200 мифов народов мира
Шрифт:
– Я пощажу твой род, – ответил Чьявана, – но при одном условии: если ты отдашь мне в жены свою дочь.
Пришлось царю согласиться. Так юная красавица стала женой дряхлого старца, изнурившего тело долгим подвижничеством. Однажды братья Ашвины, Насатья и Дасра, сошли на землю и увидели у озера прекрасную Суканью. Пораженные ее неземным обликом, юноши встали перед девой и сказали:
– О прелестная дочь богов, мы – Ашвины, дети солнца, охваченные любовью к тебе. Выбери того из нас, кто тебе больше по сердцу, и возьми в супруги.
Суканья отвечала небесным братьям:
– О Ашвины, у меня уже
– Зачем тебе немощный старец, красавица? – возразили ей Ашвины. – Оставь его и приди к небожителям. Мы вечно юны и прекрасны – неужели ты предпочтешь нам безобразного отшельника?
На это Суканья отвечала, что останется с тем, кто был дан ей однажды в супруги: пусть он стар и уродлив – верная жена не может из-за этого покинуть мужа.
Тогда божественные целители сказали:
– Что ж, пусть так. Но если ты пожелаешь, мы вернем твоему мужу молодость, и тогда ты сможешь выбрать между нами троими.
С таким же предложением братья обратились и к Чьявану. Мудрец дал на то согласие, а вместе с ним согласилась и Суканья. После такого договора оба Ашвина вместе с Чьяваной вошли в озеро, и все трое скрылись под водой.
Суканья в ожидании осталась на берегу. Вскоре из воды вышли трое юношей ослепительной красоты, представ перед своей избранницей. Но как ни вглядывалась она в их лица, не могла отличить одного от другого. И тут Чьявана подал тайный знак, который был ведом только им двоим, – и выбор красавицы был сделан. Так вернул себе молодость мудрый Чьявана.
В благодарность он даровал Ашвинам долю в возлияниях сомы, которой они были до того лишены. И когда царь Шарьяти назначил своему верховному жрецу совершить жертвоприношение богам, тот преподнес сому прежде всего Ашвинам. Однако такой жест разгневал Индру, хотя прежде божественные целители не раз приходили ему на помощь. Но гордыня взяла верх – повелитель небесного царства давно презирал Ашвинов за их близость к людям.
И все же смелый Чьявана позволил себе ослушаться властелина, принеся Ашвинам жертву сомой. Еще больше разгневавшись, Индра вознес над ним карающую десницу, желая поразить грозной ваджрой. Но мудрец силой своего подвижничества в ту же секунду остановил руку бога, и, бессильная, она опустилась.
В свою очередь сам Чьявана чудодейственной силой, которая даруется великим подвижничеством, создал чудовище, чтобы покарать Индру. Разинув огромную пасть – нижняя челюсть его касалась земли, а верхняя достигала неба, – оно стало надвигаться на Индру. В страхе бежали небожители от смертельно опасного зверя. Тогда, не желая, чтобы опустело небесное царство, а боги не остались без повелителя, милостивый Чьявана заставил чудовище исчезнуть, разделив его на четыре части. Они были распределены поровну между хмельным напитком сурой, женщинами, игральными костями и охотой. Те, кто подпадает под власть четырех этих соблазнов, непременно гибнут, сраженные безжалостным чудовищем.
Мифы и легенды Древнего Китая
С китайскими мифами европейцы впервые познакомились в XVIII в., а до этого времени сам Китай был для них страной-легендой. Тогда казалось, что культурные, исторические и религиозные традиции загадочной страны гораздо древнее, чем даже древнегреческие
Что касается китайской мифологии, то она зарождалась в форме поэтического осмысления мира и деяний предков. Эти мифы не рассказывали, а пели, сопровождая звуком музыкальных инструментов. Героями песнопений были и первые люди, и цари-мудрецы – создатели человеческой культуры.
Между началом зарождения этих песен, хранившихся в народной памяти, и первыми письменными памятниками прошли столетия. Еще несколько столетий потребовалось для того, чтобы записанные песни были систематизированы и осмыслены китайскими мудрецами как историческое наследие.
Сами песни, на основании которых философами создавалась история, частично сохранились в сборниках «Шицзин» («Книга песен») и «Шуцзин» («Книга историй»). Принципы отбора определялись задачами воспитания народа в духе конфуцианства с его идеализацией старины, почитанием предков, верностью нормам молодого государства.
Главные герои китайской мифологии – прародители, представленные в образах реальных правителей и царей, создателей культурных благ, в том числе огня, земледелия, медицины, календаря, музыки, письменности и пр. А культурные герои выступают одновременно как открыватели мира и путешественники, проникающие в самые отдаленные уголки земли.
Несмотря на то что китайские мифы не обладают той пластичностью и стройностью, которые характерны для сюжетов европейской мифологии, они могут поразить воображение смелостью и неожиданностью фантазии, переплетением мистики и реальности, глубоким пониманием сущности природы и человеческого бытия.
Создание мира Пань-гу
В далекой древности не было ни неба, ни земли, ни верха, ни низа, ни сторон света. Все обозримое пространство представляло собой огромное яйцо, внутри которого была первозданная мгла. Внутри яйца находился первопредок человечества Пань-гу, и пребывал он в нем восемнадцать тысяч лет.
Однажды, очнувшись от глубокого сна, он открыл глаза и увидел, что вокруг него кромешная тьма. Внутри было так жарко, что гиганту стало трудно дышать. Он хотел подняться и распрямиться во весь рост, но скорлупа яйца так его сковала, что он не мог даже вытянуть руки и ноги. Разгневался Пань-гу, схватил большой топор, который был при нем с рождения, и изо всей силы ударил по скорлупе.
Раздался оглушительный треск. Яйцо раскололось, и все, что было в нем прозрачным и чистым, медленно поднялось ввысь, преобразовавшись в небо, а мрачное и тяжелое опустилось вниз, превратившись в землю.
Когда Пань-гу отделил небо и землю, он сначала обрадовался. Но тут же у него возникла тревожная мысль: «А надолго ли они останутся разделенными? Сможет ли небо держаться без опоры?» И тогда великан решил поднимать небо, чтобы окончательно отделить его от земли.
С каждым днем небо поднималось выше на один чжан (китайская мера длины, около 3 м), и Пань-гу тоже вытягивался на один чжан. Восемнадцать тысяч лет находился первый человек между небом и землей, пока расстояние между ними не установилось в девяносто тысяч ли (китайская мера длины, около 576 м).