4-05. Finale spiritoso

Лотош Евгений

– Полчаса назад, пока вы спали, группа Харлама закончила формирование усовершенствованной топологической модели Арасиномэ, основываясь на новой технологии отслеживания гиперканалов. Она позволила по-новому взглянуть на взаимосвязь его артефактов в системе и вычленить новые тесно связанные кластеры. Ваш первый сон вчера днем выявил связь между активностью вашего мозга, вашей энергоплазмы, двух независимых кластеров Арасиномэ, а также активности энергоплазмы в мозгу дэйи Винтаре. Поскольку последняя практически нулевая, выявленная корреляция на грани достоверности, но все же имеется. Больше такого не повторялось. Иными словами, возможно, что вчера днем вы с дэйей Винтаре видели один и тот же сон, а следующие его повторения уже независимы. Ваш страх за дэйю Винтаре - скорее всего, просто самостоятельно пробудившаяся эмоциональная память. Не думаю, что сейчас вы действительно находились "рядом" в виртуальности, если можно так выразиться.

– Понял, - буркнул Кирис. Он закончил сдирать с себя комбинезон, бросил его на скамью у стены и ушел в душ. Смывая не успевшие впитаться остатки геля, он напряженно пытался восстановить сон в памяти. Картинка оставалась смутной, зато эмоции вдруг всплыли по полной программе: застилающая глаза ярость драки - та, что из него уже успел выбить лейтенант Каллавиро на занятиях по ринье - ощущение Фучи где-то рядом, страх и отчаяние, когда враждебная зверюга махала каким-то оружием, целясь не видно куда, но, Кирис знал точно, именно в подругу.

Эмоции охватили его настолько сильно, что острый приступ тошноты скрутил его, заставив опуститься на колени и скрючиться под струей горячей воды, обхватив живот руками и отчаянно удерживая рвущийся из горла хрип. Если начнешь визжать, а еще хуже, сблюешь, Дзии или дежурящие снаружи кабинки парсы обязательно услышат. И тогда медицинской капсулы и обследования по полной программе точно не избежать. Справившись с собой, он выключил воду, наспех вытерся и вылез в прохладный воздух бункера.

– Дэй Сэйторий, с вами все в порядке?
– тут же осведомился неб. Гатто встрепенулся и посмотрел на хозяина, насторожив уши.

– А почему со мной что-то не в порядке?
– буркнул парень, шагая к тяжелой двери испытательного зала.

– Только что сенсоры зафиксировали возбуждение одной из областей Арасиномэ, связанных с вами по результатам предыдущих наблюдений. Такого рода шаблоны активности предположительно связаны с сильными эмоциями.

Кирис лишь пожал плечами. Рассказывать о том, как он вдруг рассопливился, не хотелось.

– Вы не обязаны отвечать, дэй Сэйторий, - мягко сказал неб.
– Мы не собираемся напрягать вас сверх меры, особенно если вам неприятны расспросы. Однако вам следует знать, что схожая активность постоянно фиксируется в миллионах энергоплазменных артефактов во всей системе. Возможно, речь идет об эмоциях людей, чьи сознания перенесены внутрь Арасиномэ или же просто тесно связаны с ним, как ваше. Мельчайшие детали вашего самочувствия чрезвычайно важны для понимания, как человеческое сознание интегрируется с Арасиномэ. Если сочтете возможным поделиться...

– Да понял я!
– грубо перебил его парень.
– Все то же самое, что во сне - страх, отчаяние. Ну, просто вспоминал, ничего больше. Накатило, типа.

Он с усилием распахнул массивную металлическую дверь зала, захлопнул ее за собой, едва не прищемив хвосты парсов, проскочивших в последний момент, и подошел к медицинской капсуле с телом Фуоко. В ее изголовье с готовностью зажегся дисплей, показавший лицо девушки с закрытыми глазами.

– Значимых изменений в состоянии не зафиксировано, - сообщил Дзии.

