365 лучших сказок мира

Киплинг Редьярд Джозеф

Он прикрепил посоленную и высушенную голову дьявола, которого убил Гуг, высоко над нашей палубой, и при виде ее все суда отплывали от нас. А все-таки, думая о нашем золоте, мы боялись их больше, чем они нас. Ночью мы ползали по берегу, пока не увидели меловых утесов восточнее Певнсея. Витта не захотел высадиться вместе с нами, хотя Гуг обещал ему в Даллингтоне столько вина, что он мог бы в нем плавать. Нет, Витта стремился поскорее увидеться со своей женой; он после заката ввел галеру в устье реки и простился с нами, оставив нам нашу часть золота; с отливом он ушел. Витта не дал нам никаких обещаний, не произнес клятвы, не ждал от нас благодарности, но Гугу, человеку без руки, и мне, старому калеке, которого

он без труда мог бросить в море, подавал слиток за слитком, тюк за тюком золота и золотого песка и прекратил это занятие, только когда мы сказали ему, что нам достаточно золота. Витта наклонился над перилами, чтобы проститься с нами, снял браслеты со своей правой руки, надел их на левую руку Гуга и поцеловал его в щеку. Помнится, тогда мы чуть не заплакали. Правда, Витта был язычник и пират, правда, в течение многих месяцев он силой держал нас на своем судне, но я любил этого кривоногого, синеглазого человека за его великую отвагу, за его хитрость, искусство, главное же – за простоту.

– А он счастливо добрался к себе? – спросил Ден.

– Я так и не узнал этого. Мы видели, как в серебристой лунной дорожке он поднял парус и двинулся прочь, и я горячо помолился, чтобы наш Витта увидел своих детей и жену.

– А что сделали вы?

– Мы до утра пробыли на берегу. Потом я остался с золотом, завернутым в старый парус, а Гуг пошел в Певнсей. Де Аквила прислал нам лошадей.

Сэр Ричард скрестил руки на эфесе своего меча и устремил взгляд на тихую реку, прикрытую мягкими вечерними тенями.

– Золотой груз, – сказала Уна, глядя на свою маленькую лодочку. – Но я рада, что не видела дьяволов.

– Я не верю, что это были дьяволы, – шепнул ей Ден.

– А? – произнес сэр Ричард. – Отец Витты говорил ему, что это были несомненно дьяволы. Следует верить своему отцу, а не чьим-либо детям. Кто же, по-твоему, мои дьяволы?

Ден ярко вспыхнул.

– Я… я только думал… – забормотал он. – У меня есть книга, которая называется «Охотники за гориллами»… это продолжение «Кораллового острова», сэр… И в ней говорится, что гориллы (это такие большие обезьяны, сэр, знаете) всегда перекусывали железо.

– Нет, не всегда, – поправила брата Уна, – только два раза. – Дети читали «Охотников за гориллами» в саду.

– Ну, все равно, во всяком случае, гориллы колотили себя по груди, как показывал сэр Ричард, а потом уж бросались на людей… И они строят дома на деревьях.

– А-а? – произнес сэр Ричард и широко открыл глаза. – Наши дьяволы устраивали дома вроде плоских гнезд и там лежали их чертенята и смотрели на нас. Я не видал их (ведь я заболел после боя), но об этом мне говорил Витта… И оказывается, вы знаете это? Изумительно! Неужели же наши дьяволы были просто обезьяны, строящие себе гнезда? Неужели в мире больше нет волшебства?

– Я, право, не знаю, – сконфуженно ответил Ден. – Я видел, как один человек вынимал кроликов из своей шляпы, и он сказал нам, что, если мы будет смотреть хорошенько, мы разглядим, как он это делает. И мы смотрели…

– Но ничего не разглядели, – со вздохом сказала Уна. – А вот и Пек.

Коричневый человечек с улыбающимся лицом выглянул между двумя тисовыми стволами, кивнул головой и скользнул с берега в темную прохладу.

– Нет волшебства, сэр Ричард? – со смехом сказал он и дунул на головку сорванного им одуванчика.

– Дети сказали мне, что мудрое железо Витты – игрушка. Мальчик носит в кармане точно такое же железо. Они уверяют, что наши дьяволы были совсем не дьяволы, а обезьяны гориллы, – с негодованием произнес сэр Ричард.

