2012: Вторая Великая Отечественная. Дилогия

Вихрев Федор

Интерлюдия

— Ник, я уже устала, ну сколько можно?

— Маш, помолчи, а?

— Коть, я не понимаю — мы что, не могли хотя бы поездом уехать?

— Мля… Маша! Я сейчас за твою тупизну выпиздну тебя на хер и буду прав!

— Ник! Я не понимаю!

— Я тебе третий раз объясняю! Это — война! Любые полеты — запрещены. Железка — забита напрочь войсками.

— Ну, у тебя же связи… Мог бы договориться с… Нам бы вагон дали до Москвы. Вообще, что нам там делать?

— Манюня! Ты — дура! Это шанс. Как ты не понимаешь? Это тебе не с плакатиками на Петровке стоять!

— Ну, Кит! Я, между прочим, отгул брала… Ты мне сам его подписал!

— Ты можешь помолчать?

— Объясни мне — что происходит?

— Шанс, Маша! Шанс происходит. Один — на всю жизнь. В Москве сейчас все решается. А не в этой убогой Вятке. Будем в Москве — все решим. Главное — быть первым.

— А зачем ты меня потащил? Я кофе хочу! Тут даже «Старбакса» нет!

— Зачем? Да у тебя рот закрываться не умеет! Поэтому и потащил.

— НИКИТААААААААААААААА!

Конец интерлюдии. И не только ее

Черный «Гелендваген» завизжал тормозами. Водитель «Геленда» в последний момент попытался уйти от столкновения, но, зацепив «Ниву-Шевроле» своим правым крылом, не смог удержать машину в руках. Подушки безопасности сработали быстро и эффективно. Водителя оглушило их ударом, и «Геленд» выкинуло в кювет, где он нелепо воткнулся широкой мордой в землю. «Нива» же подпрыгнула от удара, ее нелепо приподняло правым боком, крутануло тяжелым волчком… Потом она замерла на мгновение и рухнула на левую сторону.

Лес слегка шумел полуголыми ветвями. Что-то где-то шипело. Первым вышел из ступора Макс. Именно по его стороне пришелся удар. Хорошо, что не в дверь, а в заднее крыло, иначе мог бы и не очнуться. Лежал он на чем-то твердом и почему-то трясущемся.

— Пашка, ты как?

Пашка молчал.

— Что это было? — пробормотал Макс и попытался открыть дверь, внезапно ставшую верхней. Увы. Дверь заклинило.

— Стволы доставай! — одновременно заорали вдруг Рустэм и Ольга.

Стволы были упрятаны под заднее сиденье, поэтому Макс, хотя и задергался, но не смог достать оружие. Он попытался упереться рукой, но попал ею во что-то липкое за спиной и машинально отдернул.

Ольга и Рустэм тем временем выбрались через окно, со стороны водительской двери. Затем, обежав машину, крикнули в разбитое заднее окно:

— Здесь! Вылазь! Бегом!

Рус схватил Макса за воротник куртки и стал вытягивать на дорогу.

— Цел?

Макс с недоумением посмотрел на окровавленную ладонь и пожал плечами.

Ольга тем временем обошла машину.

— Рус, он еще живой!

Макс двинулся за Командиром.

После удара Пашку выкинуло через открытое окно. Но не полностью. Рухнувшая на бок «Нива» буквально передавила его пополам. Ноги в салоне. Все, что выше живота, — на асфальте. Он был еще жив — руки царапали асфальт, губы дрожали, а глаза были полны мутной болью.

— Макс! Помоги ему! — Рустэм протянул Максу нож. Хороший такой. С пилой и кровостоком. Рус его когда-то сам сделал.

— К-как… — не понял парень, с ужасом смотря на расплющенное тело Пашки.

— Мизерикорд, ^[6]дурак! — прошипел Рус. — Оля! За мной!

Они метнулись к багажнику перевернутой машины.

А Макс на ватных ногах подошел к Пашке. Рядом валялся разбитый ноутбук.

Пашка вдруг чуть повернул голову. И протянул скрюченную руку. Губы что-то шептали. Макс сглотнул склизкий ком, взявшийся откуда-то во рту, отчего резко затошнило, и сделал шаг назад. Споткнулся и упал.

— Да что же ты, размазня какая! Бегом! — Рустэм пнул ему между спиной и ногами, когда Макс встал на четвереньки. После этого раздался выстрел. Макс не видел, в кого стрелял Рус. Но понял. Стараясь не смотреть в сторону погибшего товарища, он, пошатываясь, пошел за Командиром.

Тот уже стоял около «Гелендвагена» вместе с Ольгой.

Здоровущий джип, непристойно задрав задницу, торчавшую из кювета, парил пробитым радиатором. Из полуоткрытого тонированного окна слышались женские стоны. На крыше продолжала сверкать синяя мигалка.

Ольга рывком распахнула переднюю дверь и заглянула внутрь.

— Тут мужик какой-то, — сказала она, целясь стволом «Сайги» в трясущееся окровавленное тело.

— Вали его на хер!

— Харя у него знакомая!

— Тем более — вали!

— Может, помочь как-то? — хрипло спросил Макс.

— Не, — ответила Ольга. — Он — толстый. Хрен вытащишь.

— Сильно толстый? — поинтересовался Рустэм и заглянул в разбитое окно машины. — О! Я его знаю! Вали его! Это же…

Последние слова заглушил звук выстрела «Сайги».

— Там еще девка на заднем сиденье, — спокойно сказала Ольга, когда эхо выстрела прокатилось по лесу. — Тоже без сознания.

— Вали и ее, — жестко сказал Рустэм, роясь в бардачке.

Ольга прицелилась, но тут Рус остановил ее.

— Погоди, Оль. Дай ствол Максу. Пусть, наконец, почует кровь.

Макс оторопело взял из рук девушки карабин.

— Чего мнешься? Стреляй!

Макс замотал головой и, бросив оружие на землю, сделал шаг назад: