1971
Шрифт:
Лидия Петровна оказалась женщиной внушительных габаритов и такого же внушительного голоса. Важная, одетая в панбархатное платье, она походила на старую дворянку, каким-то образом выжившую после нашествия толпы революционных матросов, и при этом еще и получившая удовольствие от такого к себе яростного внимания. В молодости похоже, она было еще та...хмм...веселая мадам. В возрасте пылу у нее поубавилось, но воспоминания остались. Потому первое, что она сделала - осмотрела меня с ног до головы, и составила свое суждение, стоит ли со мной иметь дело, или нет.
Судя по всему
Ну что же - и всех свои фантазии. Я вот вижу в своих мечтах Леночку в одних черных ажурных чулках и в коленопреклоненной позе, напоминающей о зенитной установке. Лидия Петровна наверное мнит себя кем-то вроде садомазохистки с плеткой, а я у ее ног - в кожаном ошейнике и на поводке. Увы, наши с ней мечты разнились, и стыковаться они никак не желали. Впрочем - почему «увы»? Нет уж, дорогая Лидия Петровна - не вейтесь над моею головой! «Черный ворон - я не твой!»
Когда я сообщил ей о том, чего желаю, Лидия Петровна тут же популярно рассказала, что в Москве мне без женитьбы на москвичке ничего не светит, и максимум, что я могу выжать из государства - это какую-нибудь квартирку через местное отделение Союза писателей, через энное количество лет. Или же кооператив - там же. Потому что и в Москве кооператив мне не светит! Так как нет московской прописки. То есть - мне надо вначале в Москве где-то прописаться, а потом уже подавать заявление на покупку кооперативной квартиры. И только так!
М-да… я не был в курсе такой засады, точно. Никогда не интересовался тем, как получали квартиры и прописывались в Москве. Нет, ну так-то я знал и про «лимиту», и видел фильм «Москва слезам не верит», но никогда не задумывался - а правда, чего они там так переживали насчет московской прописки? Мне она нафиг не нужна была, эта московская прописка! До этих вот самых пор.
Вообще-то глупо - ты имеешь деньги, но не имеешь возможности купить квартиру! Да с какого рожна-то?! И прописываться я в этой чертовой квартире не желаю! Мне и саратовской прописки хватает! Черт! Черт! Черт!
Взяв себя в руки, задумался - что там мне Махров говорил насчет этой Лидии Петровны? Что она связи имеет, и деньги любит. Очень любит! А потому…
– Лидия Петровна, а нельзя ли как-то изыскать квартиру в Москве? Ну… чтобы прописаться? Даже не квартиру, а какой-нибудь угол, комнату в общаге! И чтобы прописка не временная, а настоящая, постоянная! Вы такая вся деловая, со связями… неужели не сможете помочь?
Говорю, а сам кладу ей на стол конверт, в котором лежат сто пятьдесят сертификатов Внешторгбанка. Если по самому маленькому курсу, то сейчас я ей дал полторы тысячи рублей. А может и больше - если возьмут по двенадцать рублей за штуку.
Лидия Петровна спокойно заглянула в конверт, задумалась, вздохнула:
– Попробую найти. Но это будет стоить…
– Это только аванс!
– горячо заверил я - если бы я смог получить квартиру через СП, с вашей помощью, я бы вас отблагодарил гораздо, гораздо весомее!
– Да?
– вздохнула женщина - Тогда садитесь писать заявление на имя председателя союза писателей. Я вам продиктую, что именно следует написать.
И я написал. В заявлении было указано, что я сирота, который вообще не имеет жилья, что я почти инвалид и что согласно статьям таким-то и таким имею право на первоочередное получение квартиры. И что я никогда еще не имел помощи от СП. Ну и все такое прочее.
Я понял, что Лидия Петровна подсунет этот опус Федину, тот с похмелья его подмахнет, Лидия прокинет какого-нибудь несчастного писателя, стоящего в очереди уже десять лет, и я получу вожделенную квартиру. Стыдно, да, но что делать?! Извините - на войне, как на войне! Да и не рассчитываю я на квартиру - только угол для прописки, и саму прописку! Не более того!
Паспорт мой лежит у директора издательства, как положено по закону после получения загранпаспорта, так что и пропиской сейчас заняться будет проблематично - так я сказал Лидии Петровне. На что она мне резонно ответила, что дело это теперь не мое, она все решает, и пусть я не беспокоюсь о таких мелких вещах.
Понравилась мне ее хватка! Вот как надо работать, когда получаешь крупную взятку! А то взяли моду - брать взятки не за действие, а за бездействие! То есть чиновник чаще берет взятки не за то, что помогает кому-то чего-то добиться, а за то, что не вставляет палки в колеса тем, кто хоть что-то по жизни делает! По крайней мере - так происходит в 18 году следующего века.
Договорились, что как только она что-то конкретное спроворит - сразу мне сообщит на домашний телефон, или в издательство, и вызовет сюда - решать вопрос окончательно. Тогда я и напишу заявление на жилищный кооператив - если захочу, конечно.
Почему я не должен потом захотеть, Лидия Петровна не пояснила, только окинула меня взглядом течной суки и простилась, грустно поджав густо накрашенные губки.
Из СП я снова отправился в издательство. Уже перед выходом из гостиницы мне позвонил Махров и попросил подъехать, раз уж я задержался в Москве и не свалил домой. Пояснять ничего не стал, только нетерпеливо выкрикнул: «Мне некогда, некогда! Давай быстрее!» - и бросил трубку.
Как потом оказалось, нужно было срочно подписать договоры об издании моих книг на чешском, немецком, польском, румынском, венгерском и болгарском языках. Нужно было поставить подпись и выразить принципиальное
согласие на то, что опять же мои валютные заработки пойдут во Внешэкономбанк, для переработки их в чреве банка и выдачи в виде торговых сертификатов. Только тут, как пояснил мне Махров, будут деньги социалистического сообщества, хоть это и другие страны, так что сертификаты пойдут не один доллар за четыре сертификата, а один к одному, как и положено деньгам соцстран.
Не понимаю - зачем мое согласие, если все равно по-другому никак нельзя? Зачем эта показуха? Впрочем - у меня никогда не было и нет ответа - зачем некто устраивает показуху. Кто бы он ни был. Лицемерие, вот как это можно назвать.