– Это волшебство книг, – сказал Пек. – Я же тебя предупреждал, что они умные дети. Все могут стать мудрыми, читая книги.

– А разве книги всегда правдивы? – спросил сэр Ричард и нахмурился. – Я недолюбливаю чтение и письмо.

– Да-а, –

сказал Пек, держа в руке облысевшую головку одуванчика. – Но, если бы мы повесили всех, кто пишет ложь, почему де Аквила не начал бы с Жильбера, писца? Тот был достаточно лжив.

– Бедный лживый Жильбер! А все-таки по-своему он был смел, – возразил сэр Ричард.

– Что он делал? – спросил Ден.

– Он писал, – ответил сэр Ричард.

– Как ты думаешь, этот рассказ годится для детей? – обратился Пек к рыцарю.

– Расскажите, расскажите! – в один голос попросили его Уна и Ден.

Старики в Певнсее

– В этой истории речь не коснется ни обезьян, ни дьяволов, – понизив голос, продолжал сэр Ричард. – Я расскажу вам о Жильбере Орлином, о рыцаре, отважнее, искуснее или смелее которого никогда не бывало на свете. И запомните, в те времена он был уже стар, очень стар.

– Когда именно? – спросил Ден.

– Когда мы вернулись после плавания с Виттой.

– А что вы сделали с вашим золотом? – спросил Ден.

– Погоди. Кольчуга делается кольцо за кольцом. В свое время расскажу обо всем. Золото мы отвезли в Певнсей на лошадях. Три раза возвращались мы за ним; потом спрятали его в северную комнату над большим залом певнсейского замка, туда, где зимой ночевал де Аквила. Он сидел на своей постели, точно маленький белый сокол, и, пока мы рассказывали ему о наших приключениях, быстро поворачивал свою голову то в одну, то в другую сторону. Джехан Краб, старый суровый воин, охранял лестницу, но де Аквила приказал ему уйти, ждать подле нижней ступени, и опустил над дверью обе кожаные занавеси. Именно Джехана де Аквила прислал к нам с лошадьми, и Джехан один навьючивал на них золото. Когда мы окончили наш рассказ, де Аквила поведал нам о том, что совершилось в Англии; ведь мы точно проснулись после годичного сна. Красный король умер; вы помните? Его убили в тот день, когда мы отплыли, и Генрих, его младший брат, взошел на английский престол, устранив Роберта Нормандского. Точно так же поступил с ним и Красный король после смерти нашего великого Завоевателя. По словам Орлиного, Роберт обезумел при мысли, что он дважды утратил королевский сан, и выслал против Англии армию; около Портсмута его воинов оттеснили обратно к их кораблям. Случись это немного раньше, галера Витта попала бы в бой.

– Теперь, – сказал де Аквила, – добрая половина северных и западных крупных баронов против короля; их войска рассыпаны между Сальсбери и Шрьюсбери; другая половина ждет, как повернется дело. Многие говорят, что Генрих им по душе, потому что он женился на англичанке, и она уговорила его вернуть нашим саксонцам старинные законы. (Лучше ехать на лошади со знакомыми удилами, считаю я.) Однако это только плащ, прикрывающий их фальшь. – Де Аквила пощелкал суставами пальцев над столом, где было разлито вино, и продолжал:

– Завоеватель одарил нас, баронов-норманнов, прекрасной английской землей. Я тоже получил свою долю, – прибавил он, ударив Гуга по плечу. – Что же вышло? Теперь они сущие принцы и в Англии и в Нормандии, псы, которые ставят лапу в одно корыто и обоими глазами смотрят на другое. Роберт Нормандский послал им сказать, что, если они не будут сражаться за него в Англии, он разграбит их земли в Нормандии и лишит их владений в этой стране. Поэтому восстал Клэр, восстал Фиц Осборн, восстал Монгомери, которого наш Завоеватель сделал английским графом. Даже д'Арси вышел на поле брани со своими людьми, а ведь его отца я помню маленьким, придорожным воробьем подле Каэна. Если победит Генрих, бароны могут бежать в Нормандию; там Роберт примет их. Если Генрих проиграет борьбу, Роберт подарит им большие земли в Англии. О, пади чума на Нормандию, она будет много-много лет проклятием для нашей Англии.