1519-2019. 500 лет. Из прошлого в будущее. 16 очерков о выдающихся мореплавателях, писателях, ученых и изобретателях. Сборник
Шрифт:
На английском писал? Эдисон прочитал, понял, не рассмеялся, принял в серьез, отреагировал? (Неплохо работал издатель Ф. Ф. Павленков! Отличные авторские кадры, мудрые направляющие указания. Все по деловому. Все по честному. Четко. Уровень XXII века).
Получил ответ. Как я понимаю, Эдисон надиктовал, а секретарь расшифровал, распечатал, подписал и выслал почтой. "Его обширную корреспонденцию ведет (теперь при помощи фонографа с пишущей машиной) личный секретарь, бывший товарищ по телеграфной службе, Гриффин, который занимается также и его финансовыми делами" (Каменский А. В. "Эдисон").
Неплохо работал Т. Эдисон и его сотрудники!; проявлены деловитость, инновационность, а также внимание
"В своем ответе, за подписью его секретаря, продиктованном через фонограф, Эдисон любезно сообщил просимые сведения, а именно: "Биографию", составленную Касселем, французскую брошюру Дюрера "Edison, sa vie et oeuvres", a также несколько статей в разных периодических изданиях, которые и послужили материалом для настоящего очерка. Кроме того, составитель пользовался американским изданием "Edison and his inventions", Chicago, 1889 г., статьями об Эдисоне в журнале "Scientific American" и, для справок по устройству фонографа и других приборов Эдисона, новым американским изданием "Experimental Science" by Hopkins." (Если принять, что А. В. Каменский образование получил в Англии, то ясно, что он владел английским языком. А французскую брошюру переводил самостоятельно?.. Грамотные, образованные люди... Родители их, да и они сами, не зря Н. Гоголя читали ...).
Во вторых, А. В. Каменский в своей книге (и в других очерках) излагает некоторые обобщения в старомодном стиле.
Изобретатели, описанные А. В. Каменским - и Уатт, и Морзе, и Эдисон - были успешны творчески и материально. После периода трудностей каждого из них встретил успех. Тем интереснее некоторые размышления А. В. Каменского о типичных сложностях, встречаемых талантом в практической деятельности.
Например, он упоминает о том "общем законе", "что во всяком житейском деле работящая, усидчивая посредственность всегда предпочитается беспокойному таланту. Весьма немногие из дельцов, стоящих во главе разных предприятий, могут угадать в человеке талант. На первом плане по большей части стоит уменье понравиться, житейский такт, самоуверенность, известная доля нахальства и способность прислужиться сильному. Беспокойный, нервный, непокорный талант редко обладает этими добродетелями; но все таки ему приходится толкаться около этих всемогущих людей и добиваться, чтобы его признали".
Почему бы не назвать этот "общий закон" "Законом толкучки талантов"? Ведь важно не то, что "толкучка", а то, что есть, кому толкаться.
Сравните с цитатой из очерка А. В. Каменского "В. Э. Гладстон: Его жизнь и политическая деятельность": "...Успех в жизни здесь зависел во всех известных нам поколениях прежде всего от выдающейся энергии и самодеятельности, а не от благоволения сильных мира сего, наследия отцов или сделок с совестью".
Пещерное морализаторство!... Но - как звучит! Впрочем... Кто такой Гладстон?
Любопытно, что биографический очерк А. В. Каменского о Гладстоне датирован автором: был закончен написанием 25 июля 1892 года, еще при жизни биографируемого.
Писал и о живущих; есть в этом некая уверенность в себе...
А вот цитата из очерка о Джеймсе Уатте, цитата описывает Уатта отца. "В его мастерской, рядом со столярными верстаками и кузнечными горнами, стояли целые коллекции морских телескопов, квадрантов и других мореходных инструментов, которые он не только продавал, но и чинил собственными руками.
В чины большие он, по видимому, лезть не хотел, по крайней мере отказался от звания главного судьи и проводил большую часть времени в своей мастерской или на берегу реки. В то же время в доме его рядом с портретами близких родственников на
Читая очерк А. В. Каменского, мы видим в юном, а затем зрелом Джеймсе Уатте пример человека, стремящегося не подчиняться "закону толкучки", а берущего вопрос материальной независимости под личный контроль, проявлявшего почти сверхъестественную выдержку в вопросе порядочности по отношению к деловым партнерам (что окупилось - в условиях Англии того времени).
"А он работал - мастерил то модели отцовских машин, то инструменты, а раз даже принялся отливать серебряную монету, которую потом хранил как память об этом времени. (...) И нужно сказать правду - он был очень счастлив в своих денежных компаньонах. (...)".
Сказочная серебряная монета! Алхимия! Один ватт порядочности и успеха!
"Доктор Ребак предлагает мне взяться за изготовление машины для трех графств Англии - этого мне делать, по моему, не стоит; но мне стоит делать их для всего света..."".
Да... Маловат Дуврский пролив! Подавай пролив Дрейка!
В биографической работе об Уатте А. В. Каменский не только описывает его материальные трудности и финансовые успехи, но и - между прочим - формулирует принцип "анти Эдисона": "В наше время, как известно, изобретателю, если он не Эдисон ..., достается очень незавидная доля: за ним ухаживают лишь до тех пор, пока не забрали его в свои руки, то есть не обязали денежным долгом и не заставили продать за бесценок все его труды; а тогда, воспользовавшись его секретами и пустив их в дело, от него понемногу начинают отделываться, чтобы не дать ему доли в прибылях с его же изобретения".
Прочитать такие умозаключения, наверное, полезно, особенно если они составляются в ходе описания жизнедеятельности успешных людей.
Не избегает А. В. Каменский и тех выводов наблюдений, которые помогают понять, что добавляло солнечного и лунного света, успешности в жизнь и практическую деятельность талантов.
Например, любопытна такая цитата: "По какому то странному стечению обстоятельств Бирмингем семидесятых годов прошлого века, то есть в эпоху всеобщего оживления и пробуждения мысли, сделался центром избранных умов и талантов средней Англии. Философы, ученые и меценаты, инженеры, механики и изобретатели собрались здесь в одну тесную группу и назвались "Лунным обществом"". В деятельности "Лунного общества" участвовал и Уатт. "Читая дружескую переписку... между Болтоном, Веджвудом и другими, не знаешь, чему больше удивляться в этих людях XVIII века: верности ли понимания своих общественных обязанностей или искренней симпатии, деликатности и скромности, с которыми они помогали друг другу" [Каменский А. В. "Джемс Уатт"].
В третьих, ответственный автор, как правило, свободен от "надувания щек", внешних эффектов, свойственных иллюзионистам, от "понтов" (используя современный сленг), и демонстрирует, порой, непосредственность, эмоциональную живость, искренность. Даже - детскость.
"По собственному опыту мы можем утверждать, что первое впечатление, производимое говорящим фонографом, совершенно незабываемо. Составителю этого очерка пришлось, в числе шести других приглашенных, видеть и слышать этот удивительный аппарат на квартире Ю. Блока (представителя Эдисона), который демонстрировал и объяснял нам его во всех подробностях. (...) По окончании опытов с фонографом все мы вышли на улицу в каком то чаду и долго еще не могли прийти в себя от только что испытанных впечатлений; действительность тут как будто в самом деле переходила в область вымысла" [Каменский А. В. "Эдисон"].