37 девственников на заказ
Шрифт:
— Как вы думаете, — спросила я, — сейчас весна?
Он не ответил и вообще повел себя странно. Сначала отошел шагов на двадцать (я заметила, что он считал эти шаги), потом сел, подстелив под себя газету. Я тоже присела на удобный выступ и осмотрела несколько антенн неподалеку. Здесь, на выступе, сидеть куда удобнее, чем там, на газете. Так мы сидели и молчали. Потом я достала полиэтиленовый пакет и пошла к воздуховоду, у которого в последнее свое посещение крыши заметила двух мертвых голубей.
— Любите птичек? —
— Нет! — крикнула я. — Мой друг любит. Он их часто кормит и наблюдает!
Если бы этот тип не отбежал от меня, как от чумной, я бы рассказала в память о Байроне, как он их пугал, притопывая ногой. Мы бы посмеялись вместе.
Стоило мне тряхнуть пакетом, расправляя его, как откуда-то прилетели голуби. Они прилетели на звук хлопнувшего пакета. Я стояла, раскинув руки к небу, и вдыхала запах грязных перьев и помойки.
В кармане у меня нашлась шоколадная конфета (без головы). Я растоптала ее ногой и еще раскидала в стороны, чтобы крошек стало побольше. Голуби скучились плотно, образовав над раздавленной конфетой сплошную колышущуюся серую массу.
Прилетела парочка ворон.
— А моя подруга их стреляет из винтовки! — сообщила я незнакомцу, показывая на ворон.
— Я тоже этих падальщиков не люблю. — Он встал и подошел на несколько шагов ближе.
Одна из ворон допрыгала до трупика голубя и лениво его клюнула, протащив за собой.
А ну пошла! Я подпрыгнула, размахивая руками, и тут же пришлось закрыть голову — все птицы взлетели, роняя перья.
— Что вы будете с ними делать? — поинтересовался молодой человек уже нормальным голосом — когда птицы разлетелись, он подошел еще ближе и наблюдал, как я закатываю палкой в пакет тушки мертвых голубей. Одна сильно раздулась животом и краснела месивом кишок.
Я застыла на несколько секунд, думая. Потом медленно встала, осмотрела расстояние до края крыши, подумала, что шансов у меня — ноль, и ответила:
— Похороню.
И пожала плечами, даже заставила себя улыбнуться.
Он смотрел сверху, пока я спускалась по пожарной лестнице вниз.
Он тоже будет по ней спускаться, потому что люк на крышу после прыжка вниз Байрона закрыли на огромный висячий замок.
Главное — поскорее отсюда уехать, очень уж страшные у него глаза!
Необычная мумия
Похоронить голубей я решила во дворе дома, где жил Богдан. Пока ковырялась в земле, пока отгоняла парочку ничейных собак, страшно заинтересовавшихся моими действиями, подступили сумерки. Несусь в подъезде по лестнице наверх и опять пробегаю мимо своего этажа! И опять — дверь в квартиру Богдана открыта. Заглянула осторожно, пряча выпачканные руки, а там Люся сидит — чай пьет.
— Вот, — протягивает мне старую вырезку из газеты.
— Что это? — Я вдруг подумала, что боюсь влезать в новые истории.
— Это
Отец прочитал в газете, показал маме. Мама его обругала, а он собрал ее вещи и выставил за порог.
“Французскими археологами, занимающимися раскопками в пирамидах под Даманхуром (Египет), найдена необычная мумия. Пожилая женщина сохранилась так хорошо, как будто ее захоронили несколько месяцев назад. Необычность находки состоит в том, что до сих пор не найдены компоненты бальзамирования, использующиеся для данного процесса захоронения, и то, что женщина совершенно не имеет на себе одежд и украшений. По материалам агентства… май, 1974 г.”
— Ты знаешь, что все это значит? — спрашивает Люся.
— Нет, — изо всех сил мотаю головой. Люся вздыхает.
— Зато я знаю, что образ твоей матери с половым членом мужчины — это обыкновенная картинка из детства, когда родители, забывшись, играли друг с другом в переодевания, кричали и веселились, — говорю я и ищу ее глаза.
— Я всегда знала, что в этом образе не стоит искать подсознательное, — усмехнулась Люся.
Гости званые и незваные
Я приехала к дому Ланского к пяти сорока пяти. Консьержка подняла трубку внутреннего телефона, как только я сказала, куда иду.
Дверь открыл Ланский. Он посмотрел насмешливо и вдруг наклонился и чмокнул меня в щеку!
— Привет, Фло. Сердишься на меня?
— В каком смысле?..
— Проходи, располагайся. Извини — я выбросил твою одежду в мусоропровод. Хотел, чтобы ты осталась подольше.
Я внимательно всмотрелась в его лицо. Холодные спокойные глаза серого цвета. А у моего Киры были желтоватые, с камушками у озерца зрачка. Хочешь поиграть, да?
— Извини, — говорю как можно равнодушней, — я выбросила одежду твоей мамочки в мусоропровод, она мне показалась неудобной. Неудобно хранить нижнее белье мертвой матери. Особенно пояс.
— Что ты сказала? Ага, не понравилось!
— Вот, принесла платок. Моя мама спасла его. У нее есть своя идея по поводу материнских платков.
Ланский молча ушел, предоставив мне самой раздеться и прогуляться по квартире.
Я обошла все комнаты, даже комнату его матери — Урсы нет! Не может же он быть в спальне, где заперся Ланский?
В духовке на противне лежит большая рыбина, запеченная с овощами и луком.
Пришел Ланский, поставил на стол две тарелки и два бокала.
— Не напрягайся, — сказала я ему. — Ни есть, ни пить в твоем доме я не буду. Спасибо за заботу.
— Пожалуйста, но это не тебе. Я жду гостя.
Наливаю в чашку воды из-под крана, пью, наблюдая, как Кира раскладывает салфетки и вилки с ножами.
— Говори быстро, чего тебе надо, и уходи, — предлагает свой вариант приятного вечера Ланский.