150 000 000

Маяковский Владимир Владимирович

американцы отданы,

и они

гордо говорят:

я -

720 американский подданный.

Я -

свободный

американский гражданин.

Под ним склоненные

стоят

его услужающих сонмы.

Вся зала полна

Линкольнами всякими.

Уитмэнами,

730 Эдисонами.

Свита его

из красавиц,

из самой отборнейшей знати.

Его шевеленья малейшего ждут.

Аделину

Патти

знаете?

Тоже тут!

В тесном смокинге стоит Уитмэн,

740 качалкой раскачивать в невиданном ритме.

Имея наивысший американский чин -

"заслуженный разглаживатель дамских морщим",

стоит уже загримированный и в шляпе

всегда готовый запеть Шаляпин.

Паркеты песком соря,

рассыпчатые от старости стоят профессора.

Сам знаменитейший Мечников

стоит и снимает нагар с подсвечников.

Конечно,

750 ученых

сюда

привел

теорий потоп.

Художников

какое-нибудь

великолепнейшее

экольдебозар.

Ничего подобного!

Все

700 сошлись,

чтоб

ходить на базар.

Ежеутренне

все эти

любимцы муз и слав

нагрузятся корзинами,

идут

на рынок.

и несут,

несут

770 мяс_а_,

масл_а_.

Какой-нибудь король поэтов

Лонгфелло

сто волочит со сливками крынок.

Жрет Вильсон,

наращивает жир,

растут животы,

за этажом этажи.

Небольшое примечание:

художники

780 Вильсонов,

Ллойд-Джорджев,

Клемансо

рисуют -

усатые,

безусые рожи -

и напрасно:

всё

это

одно и то же.

Теперь

довольно смеющихся глав нам.

В уме

Америку

ясно рисуете.

Мы переходим

к событиям главным.

К невероятной,

к гигантской сути.

День

800 этот

был

огнеупорный.

В разливе зноя з_е_мли тихли.

Ветр_о_в иззубренные бороны

вотще старались воздух взрыхлить.

В Чикаго

жара непомерная:

градусов 100,

а 80 - наверное.

810 Все на пляже.

Кто могли - гуляли себе.

А в большей части лежали даже

Пот

благоухал

на их холеном теле.

Ходили и пыхтели.

Лежали и пыхтели.

Барышни мопсиков на цепочках водили,