26-й час. О чем не говорят по ТВ
Шрифт:
Иран
То самое телефонное резюме по поводу моих писательских потуг я выслушивал от Михаила Иосифовича, находясь во втором терминале аэропорта «Шереметьево» и ожидая посадки на рейс Москва — Тегеран. За пару недель до этого позвонил Раджаб Сафаров — специалист номер один по этой стране — и предложил слетать в Иран, снять пару сюжетов. Мне тогда было, честно говоря, все равно куда лететь — лишь бы подальше от реальности. И я немедленно согласился. Замечу сразу, что парой сюжетов эта поездка не ограничилась.
Тогда как раз накатила очередная волна конфронтации между Ираном и США. Настолько, что наблюдатели всерьез обсуждали возможность бомбардировок. То Буш, то Ахмадинежад выступали с почти воинственной риторикой, и актуальность иранской темы в особых пояснениях не нуждалась. Короче говоря, прилетаем в Тегеран. Глубокая ночь, часа два, если не ошибаюсь. Раджаб Саттарович сделал так, что нас встретили по высшему разряду: ВИП-зал, мягкие диваны, чайкофе, печенюшки всякие. Расположились в ожидании. Дело в том, что визу для туристов там ставят прямо в аэропорту, и по этой гостевой визе можешь гулять по стране чуть ли не месяц. Вот мы и ждем, пока проштампуют. Но что-то очень долго ждем. Оказалось, что у нашего сопровождающего чистые страницы в паспорте закончились. Казалось бы — ерунда, но паспортный контроль в любой стране, даже для ВИПов — это гильотина. Договориться почти невозможно. Нависла реальная перспектива лететь ему обратно. А что мы, спрашивается, без переводчика и без контактов тут делать будем? Пьем чай, закусываем печеньем.
Два с лишним часа у Раджаба ушло на то, чтобы поднять с постели чуть ли не самого иранского посла в Москве, который выступил перед пограничниками с личным поручительством. Короче, штампанули ему прилет на свободный уголок в паспорте — и здравствуй, Тегеран!
Мигающий красный
Половина пятого утра. Садимся в «саманд» — местная версия «пежо». Едем. Город кажется бесконечным, даже когда пробок нет. Обращаю внимание на прекрасную дорожную разметку, на грамотно расставленные светофоры. Но светофоры эти все, как один, мигали красным. Наверное, ночной режим включили…
Это мое предположение обнаружило свою несостоятельность уже днем, когда мы отправились на первую съемку. Светофоры — один, второй, третий, десятый — продолжали исправно мигать красным, несмотря на жуткое количество автомобилей на улицах. Интересуюсь у Раджаба. Оказывается, несколько лет назад Иран, столкнувшись с проблемой возросшего количества автомобилей на улицах, обратился к японцам с просьбой организовать образцовое дорожное движение в Тегеране. Какие вопросы?! Японцы с присущей им исполнительностью тщательнейшим образом изучили план города, активность движения в зависимости от времени суток, пропускную способность улиц и магистралей и перспективы увеличения автопарка. За короткое время была подготовлена и реализована программа действий, которая не то что Тегерану, но и Москве не снилась. Новые дороги, новая разметка, новые светофоры — катайся и получай удовольствие. И в Японии так бы и было.
Но Иран — не Япония. В Тегеране большинство водителей, удивленно и даже одобряюще посмотрев вокруг, продолжали ездить так, как привыкли. То есть как придется, по понятиям. Проехать стало совершенно невозможно, поскольку одни подчиняются сигналам светофора и дорожным знакам, а другие — как Аллах на душу положит. Да ладно бы только проблема с пробками — аварий после правильной организации движения стало не меньше, а больше! Короче говоря, отчаявшись навести порядок и предпочитая не плыть больше против народного течения, власти решили переключить светофоры в режим мигающего красного. Выиграли от этого все, кроме пешеходов. Подтверждаю: перейти улицу — развлечение из разряда экстремальных. Машин огромное количество, едут быстро, а их техническое состояние порождает известные сомнения в том, что при случае они сумеют вовремя затормозить. Поэтому способ перебраться на другую сторону только один. Сделать вид, что ты не видишь приближающихся автомобилей и смело идти вперед! Опасно? Очень опасно. Но только в этом случае водитель сбросит скорость. Если же выдашь себя и он поймет, что ты его заметил, — готовься к тому, что машина поедет быстрее. Тогда беги что есть духу, пока не задавили…
Выслушав эту историю от Раджаба, я задумался: но что такое мигающий красный? У нас тоже по ночам включают мигающий режим, но желтый. И с ним мне все понятно — режим предупреждения. А с красным-то что? Ехать можно или нельзя?!
