33 стратегии войны
Шрифт:
У Льва X было много забот в те годы: проблемы с Оттоманской империей, план нового крестового похода. Однако ответ Лютера Приерию привлек его внимание. Доктор богословия, будущий глава Реформации в Германии подверг безжалостной критике каждое положение Приерия. Церковь, писал он, не сумела опровергнуть его, Лютера, обвинения, основываясь на словах Писания. Несмотря на то что именно на Библии она основывает свою власть даровать отпущение грехов и отлучать еретиков, получается, что власть эта по природе своей не духовная, а мирская, суетная. Такую власть можно и должно оспаривать. Лютер опубликовал свое ответное слово вместе с текстом Приерия, давая читателям возможность сравнивать их и делать собственные выводы. Этот ход, дерзкий и насмешливый тон «еретика», а также то, что он широко использовал книгопечатание, новую для того времени технологию, — все это шокировало официальную Церковь. Было ясно: они имеют дело с человеком незаурядным, умным и бесстрашным. У папы Льва X не осталось сомнений
Пока папа раздумывал, как бы залучить немца в Рим и тут изобличить его в ереси, Лютер продолжал действовать — он публиковал все новые работы, с каждым разом все более смелые, полные убийственного сарказма. В своем «Открытом обращении к христианскому дворянству немецкой нации» он обвинил Рим в том, что тот веками злоупотребляет своим духовным авторитетом, запугивая и устрашая народ Германии, превращая государства Германии в своих покорных вассалов. Церковь, повторял он, обладает политической властью, но не духовной, для поддержания же своего мирского правления она прибегает к обману, подделкам, любым средствам. В другом своем сочинении «О вавилонском пленении Церкви» Лютер обрушился на образ жизни папы, его расточительство, продажность некоторых церковных иерархов, богохульное нечестивое искусство, которому покровительствовал
Лев X. Папа дошел до того, что поставил прямо в Ватикане аморальную и вульгарную пьесу «Мандрагора» — сочинение Макиавелли. Лютер противопоставлял декларируемые Церковью праведность и благочестие той жизни, которую в действительности вели кардиналы. Именно папа и его окружение, писал Лютер, и есть настоящие еретики; более того, нынешний папа — не кто иной, как сам Антихрист.
Создавалось впечатление, что в ответ на угрозы Приерия Лютер лишь стал действовать активнее. Он явно не относился к ним как к серьезной опасности. Лев X решил, что до сих пор был излишне мягок, снисходителен к еретику. Однако довольно потакать ему, настало время показать свою истинную силу, покончить с этим противостоянием. Папа издал буллу, в которой осуждал учение Лютера как еретическое и грозил отлучением его автору. Одновременно он направил в Германию своих представителей с поручением добиться задержания вольнодумца и заключения его под стражу. Но представители привезли папе неутешительные известия. Они опоздали: за несколько лет, пролетевших с момента обнародования «Девяноста пяти тезисов», Мартин Лютер из никому не известного доктора богословия превратился в знаменитость, любимца всей страны. Посланцев папы повсюду встречали недружелюбно, им не давали говорить, перебивали и освистывали, даже угрожали забросать камнями. В витринах лавок практически в каждом германском городе были выставлены изображения Лютера с нимбом вокруг головы. «Девять десятых немцев кричат "Да здравствует Лютер!", — сообщили Льву X, — а оставшаяся часть — "Смерть Риму!"» Каким-то образом Лютеру удалось возбудить в немцах недовольство Римской церковью, даже ненависть к ней, до той поры скрытую и не проявлявшуюся. У него была безупречная репутация: к тому же он отказался получать доходы от своих публикаций, хотя мог бы сколотить целое состояние — он явно жил по тем законам и заповедям, которые сам проповедовал. Чем яростнее нападала на Лютера Церковь, тем больше росла его популярность. Сейчас арестовать его, сделать из него жертву означало бы бросить факел в бочку с порохом — могла вспыхнуть революция.
В 1521 году папа решил предпринять еще одну попытку. Он убедил императора Германии Карла V вызвать Лютера в город Вормс, где тот должен был предстать перед сеймом — высшими сановниками Германской империи. Лев X надеялся, что таким образом ему удастся сделать всю грязную работу руками самих немцев. Карл не противился: воспитанный в католическом духе, он не желал разрыва с Римом, к тому же он хотел поскорее покончить с беспорядками в стране, которые были ему не на руку. На сейме Лютеру было предложено отречься от своего учения. Тот, как и следовало ожидать, ответил отказом, произнеся исторические слова: «На том я стою и не могу иначе. Да поможет мне Бог». У императора не оставалось выбора — он объявил Лютера еретиком и приказал ему немедленно возвращаться в Виттенберг и там ожидать своей участи. Однако на обратном пути на Лютера было совершено нападение — он был похищен и доставлен в замок Вартбург. Это похищение было, собственно говоря, частью плана, задуманного и исполненного его сторонниками из среды германской аристократии; в Вартбурге он был в безопасности. Здесь, в уединении, он прожил полтора года под вымышленным именем, избежав таким образом расправы.
