31 июня. Дженни Вильерс
Шрифт:
– Д. Д„ что она сказала?
Диммок отвечал, с трудом подавляя ярость:
– Вы что, не можете понять простейшей, совершенно недвусмысленной просьбы, Энн? Она сказала, что я должен поговорить с магистром Марлаграмом, волшебником, хотя он обернулся бурой крысой. И не вздумайте со мной спорить! – закричал он, – Оставим эту тему – и точка!
– Хорошо, хорошо, – сказала Энн. – Но откуда она взялась, эта девушка?
– Из шкафа! – И, видя, что Энн собирается открыть рот, он закричал: – Я же сказал «оставим эту тему», сказал или нет? Так вот, когда я говорю «оставим», это значит
– Приехала миссис Диммок, чтобы забрать вас домой. И доктор Джарвис сейчас придет осмотреть вас, мистер Диммок.
– Ох, обалдеть можно! – Зазвонил телефон, и мистер Диммок в полнейшем отчаянии схватил трубку. – Кто?.. «Мамин пусик»? Слышать больше не могу о вашем дерьме! Осточертело! Понятно?
Он с грохотом бросил трубку.
– Д. Д., господь с вами! – закричала Энн в смятении. – Ведь это один из наших лучших заказчиков!
– Он не в себе, мисс Датон–Свифт, – сказала Пегги. – Я уверена, что доктор Джарвис…
– Ах, чтоб тебя! – Уже насилу сдерживаясь, Диммок забарабанил пальцами по столу. – Будет когда–нибудь всему этому конец или…
– Хи–хи–хи!
– Слышали?
– Что–то пискнуло, – сказала Энн. – Но, честное слово, Д. Д., нам придется объяснить «Маминому пусику»…
– Тихо! Вот… слушайте!
– Хи–хи–хи!
– Пожалуйста, мистер Диммок, снимите воротничок, – сказала Пегги. – А если бы вы еще туфли сняли и прилегли…
– Да замолчите вы!
Диммок побагровел. Поднявшись из–за стола, он озирался, как затравленный бык.
– А ну, загляните в шкаф, – произнес писклявый голос. – Хи–хи–хи!
– Да, я загляну, разрази меня бог! – заревел Диммок.
Он выбежал из–за стола и бесследно исчез в шкафу.
– За ним! Скорее! – дико вскрикнула Пегги, – Нельзя отпускать его одного в таком состоянии! Быстрей!
– Итак, мистер Диммок… – важно начал доктор Джарвис, входя в кабинет. – Что это? Что я слышу?
Но он увидел лишь, как Энн Датон–Свифт вслед за Пегги исчезла в шкафу. Он помедлил мгновение, потом величаво двинулся через всю комнату к шкафу и распахнул дверцы. Но он узрел лишь полки, до отказа набитые книгами и папками. И услыхал после минутного замешательства лишь сотрясающий землю хор пневматических дрелей.
Глава шестая. Сэм в беде
Вспоминая впоследствии путь от Пикок–плейс до Перадора, Сэм решил, что это было похоже на очень быстрое путешествие и вместе с тем на пробуждение от сна. По дороге (если только можно было назвать это дорогой!) он потерял обоих своих спутников – и Мальгрима, и шкипера Планкета – и теперь без особого воодушевления взбирался вверх по длинной лестнице какого–то замка. Вдобавок Сэм любил днем основательно подкрепиться – не сандвичем и салатиком, как большинство из нас, но чем–нибудь вроде пудинга с мясом и почками и пирога с вареньем, – а с тех пор, как он наскоро позавтракал, прошло уже несколько часов, и он сильно проголодался. Нет, разумеется, он всей душою желал найти прелестную принцессу Мелисенту, но это не значило, что он и думать позабыл о ланкаширском рагу, ирландской тушеной баранине с луком, вареной говядине и клецках. Однако ничем таким и не пахло. На верхней площадке лестницы кто–то играл на лютне, и, так как Сэм явился без приглашения, он счел своим долгом остановиться и послушать.
– Большое спасибо, – сказал он. – Сыграйте еще что–нибудь, хорошо?
Музыкант поднялся, улыбнулся, поклонился.
– Простите… минутку, – продолжал Сэм. – Я тут как–то вечером, совсем недавно, услышал по радио одну вещицу… вы ее, наверно, знаете… Как это… ах да, вот: «Черный рыцарь взял мое сердце в полон».
– Фуй! – сердито скривился музыкант. Он подхватил свою лютню и пошел прочь, не глядя на Сэма.
– Вы сказали «фуй» ? – крикнул Сэм ему вслед. – Я много раз видел это слово в книгах, но никогда его не слыхал.
Оставшись в одиночестве, Сэм решил, что, пожалуй, стоит обследовать башню, в которой он находится, – хотя бы для того, чтобы забыть о голоде. Раздвигая изъеденные молью занавеси, он нос к носу столкнулся с очаровательной рыжей дамой в изумрудно–зеленом платье. Ее улыбка была как разукрашенное цветными лампочками «Добро пожаловать!».
– Каково изволит здравствовать светлый государь мой, – начала она, – после толиких и столь многих испытаний?
Сэм не ударил в грязь лицом.
– Прекрасная госпожа… э–э… Я гряду… урона не понес… но… э–э… преисполнен изумления.
– Светлый государь мой, коль скоро ищете вы приключений и тщитесь выказать и засвидетельствовать вашу доблесть, должно вам быть готовым преисполниться изумления многажды.
Сэм изнемогал,
– Благородная девица… э–э,. вы глаголете истину. Э–э… ваше имя… э–э…
– Я леди Нинет, – Она присела, пряча улыбку. – И в моем роду много высоких властителей и знатных дам.
– Прекрасная леди Нинет, – сказал Сэм, окончательно потерявшись. – Меня зовут Сэм… а семейство мое зовется Пенти. И род у меня, сказать по правде, не бог весть какой…
– И держать такие речи не бог весть как умеете, верно, Сэм?
– Стало быть, можно говорить и попросту? Ох, гора с плеч! Кстати, леди Нинет, вы были так любезны, что спросили меня, как я себя чувствую. Должен признаться, я голоден как волк.
– Я это знала заранее, – сказала Нинет. – Все готово. Пожалуйте сюда. Я и сама проголодалась, Сэм. Я знала, что вы должны скоро прибыть, я ждала вас. Разве не мило с моей стороны?
– Еще бы, леди Нинет! Как раз это я и хотел сказать. Бог ты мой, какой стол!
Еды было наготовлено человек на десять, хотя предназначалась она, по всей очевидности, только для двоих.
– Боюсь, что ничего особенного вы здесь не найдете – не было времени заказать, – сказала Нинет небрежно. – Но, может, возьмете холодного лебедя или павлина, кусочек вот этого дворца из миндаля в меду? И гусиный паштет, должно быть, очень недурен.
– Грандиозный завтрак!
– Садитесь, Сэм. Налить вам вина? Положите себе гусиного паштета.
Несколько минут Сэм сосредоточенно жевал и глотал, а потом почувствовал, что пришло время задать вопрос–другой своей сотрапезнице.