1Q84. Книга 1. Апрель-июнь
Шрифт:
Тэнго неловко усмехнулся:
– Мне все это говорят. Может, из-за телосложения?
– Я не имел в виду ничего плохого,- сказал сэнсэй. И поправил пальцем дужку очков на переносице.- Если человек не выглядит тем, кто он есть, он просто еще не принял отведенную ему форму.
– Очень лестно от вас это слышать, но… писатель из меня еще никакой. Можно сказать, только пробую перо.
– Пробуешь перо?
– Проверяю себя в тестовом режиме.
– Вот как? – отозвался сэнсэй и легонько потер ладони. Похоже, он только
Тэнго выдержал паузу, осторожно подбирая слова.
– Ну, в общем, да… Эту идею предложил господин Комацу, редактор журнала. Хотя лично я не уверен, удастся его план или нет. Я не могу оценить, насколько это корректно с морально-этической точки зрения. Моя задача в данном проекте – переработать текст под названием «Воздушный кокон». Я просто технолог. За все остальное отвечает господин Комацу.
С полминуты сэнсэй сосредоточенно о чем-то думал. Казалось, если прислушаться, в звенящей тишине комнаты можно различить, как напряженно работает его голова.
– То есть придумал все это редактор Комацу, а ты – простой исполнитель? – уточнил он наконец.
– Именно так.
– Как ты понимаешь, я по натуре ученый и литературой особенно не интересуюсь,- продолжил сэнсэй.- Но в том, что ты рассказал, я чувствую какой-то подвох. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаетесь,- кивнул Тэнго.- Я и сам так чувствую.
Сэнсэй нахмурился.
– И все-таки активно участвуешь в этой затее?
– Не слишком активно. Но – участвую.
– Почему?
– Именно этот вопрос я задаю себе вот уже целую неделю,- признался Тэнго.
Сэнсэй и Фукаэри явно ждали, что дальше.
– Мои физиология, инстинкты и здравый смысл,- продолжил Тэнго,- требуют, чтобы я как можно скорее отполз от этого проекта куда подальше. По жизни я человек рациональный и осторожный. Азартных игр не люблю, за острыми ощущениями не гоняюсь. Пожалуй, меня и смельчаком-то не назовешь. И только на сей раз, когда господин Комацу предложил мне участвовать в его авантюре, я не смог сказать «нет». Причина здесь только одна. А именно – «Воздушный кокон» зацепил меня за живое. Заведи господин Комацу речь о любом другом произведении, я отказался бы, не задумываясь.
Довольно долго сэнсэй разглядывал Тэнго, словно диковинную зверушку.
– Иными словами,- резюмировал он наконец,- сама афера тебе до лампочки, но крайне интересно работать над произведением. Так?
– Именно так,- подтвердил Тэнго.- «Крайне интересно» – это еще слабо сказано. Я просто не могу допустить, чтобы этим текстом вместо меня занимался кто-то другой.
– Вот как? – отозвался сэнсэй. И скорчился так, будто съел лимон.- Ну что ж. Тебя я по большому счету вроде бы понимаю. Ну а этот Комацу –
– Если честно, я и сам толком не разберу,- ответил Тэнго.- Но, похоже, им движет нечто большее, нежели жажда денег или славы.
– Что, например?
– Возможно, сам господин Комацу и стал бы это отрицать, но он – человек, очень преданный большой литературе. А у таких людей главная цель, как правило, одна: за всю свою жизнь отыскать на литературном небосклоне хотя бы одну-единственную новую звезду. Настоящую, которая не гаснет. И подать ее всем на тарелочке.
Не сводя глаз с Тэнго, сэнсэй выдержал очередную паузу. Затем произнес:
– Значит, у каждого из вас – свои мотивы, не имеющие отношения ни к деньгам, ни к славе?
– Похоже, что так.
– Но какие бы цели вами ни двигали, план ваш очень рискованный. Если на каком-то этапе правда выплывет наружу, скандала точно не избежать, и при этом пострадаете не только вы двое. Судьба семнадцатилетней Эри, возможно, будет поломана. Именно это меня тревожит сейчас больше всего остального.
– Ваша тревога совершенно естественна,- кивнул Тэнго,- Я полностью с вами согласен.
Мохнатые брови сэнсэя сдвинулись.
– Значит, даже понимая опасность, нависающую над Эри, ты все равно хочешь своими руками переписать «Воздушный кокон»?
– Как я и объяснил, это желание не подчиняется логике или здравому смыслу. Разумеется, я со своей стороны сделаю все возможное, чтобы Эри не пострадала. Но убеждать вас, что ей вообще ничего не угрожает, не стану. Обманывать я никого не хочу.
– Вот, значит, как…- протянул сэнсэй. И откашлялся так, словно обтесывал формулировку для собственной мысли.- Да, похоже, ты искренний человек.
– По крайней мере, стараюсь все говорить как есть.
Сэнсэй посмотрел на свои руки, сложенные на коленях,- так озадаченно, будто видел их первый раз в жизни. Затем повернул ладонями вверх, поизучал еще какое-то время. И наконец поднял голову.
– То есть сам редактор Комацу уверен, что его план увенчается успехом?
– Он говорит: «У всего на свете есть две стороны,- вспомнил Тэнго.- Хорошая сторона – и, скажем так, не очень плохая».
Сенсей рассмеялся:
– Весьма уникальная точка зрения! Он что, оптимист? Или настолько самоуверен?
– Ни то ни другое. Просто циник, и все. Сэнсэй покачал головой.
– Когда такие люди становятся циниками, они превращаются либо в оптимистов, либо в самоуверенных типов. Разве не так?
– Да, возможно, есть такая тенденция…
– Наверно, и общаться с ним непросто?
– Очень непросто,- признал Тэнго.- Хотя он далеко не дурак.
Сэнсэй глубоко, с расстановкой вздохнул.
– Ну, Эри? – повернулся он к девушке.- Что ты сама думаешь об этом… проекте?
Фукаэри уткнулась взглядом в неизвестную точку пространства. И сказала: