в те годы была в зачаточном состоянии, но Петр Фадеевич справедливо полагал, что безумие может передаться по наследству, и тщательно следил за мальчиком. Но Сережа особых поводов для беспокойства не подавал, рос тихим, хорошим ребенком, без странностей и закидонов. Имелась у него только одна особенность:
Ванда Львовна очень удивилась, когда один раз, на день рождения Петра Фадеевича, Сережа, как все дети обожавший гостей, сказался больным и не вышел из своей комнаты.
Ванда Львовна принесла ему в спальню тарелку с угощением и нашла ребенка играющим в солдатики.
— Тебе лучше? — спросила прислуга. — Что же ты не выходишь?
Сереженька скривился:
— Анфиса пришла.
— И что? — не поняла Ванда Львовна.
— Она мне на позапрошлый Новый год гадостей наговорила! Не хочу ее видеть.
— Да ну! — удивилась Ванда. — Ты не путаешь?
— Нет, — отрезал он, — пришла и сказала: «Ты, Сережа, очень толстый, надо спортом заниматься, бегать и прыгать».
— Она же хотела лучше сделать, — Ванда попыталась оправдать Анфису, — о твоем здоровье заботилась!
— Нет, — зло заявил Сережа, — обидеть решила, а мне это не нравится!
Потом Ванда поняла, что мальчик никого не прощает и ничего не забывает.
Новую маму и сестричку Лисочку он встретил равнодушно. Петр Фадеевич не мог нарадоваться.
— Вот и хорошо! Хозяйка в доме появилась, Сереженька просто расцвел, да и с девочкой ему веселей будет.
Ванда сначала тоже так думала, но потом поняла: все не просто. А спустя полгода ей стало ясно — Сережа ненавидит и мачеху, и Лисочку, постоянно, исподтишка делает им гадости.
Варвара оказалась большой любительницей красивых вещей. Но что странно — с ее платьями и бельем вечно происходила беда: то на них невесть почему появлялись дырки, то они оказывались испачканными несмывающимися чернилами. Жемчужное ожерелье рассыпалось, лопнула нитка, у броши с изумрудами отвалилась «лапка», и постоянно ломались черепаховые гребни для волос. Один раз Ванда Львовна увидела, как Сережа тихой тенью выскальзывает из гардеробной Варвары, вошла в темное помещение, обнаружила отломанные каблуки у новых туфель и поняла, кто «автор» неприятностей.
Петру Фадеевичу она ничего не сказала, пожалела мальчишку, решившего извести мачеху. Может, в конце концов Сережа и смирился бы с новым семейным положением, но тут произошла неприятность.
Началось с пустяка. Во время воскресного обеда подали желе. Три вазочки молочного и одну шоколадного. У Ванды Львовны под рукой оказалось какао лишь на одну порцию. Знай она, чем закончится трапеза, не поленилась бы сгонять в магазин.
Увидав креманки, Сережа воскликнул:
— Мне шоколадное.
— Нет, — капризно протянула Лисочка, — я хочу!
Варвара поставила плошечку перед дочкой.
— Ешь, дорогая.
Сережа прищурился.
— Нет, это мое желе!
— Серж! — воскликнул Петр Фадеевич. — Ты как себя ведешь? Во-первых, Лисочка младше тебя, во-вторых, она девочка, ей следует уступать. Возьми молочное!
Сережа побледнел.
— Я люблю шоколадное!
Петр Фадеевич разозлился:
— Ничего слышать не хочу!
— Какой ты жадный, Сережа, — покачала головой Варвара, — вот уж не предполагала! Пожалел для сестрички!
Пока шел спор, Лисочка быстро съела желе и торжествующе воскликнула:
— Уже все!
После этого она исподтишка показала Сергею язык. Подросток не стерпел и кинулся на нахалку. Вечер закончился плохо. Сереже удалось вырвать у обидчицы прядь волос. Лисочка мигом закатилась в рыданиях. Варвара, отвесив пасынку подзатыльник, воскликнула:
— Петр! Прекрати это безобразие.
Отец отволок сына в чулан и запер. До ночи Сергей сидел в темноте, выпустили его, только когда пришло время укладываться спать.
Спустя год после этой истории Варвара покончила с собой. Лисочку сдали в детский дом.
Ванда Львовна приумолкла, потом обвела меня торжествующим взглядом.
— И как вам эта история?
Я пожал плечами:
— Сущая ерунда. Что в ней особенного? Те, кто имеет в доме больше одного ребенка, хорошо знают: между детьми постоянно вспыхивают ссоры. Умные родители всегда покупают одинаковые гостинцы для всех отпрысков. Мы с моим двоюродным братом тоже затевали драки из-за куска торта. Ему досталась красная кремовая розочка, мне зеленая, и пошло-поехало!
— Может, оно и так, — кивнула Ванда Львовна, — только дальше послушайте!
Недели через две после скандала, когда все давным-давно и думать забыли о произошедшем, Варвара с воплем прибежала в комнату к мужу.
— Что случилось, дорогая? — удивился тот.
— Глафира, — застучала зубами супруга.
Кузьминский нахмурился:
— Ты о чем?
— Около меня сейчас стояла Глафира, — затряслась Варвара, — в сером платье! Точь-в-точь как на портрете, такая жуткая, лицо под вуалью! Руки вытянула и завыла: «Уходи отсюда, здесь я хозяйка!»
Петр Фадеевич покачал головой.
— Иди, ложись, тебе привиделась ерунда во сне. Моя первая жена давно в раю.
— Нет, — дрожала Варвара, — она тут, бродит по квартире, давай уедем отсюда, умоляю!
Петр Фадеевич только вздохнул. Покидать отличную, обжитую квартиру из-за бабских истерик? Право же, этого делать не стоит.
Через три месяца Кузьминский был вынужден вновь позвать в дом психиатра. Варвара все больше походила на сумасшедшую, беспрестанно повторяя:
— Она ко мне постоянно приходит!