1983-й. Мир на грани
Шрифт:
Об Андропове на Западе знали неприлично мало, а его жизнь была полнокровной и яркой. Он родился в 1914 году в городке, который можно было бы назвать кавказской провинцией. Его отец, Владимир, работал на маленькой станции железной дороги, соединявшей Москву с Баку – городом на побережье Каспийского моря. Его мать, Евгения, являлась приемной дочерью владельцев московского ювелирного магазина. Когда Юрий был подростком, в бассейне Волги, в Ставропольской губернии, происходил процесс принудительной коллективизации сельского хозяйства. Это было тревожное время, но еще тревожней станет в 1930-х годах, когда Сталин начнет проводить политику преследования и арестов богатых крестьян, или кулаков, которые, как считалось, не признавали ленинскую революцию. В результате преследований и последовавшего за ними голода погибли, наверное, миллионы. В 16 лет Андропов вступил в союз молодых коммунистов – комсомол – и сделал это не по беспечности и не из карьерных соображений. Этот шаг явно свидетельствовал о том, что юноша был активистом и ревностным сторонником коммунистической системы в годы насилия и глубокого раскола на его малой родине.
Родители
В мае 1940 года партия направила 25-летнего Андропова на север, в только что созданную Карело-Финскую Советскую Социалистическую Республику. Там он познакомился с Таней [Татьяна Филипповна Лебедева] и на ней женился. Советский Союз только что закончил короткую, но кровавую войну с Финляндией, известную как Зимняя война. Сталина заботила защита Ленинграда, находившегося всего в 20 милях [32 км] от финской границы. Он требовал расширения территории, но финны оказали сопротивление. После вторжения Сталина в их страну они несколько месяцев успешно сдерживали советское наступление, что выявило большие недостатки в Красной армии. В результате создания новой Карело-Финской республики, после все-таки наступившей победы Москвы, к СССР была присоединена захваченная у Финляндии территория, и Андропов был избран первым секретарем ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР, то есть занял важный руководящий пост.
В июне 1941 года в Советский Союз вторглась трехмиллионная германская армия. Это было крупнейшее в истории военное вторжение. Гитлер говорил о своем «крестовом походе» против большевизма. Он называл советское государство «прогнившим сооружением», которое «рухнет», стоит его только толкнуть. Вскоре Карелия вступила в войну, поскольку финны, ставшие теперь союзниками немцев, стремились вернуть себе часть утраченной территории. Советский Союз предпринял сверхчеловеческие усилия, оказывая сопротивление оккупантам. В Карелии, в частности вдоль Белого моря до портового Мурманска, в рекордные сроки была построена новая железная дорога, а партизанские группы отправлялись в леса и болота в тылу врага, где им предстояло действовать. Комсомольская организация под руководством Андропова активно участвовала в этих мероприятиях. Хотя лично Андропов и не сражался вместе с партизанами, он организовал набор нескольких тысяч комсомольцев для их обучения диверсионной деятельности. Их посылали за линию фронта, находившуюся за столицей республики – Петрозаводском, и они попадали к финским военным. Кроме того, комсомол отправлял тысячи молодых рабочих на заводы и лесные склады. От людей требовали напряженной работы, титанических усилий, в то время, в 1941 и 1942 годах, Советский Союз нес огромные потери. Андропова, который провел быструю и эффективную мобилизацию комсомольцев, партийные бонзы явно заметили и в конце войны назначили на ответственный республиканский партийный пост. Это было для него повышением, поскольку с комсомольской работы он перешел на работу в ключевую структуру коммунистической партии.
В конце войны Советский Союз лежал в руинах. В борьбе с нацизмом погибли около 27 млн солдат и мирных жителей. Разорение было чудовищным. Отступая, германская армия уничтожала все, в том числе были разрушены 32 тыс. заводов, 65 тыс. км железнодорожных путей, 70 тыс. сел и деревень и около 100 тыс. колхозов. Советский Союз потерял треть своих довоенных богатств [41] . Послевоенное восстановление страны требовало огромных усилий, и централизованное советское государство вскоре приступило к нему. В Карелии положение было не столь тяжелым, как в других частях страны, но существенные проблемы требовалось решить. Старые деревянные дома Петрозаводска сгорели. Заводы предстояло восстановить. Многих людей необходимо было вернуть в родные места. Однако в параноидном мире сталинского государства главной проблемой являлась безопасность: требовалось разыскать и покарать всех тех, кто симпатизировал врагу. В восстановлении Карелии Андропов играл ведущую роль и в январе 1947 года, в возрасте 32 лет, он стал вторым секретарем в партийной иерархии Карелии.
41
Isaacs and Downing. Cold War. Op. cit. P. 25.
Андропову посчастливилось избежать репрессий во время проходившей в 1950 году чистки карельского партийного руководства, и в следующем году, по особому указанию Центрального комитета партии, его перевели в Москву. Когда Андропов работал в Карелии, некоторые влиятельные люди, поддерживавшие его в Кремле, обратили на него внимание как на подающего большие надежды работника, и он получил повышение. После двух лет работы Андропова в Москве в его карьере произошел новый поворот: его перевели в Министерство иностранных дел, где ему было дано особое поручение – курировать отношения Москвы со странами Восточной Европы. В 1954 году Андропова направили в Будапешт в качестве советского посла в Венгрии. Пока он там был, произошли события, имевшие решающее значение для будущего этой страны.
