31 июня (с иллюстрациями Джона Купера)
Шрифт:
– Так и было, когда я их сюда принёс.
– Может, их кто подменил? Как вы себя чувствуете?
– Ужасно.
– Бледный вы какой. На вашем месте я бы не стала там задерживаться.
– Да я и не собираюсь. Скажите, не найдётся у вас таблетки-другой аспирина?
– Вот беда, ни одной не осталось. – Она сочувственно поглядела на него и вдруг закудахтала: – Ах ты, ах ты, вам бы лечь надо и не ходить никуда.
– Ничего, я скоро лягу.
Джек снова заглянул в шатёр.
– Ты как предпочитаешь сражаться, приятель, конный или пеший?
– Пеший, –
– Правильно. Падать не так страшно будет. Ну, друг, осталась одна минута, а там – марш! И не вешай носа!
Сэм попробовал пройтись в своих доспехах и несколько раз взмахнул согнутым мечом.
– Видала я такое на картинках, – сказала буфетчица. – А только не по душе мне это. То ли дело ковбои или индейцы… или, скажем, гангстеры в ночных клубах. Правда, тут есть на что поглядеть, и если вам нравится…
– Какое там нравится, – сказал Сэм, пытаясь выпрямить меч.
Снаружи донёсся громовой призыв:
– Сэр Сэм!
– Иду, – откликнулся Сэм жалким голосом.
– Зато потом вас посвятят в рыцари, верно? Ну, желаю удачи, милок, да не забудьте: Англия пребудет вовеки – не пропадёт, значит.
– Спасибо, – сказал Сэм. Он хотел было гордо выпятить грудь, но накололся на какую-то пряжку и, застонав, вышел из шатра. Его встретили возгласами одобрения, улюлюканьем, смехом. Буфетчица, глядевшая в щелку, вдруг услышала позади быстрые шаги. Это была принцесса Мелисента, вне себя от волнения, она со всех ног вбежала в шатёр.
– Скажи, уже начали? Я думала, ни капельки не буду волноваться, а теперь взглянуть и то страшно. Ты будешь мне всё рассказывать. Что там происходит?
Буфетчица снова поглядела в щелку.
– Они всё кружат друг около дружки, милочка. Ого, да этот Красный рыцарь здоровенный дядька. Раза в два покрупнее бедняги Сэма. Связался чёрт с младенцем! Ого, началось! Господи!
Мелисента, услышав бряцанье мечей и доспехов, быстро проговорила:
– Магистр Марлаграм сказал мне, что они не будут биться насмерть. Он обещал придумать какое-нибудь колдовство.
– Тогда ему не мешало бы поторопиться, – сказала буфетица, глядя в щелку.
– Кто побеждает?
– А то вы не знаете, милочка! Наш приятель, почитай, уже на том свете. Судья должен бы их разнять. Красный рыцарь всё наседает, наседает. Ого, вот так удар!
– Ах, я этого не вынесу! Я должна найти Марлаграма!
Теперь даже буфетчица пришла в волнение.
– Они всё ближе, всё ближе к шатру! Ай, Сэм поскользнулся! Нет, он не упал! Красный рыцарь опять наседает. Они всё ближе…
Мелисента бросилась к другому выходу с криком:
– Магистр Марлаграм, где вы? Магистр Марлаграм!
Не переставая кричать, она выбежала из шатра.
Бряцанье становилось всё громче, и буфетчица отпрянула. Первым появился Сэм, он пятился шаг за шагом, отчаянно отражая сокрушительные удары Красного рыцаря, который наступал на него, огромный и страшный, в огненно-красных доспехах, с огненно-рыжей бородой и волосами, выбившимися из-под шлема. Но как только Красный рыцарь очутился в шатре и увидел буфетчицу, он сразу остановился.
– Две кружки турнирного, – сказал он.
– Сию минуту, сэр, две кружки турнирного, – повторила буфетчица и побежала в другой конец шатра.
В шатер заглянули было солдаты Джек и Фред, но Красный рыцарь ринулся на них, размахивая мечом.
– Вон отсюда! – заревел он. – Вон, мошенники, распросукины дети, или я из ваших кишок колбас наделаю!
Он плотно задёрнул полог, сел на скамью и, отстегнув верхние пряжки, снял, к удивлению Сэма, не только шлем, но вместе с ним и голову. Из воротника рубашки, словно восходящее солнце, выглянуло лицо капитана Планкета, старого шкипера.
– Садись, старик, – сказал Планкет. – Только нужно всё время бряцать оружием, а то они могут поинтересоваться, что тут происходит. Знай колоти мечом по доспехам. Вот так!
И он принялся бить по латам.
Сэм ещё не оправился от удивления.
– Но послушай, шкипер, как это… ты… и вдруг Красный рыцарь?
– Колдовство, старик. Вчера вечером меня превратил в рыцаря этот малыш Мальгрим. Чистая работка. С минуту назад я и впрямь чувствовал себя Красным рыцарем – готов был вышибить дух из кого угодно. А потом что-то произошло: не то прибавилось колдовства, не то убавилось… Хочешь верь, хочешь нет, а голова, которую я только что снял, была моей собственной, покуда мы не вошли в шатёр. А потом я понял, что могу снять её, и снова стал старым шкипером – как нельзя более кстати.
– Да, но как же, ведь я должен тебя убить!
Сэм всё ещё не мог опомниться.
– Ну, это мы устроим. Я так думаю, эта голова для того и предназначена. Предоставь всё мне, старик. Только не забывай бряцать мечом.
– А меня тут, как назло, опоили каким-то зельем, до того голова кружится…
– То-то, я смотрю, ты так скверно выглядишь, старик. А тебя никогда не пытались опоить на Золотом Берегу? Со мной раз было дело. Три недели не мог на ноги подняться, а две недели мне всё казалось, будто у меня из пяток сосёт кровь здоровенный паук. Они там, конечно, все колдуны. Не хуже здешних. А, вот и ты, детка.
– Погодка-то снова разгулялась, – сказала буфетчица, подходя с двумя кружками.
– Спасибо, детка.
– Мне не надо, – сказал Сэм.
– Поставь вторую кружку вон там, детка, – сказал Планкет. – А если хочешь, выпей сама.
– Нет уж, увольте, – сказала она чопорно. – В рот не беру спиртного, кроме джина с перцем – иной раз, от живота.
– Лучшее средство от живота «Вальпараисо Маньяна», – сообщил ей Планкет. – Три порции – целую лошадь переваришь. Ставлю десять против одного, после этого и сам станешь здоровее лошади. Ну что ж, хватанём?