2012. Точка возврата
Шрифт:
— И я снился себе студентом, — оживился Егор. — Безумно скучный сюжет.
— Ха, считайте, вам повезло, — хмыкнул Андрей, заняв позицию между двух столов. — Я приснился себе прыщавым подростком. Хотя соглашусь, что и мне показался сон слишком длинным.
— Я грешил на чай, — насупился Лукошкин. — Но, вижу, дело не только в нем. Что-то неправильно в твоем эксперименте, — Егор левой рукой отогнул указательный палец на правой руке (тело подчинялось слабо) и повернул его в сторону ученой дамы. — Раз нам снятся одинаково противные сны! Может вредно копаться в долговременной памяти? Не пора ли поставить точку и не рисковать?
— Я накануне открытия, а ты предлагаешь бросить?, — возмутилась Лена. — Нет, сны в бункере нельзя отменять. Нужно лишь подкорректировать программу. Аркадий поможет. Только где же Плющев и Юля?
— Нет, с меня хватит. Я спать категорически отказываюсь, — попробовал насупить брови Егор, но лицевые мышцы не подчинились, и выражение на физиономии осталось как прежде глуповато отстраненным.
— А я готов, — Андрей преданно посмотрел на Кареву и покраснел. — Ради науки…
"Признался бы честно, — проворчал Лукошкин, — ради Лены, тоже мне романтичный юнец". Карева упрямая, если вцепится — не вырвешься. По этой причине шансы "выскочить" из эксперимента мизерные. И если Андрей рад проводить ночи рядом с любимой женщиной, то почему Егор должен торчать в "бункере"?
Бубня недовольно под нос, Егор продолжал поиски дневника. Куда же подевалась книжица? Свалилась на пол? Лукошкин опустил голову и — чуть не рухнул со стула. Значит, противный напиток для похудания повлиял и на вестибулярный аппарат. И откуда Лиля притащила дурную смесь? Надо и жену предупредить: целлюлит — неприятная вещь, но не такой же ценой бороться за фигуру.
Егор с трудом вернул тело на место, поставил локти на стол и обхватил подбородок ладонями. Ничего, через какое-то время организм неминуемо придет в норму. И тогда Лукошкин сможет отыскать дневник.
Глава 14.
СЛЕДУЮЩИЙ сон оказался похожим на предыдущий: Егора снова растолкал заботливый Чернилка. Рассерженный Лукошкин смахнул кота с кровати и соскочил на пол сам. Неужели он дал слабину и вновь согласился провести ночь в "бункере"? Всё! Больше Лена его на такой поступок не подобьет. Пусть жалуется кому угодно, Егору надоело барахтаться в долгих сюжетах, без возможности проснуться, когда захочется.
— Егоша, — в приоткрытую дверь проворковала опять помолодевшая на двадцать лет мама, — к нам случайно Фаина Григорьевна нагрянула. Я попросила тебя посмотреть. Ждем в большой комнате. Поторопись.
Ну вот, теперь придется еще общаться с давно почившей соседкой. Фаина Григорьевна, до выхода на пенсию работавшая терапевтом в районной поликлинике, жила двумя этажами выше и дружила с бабушкой Верой. Лукошкиным повезло, считай, обзавелись бесплатным семейным врачом — соседка никогда не отказывалась послушать легкие у кашляющих детей или выписать подходящее лекарство от головной боли. Только что в данный момент беспокоит маму? Егор вполне здоров. Но Лукошкин спорить во сне не стал, натянул джинсы, футболку и отправился к гостье. Кстати, фотографии Фаины Григорьевны он в портфолио не вложил, потому что таковой не имел, да и в голову прийти не могло, что старушка "захочет" присниться. Пусть теперь Лена с Аркадием помучаются, расшифровывая "узоры" энцефалограммы.
— Как ты вырос!, — взмахнула сухонькими ладошками Фаина Григорьевна.
Егор изобразил на лице вежливую улыбку: соседка, знающая Лукошкиных много лет, продолжала относиться к младшему поколению семьи как к вечным детям. Но если Зойка еще ходила в младшеклассницах, то Егор-то давно вступил в студенческое братство. И подобное сюсюканье парня коробило.
— На что жалуемся?, — задала привычный вопрос врач, обращаясь при этом не к Егору, а к его родительнице. — Аппетит нормальный? Стул ежедневно?
Егор скрипнул зубами и молча взвыл (на энцефалограмме наверняка нарисовался в этот момент гигантский всплеск).
— Фаина, у мальчика явно проблемы, — обеспокоено зашептала мама. — Он отвечает невпопад, забывает, что где лежит. А вчера, представляешь, не мог найти телефон.
— А как спит? Во сколько ложится?, — продолжала допрос пенсионерка.
— Сейчас поздно, — объясняла мама. — Сессия. Засиживается до утра.
— А девушка есть? Встречается?, — старушка достала из кармана очки и нацепила их на нос. — В его возрасте юноши такие ранимые. Нервы, нервы!
— Серьезных отношений пока нет, — перебрала в уме несколько имен мама. — Если и появляются, то ненадолго.
Егор, по-прежнему переминавшийся с ноги на ногу в сторонке, чувствовал себя лишним героем разыгрывающейся пьесы. Но пришел и его черед.
— Молодой человек, сядьте-ка на диван, — Фаина Григорьевна указала направление, — я должна вас осмотреть.
Егор послушно сел. Соседка встала рядом — она была невысокого роста и в таком положении как раз смогла взять в ладошки голову пациента и повернула ее к свету. Последовал традиционный перечень врачебных команд:
— Скажите "а-а-а"… Поднимите футболку и глубоко вдохните. (Фаина Григорьевна приложила к груди прохладный кружочек стетоскопа). Опустите майку. Посмотрите влево. Посмотрите вправо. А что у вас с глазами?, — вопрос прозвучал неожиданно и не протокольно.
— Глаукома? Катаракта?, — ужаснулась мама, тут же подбежав к сыну.
— Сплюнь три раза, — фыркнула соседка. — Глаза чистые и здоровые, но… какие-то странные. Сколько лет пациенту — двадцать? А взгляд, как у зрелого мужчины. Наивный блеск молодости отсутствует. Первый раз сталкиваюсь с подобным феноменом, чтобы человек в юном возрасте успел устать от жизни.
— Что посоветуете принимать?, — с надеждой поинтересовалась мама.
— Хорошо бы провести более тщательное обследование, — спрятала стетоскоп в футляр Фаина Григорьевна. — Сдать анализы. Кровь, кал, моча. (Егор опять нервно поморщился). Я подумаю, к какому специалисту лучше обратиться. А пока попейте поливитамины. Для поддержания иммунитета.
Сообразив, что вердикт вынесен, "больной", так и не проронивший во время медицинской консультации ни слова, поторопился исчезнуть в ванной. Сон не сон, а по утрам полагается чистить зубы. Не мешало и побриться — Лукошкин похлопал себя по шершавой щеке.