2084.ru (сборник)
Шрифт:
Гуляев криво ухмыльнулся. Еще полдня, и все кончится. Он выиграет свою личную идеологическую битву. Выиграет чисто по-нашему, по-простому: если не можешь переубедить соперника, если не хватает аргументов – дай по морде! Кто сказал, что нельзя убивать за слова? А когда сами слова – убивают?
Пора выкатить на дискуссионное поле ядерный аргумент.
За забором опять кричали, но это Гуляеву было все равно. Он знал, что эти вопли учтены «новыми» как пропагандистский эффект, а пропаганду и тех, кто ею занимается, он за время, проведенное в лагере, научился презирать до глубины души.
А вот забор Гуляев сам строил и ненавидел в нем каждый гвоздь.
Он уложил искалеченную
Надо было еще придумать, куда вечером спрятаться, а то уж больно жалко Генку.
Виктор Точинов
Группа крови
Охрана пропускного пункта «Брусничное» сменилась полностью, ни одного знакомого лица. Текучка кадров вообще-то здесь большая: когда у ребят, служащих на границе Территории, заканчивается трехлетний контракт, желающих продлить его обычно не находится, все стремятся скорее перебраться из мерзких мест поближе к благам цивилизации…
«Но почему сменились все разом?» – недоумевал я.
Обычно раз в год на Большую землю убывает треть личного состава и приезжает пополнение в том же числе, дабы старожилы могли неторопливо вводить новичков в курс дела, во все тонкости и нюансы службы. Полная смена состава свидетельствовала: стряслось что-то неординарное… Но что именно, я понятия не имел – не был в «Брусничном» больше года, а ни в новостях, ни в закрытых ведомственных сводках это название вроде бы не мелькало в связи с каким-либо происшествием. Впрочем, отношения между нашими ведомствами сложные, «церберы» не станут посвящать «декадентов» (ряды последних украшает и моя персона) в свои мелкие неурядицы, и даже не совсем мелкие…
Заинтригованный, я внимательно разглядывал здания и сооружения поста. Вроде все как обычно, никаких следов разрушений, пожаров и прочих катаклизмов. Хотя наивно было бы предполагать, что прорвавшаяся с Территории банда могла захватить пост и уничтожить его личный состав. И банд таких не осталось, не семьдесят шестой на дворе, и посты превратились в настоящие крепости, а самое главное – об инциденте таких масштабов командование ЦЭРБ не сумело и не рискнуло бы умолчать.
Скорее, причина куда прозаичнее: в «Брусничном» крутили мутные схемы с контрабандой и трафиком нелегальных мигрантов, на всех постах их крутят, но время от времени кто-то зарывается, теряет берега и попадает под раздачу. Сор из ведомственной избы в таких случаях стараются не выносить.
Пока я заинтересованно глазел по сторонам, сопровождающий офицер разглядывал меня столь же заинтересованно. Этот старлей ЦЭРБ представился при знакомстве, но лишь позывным: Зулус. Такие уж у них на границе порядки, шифруются от всех, и недаром: у многих остались на Территории родственники, и бывали случаи шантажа и подкупа стерегущих их «церберов», а то и чего похуже…
Ладно, пусть будет Зулусом, нам с ним детей не крестить.
Особенно часто взгляд Зулуса останавливался на нашивке, украшавшей мою униформу над левым нагрудным карманом. Удивляется… Никогда не видел такого сочетания букв и цифр, обозначающего группу крови.
Удивляйся, удивляйся… Ни у кого больше такого не увидишь. Я в своем роде уникальная и неповторимая личность, хотя завидовать тут нечему.
Так, переглядываясь и взаимно удивляясь, мы дошагали до буферной зоны. Только здесь де-юре дозволяется соседствовать предметам и людям большого мира с тем, что привезено, и с теми, кто прибыл с Территории. На деле же, конечно, случается всякое.
– Код сейчас пять нулей, временный, – сообщил мне старлей с африканским прозвищем. –
Сказанные иным тоном, эти слова могли показаться шуткой, но Зулус был серьезен, как мамонт: на Территории можно запросто лишиться не только пальца, но и более важных частей организма.
Он пояснил:
– Вскрыть-то мы ячейку вскроем, но можем при этом невзначай повредить содержимое. Бывали случаи.
Я потыкал в экранчик, набирая пять нулей, и послушно пообещал новый код не забыть. И заверил, что палец буду беречь.
Хотя уловил легкую нотку вранья и вообще знал: шкафчики, напоминающие сейфы лишь тем, что тоже сделаны из металла, «церберы» научились вскрывать легко и непринужденно, не повреждая ни замок, ни содержимое, – чем и грешат порой, если визитер задерживается на Территории и появляется шанс, что не вернется вообще. Занимаются такими вскрытиями они неформально, из детского любопытства: вдруг найдется что-то ценное, что можно унаследовать?
В шкафчике висела одежда, лежали на полочке кое-какие аксессуары.
– Мне выйти? – спросил Зулус равнодушно.
Равнодушие меня не обмануло – он по-прежнему испытывал болезненное любопытство к моей особе. Меня вообще крайне трудно обмануть, я сам себе живой детектор лжи.
– Зачем? – пожал я плечами. – Здесь пять или шесть камер наблюдения, так что все равно в приватной обстановке не переодеться.
– Дело хозяйское…
Он отступил на несколько шагов, присел на вращающийся стул, прикрыл глаза. Подозреваю, что не из врожденной скромности и нежелания любоваться моим стриптизом. Зулус пялился на экранчики, имплантированные на тыльную сторону его век. Наверняка интересовался, что же обозначает моя заковыристая группа крови. Пусть, в едином каталоге ее все равно не найти.
Раньше было проще, коротенькое обозначение лишь проясняло вопрос, кому эту кровь можно переливать, кому нет. Сейчас в длинной последовательности цифр и букв зашифровано множество генетических параметров, делающих каждого человека тем, кто он есть…
С такими мыслями я разоблачился, натянул новую одежду. Была она подготовлена именно для меня, нигде не терла, не жала, но тело немедленно откликнулось на чуждый инородный покров крайне неприятными ощущениями. Никакого сравнения со снятым универсальным комбинезоном – тот вообще ощущается как родная кожа, но на деле гораздо совершеннее. Не дает замерзнуть в холод и перегреться в жару, поглощает любые кожные выделения, уничтожает болезнетворные бактерии и прочая, и прочая… Ладно, переживу, не впервой. Через час-другой организм привыкнет, неприятные ощущения исчезнут.
Снаряжения у меня был самый минимум, все равно с собой ничего не взять, – и оно отправилось в шкафчик вслед за комбинезоном. Взамен я стал владельцем примитивного ножа в грубых кожаных ножнах, примитивного компаса и еще нескольких столь же примитивных предметов. По карманам их распихивать не стал, оставил в пакете, – предстоит финальный досмотр.
– Готово! – сообщил Зулусу.
Он поднял веки, критически оглядел меня. Я тоже бросил быстрый взгляд в зеркало. Капитан ДКДН Виктор Дашкевич бесследно исчез, а занявший его место индивид издалека смахивал на типичного обитателя Территории. Вблизи же аборигены вполне могут заметить, что кожа у меня слишком чистая и здоровая, да и зубы в таком идеальном состоянии в их краях не встречаются… Но задание срочное, внедрения и длительного проживания не предусматривает – и, хвала богам, дело обошлось без коррекции внешности, ненавижу эту процедуру, а обратная, возвращающая изначальный вид, еще болезненнее.