23 главных разведчика России
Шрифт:
Огольцов сам рассказал об этом, когда его после смерти Сталина арестовали. Абакумова и Огольцова вызвали в Кремль 27 декабря 1947 года.
«Во время беседы, – рассказывал Огольцов, – товарищем Сталиным была названа фамилия Михоэлса, и в конце беседы было им дано указание Абакумову о необходимости проведения специального мероприятия в отношении Михоэлса, и что для этой цели устроить автомобильную катастрофу».
Непосредственное руководство операцией было поручено Огольцову.
7 января 1948 года Соломон Михоэлс и театральный критик Владимир Голубов-Потапов отправились на поезде в Минск,
Московская боевая группа разместилась на даче министра госбезапасности Белоруссии Лаврентия Фомича Цанавы в пригороде Минска – поселке Слепянка. Чекисты постоянно следили за Михоэлсом, которого окружало множество актеров, режиссеров и просто поклонников. Приезд выдающегося артиста был большим событием для театральной Белоруссии. Огольцов позвонил министру Абакумову: ничего не получается.
«О ходе подготовки и проведения операции, – рассказывал Огольцов, – мною дважды или трижды докладывалось Абакумову по ВЧ, а он, не кладя трубки, по АТС Кремля докладывал в Инстанцию».
Инстанция на языке тех лет – это Сталин.
Виктор Абакумов потребовал выполнить приказ вождя любыми средствами и разрешил использовать секретного агента 2-го главного управления МГБ, который сопровождал Михоэлса. Этим агентом был театровед Владимир Голубов-Потапов.
«Мне было поручено связаться с агентом и с его помощью вывезти Михоэлса на дачу, где он должен быть ликвидирован, – рассказывал Шубняков – На явке я заявил агенту, что имеется необходимость в частной обстановке встретиться с Михоэлсом, и просил агента организовать эту встречу. Задание агент выполнил, пригласив Михоэлса к «личному другу, проживающему в Минске».
Михоэлс, очень открытый человек, жаждавший общения, охотно согласился. Вечером 12 января они с Голубовым-Потаповым сели в машину к Шубнякову, который выдавал себя за «инженера Сергеева». За рулем сидел старший лейтенант Круглов. Когда машина въехала в ворота дачи Цанавы, Шубников пошел докладывать Огольцову: «Михоэлс и агент доставлены на дачу».
Огольцов по ВЧ опять связался с Абакумовым. Министр по вертушке позвонил Сталину. Сталин был еще на даче. В тот вечер он приедет в Кремль поздно, заседание Политбюро начнется в половине двенадцатого ночи.
Вождь подтвердил свой приказ. Абакумов велел действовать.
«С тем, чтобы создать впечатление, что Михоэлс и агент попали под машину в пьяном виде, их заставили выпить по стакану водки, – рассказывал Шубняков. – Затем они по одному (вначале агент, затем Михоэлс) были умерщвлены – раздавлены грузовой машиной…
За руль «студебеккера», судя по всему, посадили сотрудника белорусского МГБ майора Николая Федоровича Повзуна.
Судебно-медицинская экспертиза установила: «У покойных оказались переломанными все ребра с разрывом тканей
Читать эти документы почти невозможно. Чекисты хладнокровно давили грузовиком живых людей, которые находились в полном сознании и умирали в страшных муках. И при этом они не понимали, за что их убивают и кто убийцы…
«Убедившись, что Михоэлс и агент мертвы, – продолжал полковник Шубняков, – наша группа вывезла тела в город и выбросила их на дорогу одной из улиц, расположенных недалеко от гостиницы. Причем трупы были расположены так, что создавалось впечатление, что Михоэлс и агент были сбиты автомашиной, которая переехала их передними и задними скатами…
Рано утром трупы Михоэлса и агент были обнаружены случайным прохожим, и на место происшествия прибыли сотрудники милиции, составившие акт осмотра места происшествия. В тот же день судебно-медицинская комиссия подвергла патологоанатомическому вскрытию трупы Михоэлса и агента и установила, что их смерть наступила от удара грузовой автомашиной, которой они были раздавлены…».
28 октября 1948 года всех участников убийства наградили: Цанава получил орден Красного знамени, Круглов, Лебедев, Шубняков – ордена Отечественной войны первой степени, Косырев и Повзун – ордена Красной звезды. На следующий день ордена Красного знамени получили Абакумов и Огольцов.
Историки пытаются понять, зачем Сталину понадобилось убивать Михоэлса? Что это было – паранойя? Результат мозговых нарушений? Все это, конечно, сыграло свою роковую роль.
Но главное – другое. Он был человеком с криминальным складом ума. С возрастом и болезнями эти патологические черты только усилились. Он приказывал бить арестованных смертным боем и легко приказывал лишать жизни. И на службу брал людей определенного склада – убийц и насильников. Участники дела, о котором мы рассказываем, нисколько не затруднились исполнить преступный приказ, сделали то, за что и не всякий профессиональный палач бы взялся.
12 июля 1951 года генерал-полковника Абакумова арестовали. Огольцову поручили временно исполнять обязанности министра госбезопасности, пока не назначили нового – заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК Семена Денисовича Игнатьева. Огольцов остался заместителем министра, но ненадолго. В последние годы Сталин постоянно тасовал чекистские кадры. Сергея Огольцова отправили министром госбезопасности в Узбекистан.
4 апреля 1953 года, после смерти вождя Берия, став министром внутренних дел, начал пересмотр громких дел, заведенных в ту пору, когда он не имел отношения к госбезопасности. Арестовали Огольцова.
«Прекрасно зная порядки в своем ведомстве, Сергей Иванович боялся, что его могут попытаться отравить, – вспоминает сын генерала Богданова – Сидя за решеткой, он ел и пил только то, что гарантированно не могло содержать яд».
Оказавшись на нарах, Огольцов все рассказал. Подробно описал, как он руководил убийством Михоэлса. Его показания подтвердил Шубняков. Берия отдал бы их под суд, но его самого вскоре арестовали. И опять все изменилось! Убийцы теперь называли себя невинными жертвами Лаврентия Павловича.