33 предмета, необходимых для счастливой и здоровой жизни
Шрифт:
Как были близки мне слова Хранительницы! Как много раз я сам убеждался в том, чего лишились люди, забыв дарованное им Творцом благо! Сейчас мы с моими друзьями и коллегами изо всех сил стараемся восстановить утраченное, и многое нам удается. Древние же курумчинские кузнецы защитили себя, передав самое сокровенное знание в руки хранителей. Раса кузнецов погибла, но их знание живо! Может быть, Хранительница позволит нам прикоснуться к нему?
— Но как же все-таки выжили хранители? — спросила Алексия, которая никогда не отступится от своего интереса. Именно эта ее
— В обязанности хранителей входит по сей день, во-первых, хранить знания курумчинских кузнецов, во-вторых, постоянно практиковать на себе то, что гармонизирует жизнь. Хранители просто не имеют права быть больными, несчастными, нервными, нищими, ведь тогда они не смогут уберечь достояние своих предков. Высокая интуиция и жизнестойкость дали возможность немногим из хранителей спастись в той страшной катастрофе. Они успели спуститься под землю в пещеры, по которым ушла чудь. Много позже их потомки вместе с потомками Медведя-шамана вернулись сюда.
— Вы храните эти древние знания в памяти или… — я замялся, стесняясь подойти к самому важному для меня, опасаясь выглядеть корыстным. Мне хотелось объяснить Хранительнице, что я интересуюсь всем этим вовсе не для себя, а стремлюсь помочь как можно большему количеству людей жить долго, гармонично, быть счастливыми, наконец! Но почему люди должны интересовать Хранительницу? Чем мы можем помочь ей, да и нуждается ли она в нашей помощи? Не можем же мы просто так потребовать от нее раскрыть все тайны!
— Вот именно — «или», — рассмеялась Хранительница. — Можно подумать, Рушель, что вы забыли о рукописях. Конечно, я многое помню, но далеко не все. Знания чуди хранятся в памяти шаманов, на то они и шаманы, и их знания постоянно пополняются. Они и сейчас с нами, с хранителями, делятся, а мы записываем все, что узнаем от них.
На этом завершилась наша первая беседа с Хранительницей. Я так и не решился попросить у нее взглянуть на эти рукописи — мне казалось, что нет у меня и у моих друзей прав на древние тайны. Так бывает: отправляешься в путь в полной уверенности в необходимости и правоте собственных действий, а когда находишь то, что так долго искал, эта уверенность куда-то исчезает. И ты чувствуешь себя растерянным перед прекрасной женщиной, которая готова бескорыстно отдать тебе то чудо, которое оберегала много лет. Впрочем, готова ли? Это покажет завтрашний день.
Ночевали мы с друзьями в бане, где постелила нам Хранительница. Впрочем, постелила — неверно сказано: баню по летнему времени не надо было топить — ночи стояли теплые, поэтому Хранительница просто сложила нам постели из того самого ярко-зеленого мягкого мха, которым был убран ее дом. Спать на этом мху — неописуемое блаженство, но прежде чем уснуть, мы с коллегами должны были обсудить то, что узнали за сегодняшний день.
— Скажите, Мишель, почему вы спросили, путешествовали ли курумчинские кузнецы в другие земли из своего чудесного Беловодья?
— Рушель, я не думал, что вы не догадались, это же очевидно! — отозвался тот.
Я очень люблю своего друга Мишеля Мессинга, но порой он меня раздражает: почему всем должно быть очевидно то, что очевидно ему!
— Разве вы не помните, как изображали демонов в древнем Китае? — после своей знаменитой МХАТовской паузы продолжил Мишель.
Я вынужден был признаться, что не помню.
— Их изображали с красными волосами, — сказал Александр Федорович Белоусов. — Более того, скажу вам, коллеги, что красный цвет волос в древнекитайском искусстве был знаком того, что перед зрителем — демон.
Как обычно, Александр Федорович знал все. Иногда я просто терялся рядом со своими учеными коллегами.
— Александр Федорович абсолютно прав, — поддержал его Мишель. — Упоминание нашей Хранительницы о меди как об одном из металлов, чьему цвету уподоблялись волосы древних кузнецов, и напомнило мне о китайском искусстве. Мне казалось, что в первую очередь нам надо прояснить, имеют ли какое-то отношение курумчинские кузнецы к атлантам и лемурийцам, и верна ли моя догадка, что таинственное Беловодье — то же самое, что Шамбала.
— И что вы по этому поводу думаете? — поинтересовался я.
— Рушель, простите, что отвечаю вопросом на вопрос, но как вы думаете, принесут ли нам пользу рукописи курумчинских кузнецов?
— Если только Хранительница нам доверится.
— Вот вы сами и ответили на свой вопрос. Если вы уверены, что рукописи хранят секрет здоровья, долголетия и гармонии, то и курумчинские кузнецы — ближайшие родственники атлантов и лемурийцев, а Беловодье и мистическая Шамбала — суть одно и то же.
— Если бы только Хранительница доверилась нам!
Так мы разговаривали с Мишелем и Александром Федоровичем перед сном, когда наши девушки сладко спали, зарывшись в теплый душистый мох. Мы предполагали, как завтра развернется беседа с Хранительницей, гадали, покажет ли она нам рукописи, но никто из нас даже приблизительно не мог представить, что несет нам завтрашний день!
Вторая беседа
Хранительница и Блаво-целители
День для нас начался поздно и неожиданно: около полудня проснулась Настя Ветрова и разбудила остальных. Никогда в экспедиции я не просыпался так поздно! Ладно бы, если бы мы легли под утро, так нет — уснули вскоре после полуночи. И где же наша хозяйка, Хранительница?
Дом Хранительницы был открыт, а самой ее нигде не было. Сначала мы звали ее, потом пытались искать. Безнадежно. Хранительница пропала. Какое-то время мы неприкаянно бродили по лесу вокруг ее дома, потом собрались вокруг костра, разведенного Белоусовым неподалеку от бани. Мишель с Настей занялись приготовлением обеда. Все молчали — никто из нас не знал, что делать дальше.