26 мифов о России. Ложь и тайны страны

Рыжков Владимир Васильевич

Сейчас в мировой политике на первый план выходит Китай, но он не объявляет о своих ядерных силах. Это единственная из пяти великих держав, постоянных членов Совбеза и членов Договора о нераспространении, которая никакой информации не предоставляет. Поэтому приходится опираться на оценки разведок и экспертов. Силы Китая сейчас сопоставимы с силами Англии и Франции, но никак не России и США. Однако потенциал у Китая огромный. Если бы Китай принял такое политическое решение, через десять лет он мог бы сравниться с нынешними силами России и США без большого напряжения. В настоящее время Китай заявляет, как в свое время СССР, что не применит ядерное оружие первым. Но китайские ракеты уязвимы, и если Китай не запустит их первыми, он просто не сможет нанести ответный удар. Поэтому верить китайскому обязательству не применять ядерное оружие первыми можно тоже только с оговоркой.

Кто, на ваш взгляд, может скорее стать инициатором конфликта между Россией и США?

• Россия – 65,4%

• США – 34,6%

По результатам опроса слушателей радио «Эхо Москвы».

В российской военной доктрине упор на ядерное оружие, в том числе на первое применение ядерного оружия, выше, чем в США, – если сравнить обе доктрины. Разница не принципиальная, но она все-таки есть. И объяснение этому не в том, что американцы более миролюбивы, чем русские, а в том, что у них очень большие и мощные силы общего назначения, поэтому они не опираются на ядерное оружие в качестве компенсации слабости остальной армии. А Россия именно это сейчас и делает. И именно слабостью российских сил общего назначения объясняется такой большой упор России на ядерное оружие как на основу ее безопасности.

Сейчас мир становится все более и более полицентричным – набирает силу Китай, появляются новые мощные центры и в Латинской Америке, и в той же Азии, Евросоюз со временем снова встанет на ноги. Так что биполярности больше не будет. И к счастью, военное противостояние США и России в XXI веке крайне маловероятно [21] .

19

Интересы России на пространстве СНГ

28 октября 1939 года было подписано советско-литовское соглашение о размещении советских войск в Литве. С этого и начался процесс, закончившийся присоединением трех прибалтийских государств к СССР.

21

В главе использованы материалы выступления на радио «Эхо Москвы» Алексея Арбатова – руководителя Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, члена научного совета Центра Карнеги, и Сергея Рогова – директора Института США и Канады РАН. А также материалы, подготовленные политическим обозревателем «РИА Новости» Петром Романовым.

Присоединение Литвы, да и других прибалтийских стран к СССР в канун Второй мировой войны, современные литовские учебники истории трактуют однозначно как оккупацию. Утверждать обратное бессмысленно хотя бы потому, что если у народа после ввода на его исконную территорию чьих-либо войск эти действия остаются в памяти как освобождение, значит, это и было освобождением. А если как оккупация – то, увы, оккупацией.

«Что касается оценки советской внешней политики в 1939–1940 гг., то в литовских учебниках подчеркивается, что СССР не имел права присоединить не только балтийские страны, но и Бессарабию, а также восточную часть Польши. Слово «оккупация» при характеристике событий, особенно имея в виду балтийские страны, здесь постоянно имеет место».

(Арунас Вишняускас, доцент факультета истории Вильнюсского университета об образе России в современных литовских учебниках, сайт «Страны мира», 2009 год).

Конечно, понятно, что литовские учебники истории писал не сам народ, а некая часть литовской интеллигенции, однако хорошо известно, что в целом определение «оккупация» совпадает с мнением большинства населения Литвы. Расхождения у них лишь в одном вопросе: что важнее – моральное признание Россией факта оккупации или материальная компенсация с ее стороны.

