200 женихов и 1 свадьба
Шрифт:
– Пусть Кирстен встанет за кассу, мне нужно готовиться к встрече.
Помахала на прощанье толпе и взбежала на второй этаж.
Я привыкла к жизни на Тэйле. Здесь у меня хорошее положение в обществе, друзья, достаток, поместье и бизнес. Даже крестьяне есть! Но вместе с этим – непреодолимая тоска по дому! Горячо не хватает любимой операционной. Удовольствие от успешной операции, спасенной детской жизни несравнимо ни с чем. Скучаю по родителям и Буське – моей непослушной кошке. И пусть она с завидным упорством ссыт в тапки, но я верю, что от чистого сердца! И современных технологий не хватает тоже! Сотового, компьютера с выходом в интернет, машины, в
Смышленая Таисия подала самое скромное парадное платье: винного цвета, с умеренным декольте, тугим корсетом, традиционной пышной юбкой, припущенной перламутровым кружевом. Из украшений – речной жемчуг. Волосы тщательно зачесали и подкололи, чтобы у сэра Кристиана не возникло и подозрения, что я желаю его соблазнить – некоторые мужчины странно реагируют на мое внимание.
Хотя, там и соблазнять нечего. Кэролайн нарисовала образ унылого экземпляра человеческого самца. Если он хотя бы вполовину похож на отца, то зрелище удручающее. Но есть надежда, если пошел в мать.
В графстве принято ездить на кэбах или каретах. Запрягают лошадей или ворнов. Но последние своенравны, хоть и преданы хозяину до смерти. Их предпочитают маги и высокопоставленные чиновники, ибо дорого и пафосно. С виду – обычные кони, только крупнее, выносливей и злее. На деле – результат селекции коня и дракона. Не спрашивайте – омерзительно! И крылья есть, да. У самых дорогих и редких особей. Воочию я ворнов не видела, но наслышана.
В основном эксплуатируют лошадей. Одна – для бедного семейства, две – для семьи среднего достатка, четыре – для богачей. Все, что свыше и украшено перьями в стиле молодого Филиппа Киркорова – признак запредельной роскоши.
Я прикупила кэб с одной лошадкой и делюсь им с прислугой. Хотела выписать паровую телегу из графства Айрон, но она страшно кадит и выглядит как монстр из постапокалиптического будущего. К такому местное общество пока не готово. Да и я тоже. Это мало похоже на Ладу или даже Запорожец.
В этот раз пошла пешком. Прогуляюсь, соберусь с мыслями, полюбуюсь пальцами тыкающих в меня дам. Отчасти это даже вдохновляет. Я, леди Джулия Ортингтон, миллионер, филантроп, изобретатель и местная знаменитость, едва ли не Железный человек в юбке! А еще – кость в горле графа Ортингтона, но убивать родственников не пристало, поэтому мне сходят с рук мелкие шалости.
Прошлась по любимой яблочной аллее – поздней весной она очаровательна. Дорожка свернула на центральный бульвар, от которого до графской резиденции рукой подать. Граф живет на широкую ногу и усом не ведет. Пятиэтажный дворец из белоснежного мрамора, щедро украшенный фресками, колоннами, балкончиками, балюстрадами, золочеными карнизами и прочими излишествами, издалека кричал, что самый важный человек столицы тут. Сам его сиятельство занимает четвертый и пятый этажи, первые три – для чиновников, переговорных, конференций и приемов. Кстати, на первом – шикарный бальный зал. Уж я-то знаю! Сколько приемов снабдила выпечкой – не перечесть. Сколько потенциальных мужей там отыскала – тоже не сосчитать. Хотя, почему же не сосчитать? Я веду строгий учет, у меня даже пофамильный список имеется…
Документы на проходной не спросили. Ну, право! Мы с Морисом почти семь дней встречались
Щелчок ножницами, и пышная роза обезглавлена!
Я сглотнула и свернула на другую тропинку, пока графский сад не осиротел. Сиреневые кусты охотно скрыли меня от странноватого бывшего, открывая дивный вид на балюстраду с мраморными перилами. Чем ближе к резиденции – тем больше бывших. Да еще и Мора некстати подвернулась!
– Привет, вкусняшечка!
– Лети отсюда, – шикнула, стараясь не привлекать внимания. Жемчужная вуалька заслоняла верхнюю часть лица, но меня и по тени узнают!
А Мора, засранка такая, сама выбирает, кто ее видит, а кто нет. И, раз уж появилась, обязательно быть неудаче! Можно сказать, это пресловутая черная кошка, только примета работает безотказно и…
– Чтоб у тебя кардиограмма выпрямилась!
Скакнула за колонну и притаилась. Что я там говорила? Именно! Работает безотказно, а, главное, моментально!
– Что такое кардиограмма? – полюбопытствовало божество, громко хлопая крыльями.
– Узнаешь, когда выпрямится! – выругалась, осторожно выглядывая из укрытия.
Жених двадцать три – головная боль нашего квартала! Скрипач от бога и певец от шайтана! Серенады под окном в первом часу ночи от Жоржа Стравелли не выдержит даже глухой. В первый раз все поняли и простили, во второй настоятельно попросили не безобразничать, на третий – закидали яйцами и башмаками, на четвертый – вызвали комиссаров, но Жорж упрямым бумерангом возвращается вновь и вновь… Пока не познакомился с Эриком, все таскался к нам. Крепкий кулак, синяк на две недели, обида на три и… Очередная серенада. Еще более заунывная и ушераздирающая.
Жорж свернул за угол. Я бегом пересекла балюстраду и скрылась в здании. Кабинет сэра Ортингтона в западном крыле второго этажа. Отсалютовала брату жениха семьдесят восемь – работает охранником в резиденции – и отправилась, куда послали. Мора, увы, двинулась следом. Она как геморрой – сколько ни избавляйся, все равно возвращается. Другим не видна, а у тебя зудит. И молчать невозможно, и рассказать стыдно. Продолжать аналогии можно бесконечно и все подходят.
Поднялась по лестнице и свернула в западный коридор. Ковровая дорожка смягчала стук каблуков, а тусклый свет факелов – фигуры посетителей. На втором этаже царил уютный полумрак. На диванчиках, в ожидании очереди, сидели посетители. Кто-то клевал носом, кто-то читал книгу, кто-то водил карандашом по тетради. Главное – на меня не обращали внимания. И ведь почти повезло, но Мора все же подгадила и мерзко захихикала.
– Бледная ж ты трепонема!
С большинством женихов у меня хорошие отношения – мало кто всерьез воспринимал затею со свадьбой, а вот о родственниках такого не скажешь. Леди Мерибет, матушка шестнадцатого жениха, до сих пор не «оправилась от несмываемого позора». Целый год она смешивала мое имя с тем, что не тонет, еще столько же занималась мелким пакостничеством, приказывая слугам выгуливать своих многочисленных мопсов на лужайках перед моими кофейнями. А потом Эрик за меня отомстил. От души отомстил! А ведь он далеко не мопс и лужайка леди Мерибет не чета нашим… С тех пор ее мопсы нас не тревожат.