Я попросил Раджаба поинтересоваться у нашего водителя. И вот что он ответил:
— Красный? Что значит мигающий красный? Ну как тебе сказать… Наверно, это значит, что проехать ты все-таки можешь, но при этом никто ни за что не отвечает.
СИНХРОНЫ [3] ПРОХОЖИХ НА УЛИЦАХ ТЕГЕРАНА:
— У вас есть ощущение опасности, вы переживаете по поводу развития отношений с Америкой?
— Некоторое опасение есть.
— Вам спокойно спится?
— Честно говоря, нет. Неизвестно, к чему все это приведет. Допускаю самое худшее.
— Как это противостояние может разрешиться?
— Мы стали членом МАГАТЭ, и нам были даны некие права. Однако теперь их у нас забирают. Разумеется, нас не может не настораживать вся эта ситуация. Но я оптимист, и верю, что ситуация благополучно разрешится. Хотя, знаю, что многие, особенно молодежь, переживают и даже боятся.
3
Тут требуется первое пояснение. Значение слова «синхрон». Для телевизионщиков это вовсе не одновременное исполнение какого-нибудь упражнения. Синхрон — это фрагмент прямой речи выступающего. Такое название возникло из-за того, что звук и изображение в телевизионной технике идут разными путями. Можно взять только звук или только изображение. Можно взять и то и другое, но с некоторой задержкой — тогда это будет называться «рассинхрон» и считаться браком в работе монтажера. А вот если звук и экранная артикуляция выступающего совпадают — тогда мы имеем дело с «синхроном».
«Противостояние. Взгляд из Ирана»
Джордж Буш, президент США. Ежегодное обращение к Конгрессу:
— Сегодня Иран остается главным в мире спонсором террора, стремится к обладанию ядерным оружием и лишает свой народ свободы, которую он заслуживает. Мы работаем с европейскими союзниками, чтобы ясно дать понять иранскому режиму, что он должен отказаться от своей программы обогащения урана и любой переработки плутония, а также от своей поддержки террора.
Махмуд Ахмадинежад, президент Исламской республики Иран. Выступление на площади Азади:
— Мы не хотим ничего, что выходило бы за рамки Договора о нераспространении ядерного оружия. Но мы не отступим ни на йоту от того, что записано в этом соглашении. Наш ответ тем, кто разгневан фактом наличия полного ядерного цикла в Иране во фразе: злитесь и умрите от этой злости.
Ведущий:
История современного противостояния Ирана и того, что мы привыкли называть Западом, длится с начала прошлого века, когда в Иране были найдены запасы нефти. Некий англичанин д’Арси сумел склонить персидского шаха к составлению крайне выгодного для него и для Англии договора:
«Принимая во внимание теснейшую дружбу, которая связывает Персию и Великобританию, и особые заслуги инженера д’Арси, ему и всем его сотрудникам, потомкам, друзьям и наследникам предоставляется на срок 60 лет неограниченное право производить по собственному выбору геологическую разведку и разработку по всей территории Персии. Причем все обнаруженные им ископаемые будут составлять его полную собственность».
Ведущий:
На основе этого документа позже было подписано концессионное соглашение, согласно которому Англия, в лице англо-персидской нефтяной компании, а в наши дни это «Бритиш петролеум», получила право добывать нефть в Иране на таких условиях, что сумма налогов, выплаченная компанией английскому правительству, в три раза превышала сумму ее отчислений Ирану!