При этом нельзя забывать, что действия СССР в тот период, как и действия литовского руководства, во-первых, вовсе не были однозначными, а во-вторых, и русские, и литовцы подчинялись логике предвоенного времени: жесточайшему прессингу, когда защита национальных интересов любыми средствами была характерна практически для каждой из европейских стран. Иначе говоря, в преддверии бури у каждого своя рубашка оказалась ближе к телу. Так что моральные оценки тех событий – а в Литве любят вставать в позу некоего морального цензора по отношению к Москве – это очень часто элементарное ханжество. Можно всерьез рассуждать о политических, военных интересах в этот сложный период, но никак не о морали, потому что все тогда «были хороши».

Конечно, литовским политикам, оказавшимся между молотом и наковальней, как и политикам других прибалтийских стран, в моральном плане было тяжелее других, учитывая их весовую категорию. Но это не отменяет того факта, что их представители, забыв о приличиях, метались между Сталиным и Гитлером, предлагая свою помощь и тем и этим, лишь бы не оказаться раздавленным чьим-то сапогом.

Да и сегодня многие литовцы в долговременность своей независимости не очень-то верят. По данным статистических опросов, 26,3% считают, что Литва когда-нибудь лишится независимости, а 38,7% не уверены, как ответить на этот вопрос. Увы, это вечная непростая судьба небольших народов.

О Мюнхенском сговоре, пакте Молотова – Риббентропа и других событиях предвоенного периода в предыдущих главах говорилось довольно много, повторяться нет смысла. Ввод войск в Литву – это продолжение пусть и безнравственной, но вместе с тем рациональной политики Москвы, попытка отодвинуть подальше свои границы в канун начала вселенской бойни. Можно, конечно, осуждать, а можно и понять. Далеко не глупый политик Черчилль – понял, заявив, что русские армии должны были встать на этой линии, поскольку это было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы.

«После немецкого вторжения в Польшу… о Литве Сталин вспомнил не случайно. Только недавно на англо-франко-советских военных переговорах обсуждался проект направить советскую военную помощь на Запад через «Виленский коридор»… Кроме того, стало известно, что… литовский посол в Берлине вел секретные переговоры о переходе Литвы под германский протекторат. Сталин решил начать все заново, о чем и сообщил в Берлин. Отдадим должное: он переиграл на этот раз Гитлера. Начиналась долгая война, а для нее были нужны советские нефть, зерно, руда».

(Историк Лев Безыменский, «Гитлер и Сталин перед схваткой», 2000 год).

В 1989 году Верховным Советом СССР была сделана правовая оценка пакта Молотова – Риббентропа. И Верховный Совет тогда признал этот документ недейственным и неправовым. В тот момент это было очень важно – литовцы от этого тоже отталкивались и шли по пути восстановления независимости, зная, что и другие народы, прежде всего россияне, признают вхождение трех балтийских стран неправовым. Но сейчас этот вопрос в Литве поднимается в основном лишь в приближении очередных памятных дат.

В совместной российско-литовской истории было всякое. В 2010 году отмечали 600-летие победы в Грюнвальдской битве, где великий князь литовский Витаутас с участием смоленских полков, поляков и даже татар отбил вторжение крестоносцев. И мы это помним и празднуем вместе. И это правильно, потому что в истории нужно вспоминать не только горькие моменты, но и случаи, когда оба народа, литовцы и россияне, достигали каких-то совместных побед.

Литва независима уже двадцать лет, и независимость принесла, конечно, как победы, так и разочарования. Редко когда случается, что все ожидания, надежды человека или государства исполняются целиком. Естественно, что-то, может быть, даже лучше, чем ожидали, где-то намного отстали или разочаровались, но не в государственности, а все же во власти, в той или иной коалиции, в тех или иных правительственных решениях.

Сейчас в Литве экономический кризис, который еще не преодолен, хотя углубление кризиса остановлено. По статистическим данным, все три прибалтийских государства, которые показывали наибольшие темпы роста в прежние годы, показали и самое сильное падение. Официальный Евростат по Литве давал порядка 19% безработицы – это страшная цифра.