Кирис не ответил. Присев на корточки, он осторожно провел ладонью по плоскому изображению, словно пытаясь погладить волосы подруги, и сел на пол, оперевшись спиной о бок саркофага и массируя закрытые глаза ладонями. Тоска вдруг нахлынула на него с новой силой. Год. Всего год назад он считал себя одиноким волком, ни в ком не нуждающимся и никого не любящим (кроме разве что старика-отца). Его побаивались учителя, шпана с района уважала, боялась и ненавидела, в зависимости от своей глупости. Все, что он ожидал от жизни, сводилось к "черным бригадам" в недалеком будущем и, скорее всего, бесславной смерти где-нибудь в джунглях Фисты на защите железного или золотого рудника очередного кайтарского богача от местных партизан. Он никогда не задумывался, что станет делать, когда через десять лет службы получит кайтарское гражданство, и уж совершенно точно презирал учебу как нечто совершенно бесполезное в дальнейшей жизни. Те времена казались страшно далекими, затянутыми дымкой непроницаемого тумана, сквозь который с трудом проступали очертания предметов. Память казалась чужой, словно взятой у другого человека. Сейчас у него впереди подготовительный колледж, потом Университет, потом наверняка карьера где-нибудь в Кайтаре, пусть даже не ученым... и он с радостью променял бы все на одну лишь живую улыбку Фучи. Он согласился бы сдохнуть или поменяться с ней местами прямо сейчас, лишь бы она ожила.

Но он не мог. Значит, следовало продолжать жить. Стараться. Работать. Рвать жилы в терминале Арены, изображая из себя подопытную мышь для паладаров и надеясь, что Арасиномэ, чем бы и кем бы он ни оказался в конечном итоге, не решит прикончить его в самый интересный момент. А и пусть прикончит, если хочет...

– Марта пришла!
– радостным звонким голоском возвестила Зорра.

– Марта пришла!
– подхватил Гатто.

Кирис отнял ладони от глаз и поднял взгляд на наружную дверь. Возле нее действительно стояла Марта Брыль. Вопреки прежним привычкам обходиться шортами и, под солнцем, накидкой на плечи, сегодня она щеголяла в настоящем платье - закрывающем тело от плеч до середины бедер, но липнущем к телу при каждом движении, словно наэлектризованное, обрисовывая каждую его черточку. На ее лице держалась странная смесь растерянности и упрямства.

– Привет, Кир!
– тихо произнесла она. Парсы подбежали к ней и принялись тереться о ноги. Ставрийка присела на корточки и погладила их по головам.

– Привет...
– отозвался Кирис, поспешно поднимаясь. Не хватало еще, чтобы Тата видела его в депрессии!
– Э-э... ты как здесь?

Марта тоже выпрямилась, и ткань снова облепила ее тело, подчеркивая каждую ложбинку и выпуклость. Почему-то это возбуждало гораздо сильнее, чем привычная голая кожа. Покачивая бедрами, она подошла вплотную, и Кирис почувствовал исходящий от нее тонкий аромат духов. Его тут же накрыла жаркая волна возбуждения, и он сообразил, что так и не оделся после душа. Оп-па...

– Пришла проведать, как ты тут в одиночестве, - в ее голосе проскальзывали непонятные нотки, словно она никак не могла решить, как себя вести.
– Ну, я тебя в колледже искала, а мне сказали, что ты сегодня не появишься из-за проблем то ли со здоровьем, то ли еще с чем. Ну, я взяла дрон и...

Она остановилась в шаге от Кириса и отвела взгляд. Ее теплое дыхание, запах духов и близость женского тела, одновременно скрываемого и обнажаемого тканью, словно взорвали в нем бомбу. Уже не возбуждение, а острое желание пронзило его тело, и расслабиться, отвлечься, предотвратить неудержимый каменный стояк оказалось невозможно. Он вдруг сообразил, что не занимался сексом с Фучи и даже не дрочил уже много дней, и скопившееся напряжение настоятельно требовало выхода. Но здесь? Сейчас? С Мартой, когда Фучи лежит без сознания?.. Он не может ее предать так низко и подло.