Лев X умер в тот же, 1521-й, год, и спустя считанные месяцы после его смерти учение Лютера распространилось по всей Германии, подобно лесному пожару. К 1526 году в разных частях Европы начали появляться официальные протестантские общины — то было рождение Реформации. С непререкаемой властью католической церкви, простиравшейся не только на духовную сферу, но и на мирские дела, было безоговорочно покончено. Так уж получилось, что этот «мрачный ученый сухарь», этот «педант из Виттенберга» одержал победу в войне с самим папой римским.
ТОЛКОВАНИЕ По
Реформация, однако, была бы невозможна без достижения определенной политической власти. Если бы Лютер просто критиковал заблуждения Церкви с проповеднической кафедры или обсуждал их со своими единомышленниками, он бы ничего не добился. Папа через своих соратников напал на него, подвергая сомнению его честность и чистоту его побуж- 498 дений. В ответ Лютер перешел в наступление, отвечая ударом на удар.
Стратегия Лютера заключалась в том, чтобы сделать эту войну всеобщим достоянием, перевести из моральной сферы в политическую. И это ему удалось. Он сумел предать противостояние гласности, использовав новые технические достижения своего времени — книгопечатание: его трактаты, написанные живым, страстным языком, мгновенно расходились, становились известными всей стране. Он безошибочно выбирал объекты для своих атак, вызывавшие особое возмущение у народа Германии: образ жизни папы — отнюдь не монашеский; роскошь и излишества, на которые уходили получаемые от продажи индульгенций деньги; бесцеремонное вмешательство Церкви в государственные дела и политику Германии; и так далее. Особенно едко Лютер высказывался относительно лицемерия Церкви. Все это позволило ему воспламенить Германию, вызвать в людях чувство праведного гнева, возмущения, которое с удивительной быстротой распространилось по всей стране, навек изменив отношение не только к папе, но и к католической церкви в целом.
Лютер осознавал, что папа ответит на его выпады не цитатами из Писания, а грубой силой, но в этом случае — это он тоже прекрасно понимал — его идеи лишь засияют еще ярче в сердцах людей. Поэтому он продолжал публиковать свои подстрекательские статьи, вызывая гнев папы и провоцируя его на необдуманные контратаки. Лютер, будучи монахом, и так вел аскетическую жизнь, а уж отказ от денег, выручаемых от продажи его книг, стал дополнительным штрихом к портрету, хотя и несколько театральным, демонстрирующим его праведность. За считанные годы Лютеру удалось добиться такой всеобщей поддержки в Германии, что никакой папа уже не был ему страшен: папа не мог расправиться с ним, не вызвав вспышки народного возмущения. Лютер превратил мораль в стратегию для достижения власти и победы, сделав разговор о ней гласным. Реформация стала одной из ярчайших политических побед в истории.
Важно понимать: невозможно выиграть войну без общественной и политической поддержки, но люди не пойдут за вами, не перейдут без колебаний на вашу сторону, если ваше дело не покажется им справедливым и достойным. А для того чтобы представить свое дело как справедливое, требуется стратегический ум и умение производить впечатление (и Лютер, по всей видимости, это понимал). Хорошо, если вы сумеете изобразить своего неприятеля человеком авторитарным, лицемерным, рвущимся к власти. Используя все возможные средства, проведите вначале «моральную атаку», нанося удары по наиболее уязвимым сторонам противника. Обращаясь к массам, обличайте его в самых сильных выражениях и добейтесь, если сможете, чтобы в людях проснулась уже дремавшая в них неприязнь, враждебность. Цитируйте высказывания оппонентов, и тогда ваши нападки будут выглядеть честными и беспристрастными. Пятна на их репутации, появившиеся не без вашего участия, прилипнут к ним не хуже клея. Спровоцировав соперников на грубую силовую контратаку, вы сумеете снискать себе еще большую симпатию и общественную поддержку. Вместо того чтобы трубить на каждом углу о своей праведности — это выглядело бы неумно и неубедительно, — лучше наглядно продемонстрировать контраст между необдуманными действиями своих противников и собственными бескорыстными деяниями. Предъявите самое страшное из всех обвинений — докажите, что они гонятся за властью, тогда как вами движут благородные и высокие цели.
Не беспокойтесь из-за того, что ради победы в битве за нравственность вам приходится прибегать к всевозможным манипуляциям. Во всеуслышание заявляйте о своих целях — несомненно, более справедливых, чем у противника, — открыто демонстрируйте, какому делу вы служите, и это полностью отвлечет внимание публики от того, какие средства вами при этом используются.
Всегда бывает так, что определенные группировки людей сражаются с другими группировками во имя справедливости, гуманизма, порядка или мира. Когда же кого-то из них упрекают в безнравственности и цинизме, тот, кто внимательно наблюдает за политическими событиями, всегда легко распознает в этих обвинениях политическое оружие, применяемое в данном сражении.