2007 № 12
Шрифт:
— Юра-а! Юрочка!
Конец поискам, с грустью констатировал Замятнин. Стемнело, и к подножию Красных Матросов непременно притащится какая-нибудь парочка.
Он угадал. Парочка появилась. Но эротических намерений молодые люди не выказывали.
— Да посмотрел я уже, нет ее там, — пробасил Юрочка.
— Ищи, ищи, должна быть! Может, в кусты заползла?
— Ты по траве в босоножках не шастай, Танька. Укусит еще. Девица ойкнула во все девичье горло.
— Вы поняли, кто это? — шепотом спросил Бык-Тупогуб.
А чего тут не понять… Слава таких видел каждый день. Типаж
Но Бык-Тупогуб имел в виду нечто иное, и Слава догадался, что.
— Это те, которые видели трехглавую…
Однако глазастая молодежь теперь углядела и Славу с Тупогубом.
— Эй, мужики, вы тут случайно… — как можно более солидно начал юноша.
Его спутница проявила неожиданную смекалку.
— Юрочка, глянь, у него цифровик! Они на наше место пришли! Они сами сфотать хотят!
Юрочка заворочал выцветшими бровями — это действие, несомненно, сопровождало мыслительный процесс.
— Мы первые, первые ее нашли! Это наше! — заявила Татьяна. — Вы не имеете права…
Но Бык-Тупогуб, по роду деятельности общавшийся с учащейся молодежью, не был смущен, а Слава тем более.
— Любая информация, размещенная в сети на сайтах открытого доступа, становится всеобщим достоянием, — спокойно провозгласил он.
Однако девицу тоже нелегко было сбить с толку.
— Все равно мы первые! И фоту мы должны сделать и продать! Слава встрепенулся.
— И кому продавать собрались?
— Так мы и сказали, — Юрочка проявил трезвость мысли, а девушка подхватила:
— Да у нас такую фоту любое агентство с руками оторвет! Хоть в Москве, хоть в Америке!
Все ясно. Ребятишки насмотрелись боевиков, где лихие репортеры получают за снимки бешеные бабки. Ни с одной конторой в реале дела не имели, волшебного слова «фотожаба» не слыхали. Оторвать-то у вас, может, что и оторвут… Руки, скорее всего.
— Ладно, Бог в помощь, — сказал он, — ищите свою змеюку. Молодые люди не ожидали такой уступчивости.
— А вы чего? — растерянно спросил Юра.
— А мы дальше пойдем. Правда, Фома Аркадьевич?
— Совершенно верно. Главное было — найти исходную точку. Замятнин подхватил криптозоолога и повлек прочь — не дал рассыпать цветы красноречия перед посторонними.
Однако Таня заподозрила подвох.
— Юрочка! — громко зашептала она. — Они что-то знают! Иначе бы не ушли. Пойдем за ними!
Юра поковырял пальцем в ухе.
— А пошли.
Искать змею в кустах у него желания не было, даже за большие доллары.
— Итак, главное было найти исходную точку, и сдается мне, она где-то здесь, — продолжал вещать Бык-Тупогуб. — Вернемся к тому, с чего начали. Все появления — на правобережье, в старой части города. Я обозначил на карте города все места, где видели монстров, и попытался понять, что их объединяет.
— Да тише вы! Эти папарацци доморощенные поперлись за нами.
— Ну и что? Наша задача — увидеть. Пара лишних наблюдателей не помешает.
Бык-Тупогуб то ли не страшился конкурентов, то ли ему и впрямь важнее всего был результат. С другой стороны, Слава тоже пришел не в погоне за сенсацией, а как бы наоборот. Если они что-то увидят — пусть будут дополнительные свидетели. Если не увидят ничего, тем более.
Они прошли сквер насквозь.
— Куда дальше? — спросил Слава.
Бык-Тупогуб остановился, раздумывая. Стемнело окончательно, и Нижняя набережная была пуста. Итиль-город все же оставался провинцией, даже летом. Хотя днем из-за обилия пробок в этом можно было усомниться. Однако ночная жизнь там не то чтобы не существовала, но в основном происходила за запертыми дверьми. Выплескивалась наружу она на Горе, где обычно проходили всяческие гуляния и уличные представления. А эта часть города спокон веку считалась деловой. После работы те, у кого были средства и желание, оттягивались по барам и ночным клубам. Движение замирало, можно преспокойно разгуливать по проезжей полосе, которая пару часов назад была забита машинами, и ни один милиционер не сделал бы по этому поводу замечания. Милиционеров, впрочем, в эту пору тоже надо было поискать. Нет движения — нет штрафов, так зачем же париться?
От набережной, за старыми домами, узкие кривые улицы ползли вверх по склону. Ближайший холм скобкой охватывала трасса, проходившая по дну бывшего крепостного рва. Тень от горы, на которой стояла крепость, ложилась на весь прибрежный район, и на серо-свинцовых, тускло дрожащих волнах рисовались зубчатые отражения стен и башен.
Слава задал вопрос — но Бык-Тупогуб медлил с ответом. Он обводил взглядом склон — особняки с осыпающейся лепниной, новехонькие церкви в сусальном золоте куполов и краснокирпичные складские здания, — словно стремясь угадать, на котором из них затаилась очередная химера. Поэтому он, как водится, не заметил того, что происходило поблизости.
Татьяна снова ойкнула — не то чтоб панически, скорее рефлекторно. По улице прокатил джип с затемненными стеклами. Но девушка не этого испугалась. Не Москва, чай, и даже не Чикаго, в прохожих из машин не палят. Но, приглядевшись, что происходит, Слава хмыкнул.
Ну конечно — единственный автомобиль на пустынной ночной улице, и обязательно должен был сбить собаку.
— Вот гад, и не остановился, — произнес Юра. — Чего уж там! Он и ради человека бы не притормозил. — Похоже, в парне проснулась классовая ненависть. Это чувство прекрасно уживается со стремлением срубить бабла. — А тут собака…
— Это не собака, — сказал Бык-Тупогуб.
Голос его был ровен, криптозоолог, казалось, сохранял полное спокойствие.
Твердым шагом он двинулся к поверженному животному. Первую помощь оказать решил?
Слава собак любил, но, будь он один, вряд ли бы кинулся помогать… тем более, Бык-Тупогуб говорит, это и не собака вовсе… Немного помедлив, он пошел вслед за Тупогубом. Неловко как-то.
Юра с Таней, выдержав паузу, тоже приблизились к жертве дорожного происшествия.
И тут Таня завизжала. На сей раз по-настоящему, как визжат перепуганные вусмерть юные девушки.