Смерть Сталина в 1953 году стала для Советского Союза и его союзников началом новом эпохи. Казалось, что контроль Москвы будет ослаблен. Ощущая приближение реформ, восточногерманские рабочие вышли на улицы, на демонстрации. В Чехословакии и Венгрии происходили забастовки, но авторитарные коммунистические правители Восточной Европы быстро восстановили порядок. В Москве к власти в Кремле пришла новая группа руководителей во главе с Никитой Хрущевым, которая, как казалось, поддерживала возрождение гласности. Процесс реформ принял удивительный оборот, когда, выступая вечером на съезде партии, состоявшемся в феврале 1956 года, Хрущев осудил Сталина как «жестокого» руководителя, на котором лежала ответственность за ужасные преступления и кровавый террор. Заявить об этом было все равно, что снять крышку с кипящего котла. Для народов Восточной Европы наконец-то, как казалось, стали возможными перемены. В июне 1956 года польские рабочие вышли на демонстрации, протестуя против условий труда, и вскоре это движение вылилось в противостояние самому государству. В столкновениях с полицией десятки демонстрантов были убиты и сотни ранены. Был назначен новый руководитель, Владислав Гомулка. Надеялись, что его достаточно уважают, чтобы он смог объединить страну. Народные ожидания перемен продолжали нарастать. Наконец в Варшаву прилетел сам Хрущев, пригрозивший ввести советские войска, чтобы восстановить порядок. Было достигнуто временное соглашение. Разрешалось провести некоторые реформы, но Гомулка пообещал быть хорошим союзником и сторонником Варшавского договора.
Еще более масштабная демонстрация народовластия произошла через несколько месяцев в Венгрии. И здесь уличные протесты переросли в полномасштабное противодействие государству. Венгерский руководитель попросил о помощи советского посла Андропова, и он пообещал, что 30-тысячное советское войско возьмет Будапешт в кольцо и восстановит порядок. Однако последовавшие за этим яростные столкновения только разозлили венгров. Как и в Польше, здесь тоже начали искать нового руководителя, который, как надеялись, сможет стабилизировать ситуацию. Этим человеком стал Имре Надь. Однако при нем беспорядки усилились еще больше, вылившись в большое восстание против советского правления. И в начале ноября в Будапешт тоже были направлены советские войска, на этот раз вместе с танками. Кровавые бои на улицах Будапешта шли нескольких недель. Были убиты сотни советских солдат и тысячи протестующих венгров. Центр города был разорен. Венгры рассчитывали на военную поддержку Запада. Президент Эйзенхауэр и его советники в разгар президентской избирательной кампании знали, что, если смотреть на ситуацию реалистически, ничего сделать нельзя, и Венгрию оставили на произвол судьбы.
Во время этого кризиса Андропов как советский посол играл ключевую роль. Он решил сделать ставку на нового коммунистического руководителя Яноша Кадара, который при советской поддержке постепенно восстановил порядок. Десятки тысяч участников восстания были окружены, триста человек казнены, включая Надя, которого хитростью выманили из его убежища, и он был арестован сотрудниками КГБ, почти наверняка с попустительства Андропова. Хотя Хрущев и критиковал Сталина, но, судя по всему, мало что изменилось: новый советский руководитель был готов применять силу, чтобы обуздать мятежных союзников. Во время одного из самых серьезных кризисов послевоенного восточного блока Андропов помог Кремлю понять происходящее в Будапеште и посоветовал, как следует действовать. В течение нескольких недель он почти не покидал посольства, выезжая из него лишь в бронированном автомобиле, но продемонстрировал, что может сохранять хладнокровие во время кризиса. Один коллега сказал об Андропове: «Он был абсолютно спокоен, даже когда кругом свистели пули и когда все мы чувствовали себя в посольстве, как в осажденной крепости» [42] . Кроме того, и это было для Москвы важнее всего, Андропов доказал свою безграничную преданность и готовность отстаивать интересы советского государства [43] .
42
Andrew Christopher and Gordievsky Oleg. KGB: The Inside Story. P. 355.
43
Более полный рассказ о событиях в Польше и Венгрии в 1956 году см.: Isaacs and Downing. Cold War. Op. cit. P. 140–160.
Однако Венгерское восстание произвело глубокое впечатление на самого Андропова. У него возник – как он его позже назвал – «венгерский комплекс». Выглянув из окна своего посольства, он пришел в ужас, увидев, что мятежники повесили на фонарях офицеров венгерской секретной службы. События 1956 года оставили у Андропова на всю жизнь ощущение паранойи: его преследовала мысль о том, как быстро может рухнуть стабильное, казалось бы, однопартийное коммунистическое общество [44] .
44
Andrew Christopher and Mitrokhin Vasili. The Mitrokhin Archive. P. 7.