39 ключей. Раскол
Шрифт:
– Атт, а отцовская библиотека точно в этом направлении? – спросил Джейк.
– Ага, пройдём главную улицу, а потом через медину…
– Через что? – спросил Дэн.
– Это вроде старого города, – ответил Аттикус, – точнее, того, что от него осталось. Около трёх тысяч лет назад здесь был крупный город, Карфаген, а сейчас самая старая часть города – финикийская, – только руины.
– Финикийская? – снова переспросил Дэн. – Там было много фиников?
– Нет, – ответил Аттикус. – Финикийцы – это в принципе те же пунийцы… Ладно, на самом деле о Карфагене точно известно
– Очень убедительно! Мы явно не зря сюда приехали, – проговорил Дэн.
– Не придирайся! Этой истории больше трёх тысяч лет. По легенде, а может быть, кто знает, так и правда было, Элисса и её брат Пигмалион после смерти отца должны были править вдвоём. Одно «но»! Отца, а затем и мужа Элиссы убил именно Пигмалион. Элисса, видно, не хотела присоединяться к родственникам на том свете и поэтому уехала как можно дальше от брата, прихватив верных людей.
– А местные, судя по всему, были не в восторге от такого соседства, – продолжил Джейк. – Тогда Элисса попросила их царя продать ей такой кусок земли, который охватит воловья шкура. Царь согласился, а Элисса располосовала сырую шкуру на тонкие полоски, связала их и обтянула весь холм. Обдурила царя. Как нехорошо, да?
– Почему же? – возразила Эми. – Она просто хотела защитить себя и своих людей и делала всё, что было в её силах.
– Ещё бы, – ответил Джейк, – ведь цель всегда оправдывает средства.
– Я не это имела в виду!
– Погоди, – Дэн вклинился между Эми и Джейком, разводя их по разные стороны тротуара, – если Карфаген был таким могущественным, почему о нём так мало известно?
– Потому что римляне почти полностью разрушили город после Третьей пунической войны, – ответил Джейк.
– А после римлян сюда пришли вандалы. Нет, не те вандалы, о которых ты подумал, Дэн. Вандалы – древнегерманский союз племен, подчинивший себе многие земли в Северной Африке и Среднеземноморье. Потом были византийцы, потом арабы, потом французы. А сейчас страна независима.
– Да уж, Карфаген для всех был лакомым кусочком..
– Расположение у него было стратегически выгодное, и сельским хозяйством заниматься – одно удовольствие. Римляне – во времена своего господства в Карфагене – называли его житницей империи.
– А сильфий они выращивали?
Аттикус пожал плечами.
– Оливия, похоже, думала, что да, – ответил Дэн.
– Понятно только то, что она видела связь между ним и Карфагеном, – сказал Аттикус. – Нам остаётся только гадать. Леонардо да Винчи как-то предлагал Оливии отправиться на поиски сильфия на некий «Афинский остров», но Афины – город, столица Греции, и никак не остров, поэтому она решила, что он так пошутил.
– Отличная шутка! – оценил Дэн.
– Что вообще такое этот сильфий?
– Какое-то растение, – ответил Джейк. – Как оно выглядело, точно неизвестно – сильфий уже тысячу лет считается вымершим.
Эми покачала головой.
– С чего мы взяли, что растение вымерло, если даже неизвестно, как оно выглядит? У нас под носом могут расти целые поля, а мы и не заметим.
С обсаженной фикусами авеню Хабиба Бургибы они вышли на широкую рыночную площадь будто бы из белого мрамора, по которой чёрной линией проходил строгий геометрический узор. Перед ними возвышалась величественное каменное строение с проходом через арку.
– Баб-эль-Бахр, – с восхищением воскликнул Аттикус. – Когда-то всю медину окружала каменная стена. Стены больше нет, но главные ворота всё ещё стоят!
Площадь кишела людьми, словно огромный муравейник. Отовсюду слышались отголоски разговоров на французском и арабском, шум воды, бьющей из фонтанов, выкрики уличных торговцев, прятавшихся от солнца под навесами.
Эми даже затаила дыхание, когда они пошли по узкой улочке, ведущей в старый город, – так много всего было вокруг. С обеих сторон, на тротуаре, перед невысокими двух- и трехэтажными домами у своих палаток стояли торговцы. Ларьки ломились от разложенных и развешанных товаров. Куда ни глянь – всюду блестящая латунь и олово, изящная керамика, алые, изумрудные, лазурные ткани. И причудливое сплетение тесных переулков и улочек пошире, отходивших от главной дороги.
Повернувшись к Дэну, Эми поняла, что брат занят тем же, чем и она: внимательно осматривает крыши, открытые окна, вглядывается в лица многочисленных торговцев. Всегда быть готовым к «сюрпризам» уже вошло у них в привычку.
Эми повернула к прилавку, привлекшему её внимание.
– Ты куда? – спросил Дэн и отправился за сестрой.
– Посмотри! Прелесть, правда? – Эми взяла в руки один из медных горшочков и передала брату. – В час дня возле торговца коврами, – прошептала она.
Дэн поднял посудину на свет, повертел, будто искал брак. Позади них появились Джейк и Аттикус.
– Что случилось?
– Да ничего. – Эми пришлось повысить голос, чтобы Джейк её услышал. – Мы просто подбирали сувенир для Нелли. Ты же знаешь, она обожает сюрпризы.
Дэн положил горшочек на место.
– Посмотри на вон того, в кепке. Мы его, кажется, уже видели…
– Кто знает, сколько у Пирса этих головорезов, – прошептала Эми.
– И ещё вон тот, около цветочной палатки. Европеец или американец. Только приехал.
– С чего ты взял?
– Лицо всё красное, – ответил Джейк. – Обгорел.
– Что будем делать? – спросил Дэн.
– Проследим за ним, посмотрим, что удастся выяснить, – ответил Джейк.
Эми помедлила с ответом, но через секунду, отойдя от прилавка, скомандовала:
– Нет, мы идём обратно в отель.
– Но он мог бы вывести нас к своим сообщникам! – жарко зашептал Джейк. – Узнаем, сколько их, что они собираются делать…
– И заодно погибнем. Нет! – отрезала Эми. – Мы придерживаемся плана. Раздобудем сильфий и бегом отсюда.
Но Джейка уже было не остановить. Эми хотела схватить его за рукав, но не успела – он затерялся в людском потоке и скрылся за поворотом. Эми завертела головой в поисках европейца-американца в шляпе, но его тоже и след простыл.