Поскольку дубасит Москва по столу кулаком,Мелеет казна и народу грозит обнищанье,Постольку сидит областное начальство рядком,Кипит возмущеньем и с тщаньем ведет совещанье.«Да что нам Москва? – говорит голове голова. —Мы сыты и житом своим, и своим антрацитом,Но пепел недОимок наших стучится в средствАВсех местных бюджетов, которые все – с дефицитом».Сказали и смотрят – а что президентский полпред?А он из полпредства кричит: «Вы впадаете в детство,Креста на вас нет, и ужо после ваших беседТелегу в Москву накатать не замедлит полпредство!».И снова по селам и долам – великая
тишь,Лишь изредка жидкая пыль за министром взметнется,Замшелый старик телевизору скажет: «Шалишь»,Захочет – помрет, а захочет – еще раз напьется.
«Нас жжет покой, нас вечный бой терзает…»
Нас жжет покой, нас вечный бой терзает.Зима, остервенелый массажист,Под кожу злые пальчики вонзает…Пенсионеры борются за жизнь.Пади на лед – копеечка протает.Лежи, покуда звезды не зажглись.Под пузом – чу! – целковый прорастает.Пенсионеры борются за жизнь.Картошка, хлеб и водочка простаяВчера сошлись, а нынче разошлись.Пенсионеры борются за жизнь,В бореньях помирать переставая.
«В мороз, от которого сердце заходится, будто от спирта…»
В мороз, от которого сердце заходится, будто от спирта,Трамвайному позднему путнику не думается и не спится.Зима, ледяная птица, на окна трамвая роняет белые перья,И путник на стекла белым дыханием дышит, исполнен терпенья.Так терпеливо колеса тяжелые трутся, так трудно рельсам,Мир утекает враскачку в пустые глаза, чтоб забыться и отогреться.Что там творится вокруг? Ничего не творится, и незачем рваться из плена,Пар превращается в иней, исполнен терпенья.Трезвый корабль, и куда ж волокут тебя белые ветры? Твои пассажирыЛед ободрали с усов, отогрелись и все позабыли.
«Пьяная женщина с мертвенно-взрослым ребенком…»
Пьяная женщина с мертвенно-взрослым ребенкомБродит по городу ночью, под гулким дождем.Так безнадежен их путь, прозябание тонко,Вот оно рвется, и вот они гибнут вдвоем.Там, за пустыми, как сон, городскими кустами,Там, на пустынном асфальте, холодном, как лед,Пьяная женщина вновь забывается снами,Мертвый ребенок опять утомленно живет.Вот они гибнут, замерзнув, спасаясь от ветра,Вот они снова с морозным рассветом встают,Мать и единственный сын,Ожидая ответа,Не задавая вопросов,Не зная,Как их задают.
«Мы любили друг друга…»
Мы любили друг другаПод французский шансон —Так легко и упруго,В унисон, в унисон.Так умело бродилоВ наших жилах вино,Что невольно будилоНеземное «давно»,Где навеки затерянЗадохнувшийся лад,Где слова и затеиНевпопад, невпопад…
«Ты сам-то как? – Да слава богу…»
Ты сам-то как? – Да слава богу.Живу немного. Ем немного.Работа. Водка на подмогу.В мечтах туман. В пыли берлога.А как жена? – Она в порядке.Общаемся по разнарядке.И наступают мне на пяткиЕе дела, ее загадки.А мама как? – Она не пишет,И телефон ее не слышит.Она все тише, тише, тише.Она все выше, выше, выше…
«У самых райских кущ, у входа…»
У самых райских кущ, у входа,Скулит прозрачная погода:Нет-нет, да дождичек всплакнет,Лягушка из-под кочки квакнет,Под сапогом грязюка чвакнет,Рыбешка в озере плеснет.Едва слышны в тумане лодки.Костер затеплить, хлопнуть водки,Умыться сонною водой.Под равномерный скрип уключинНачнется день, велик и скучен,И будет длиться день-деньской.А где-то рядом вечность длится,И завтра вечность повторится,И все беспечно повторит.И полыхнет закат пунцовый,И вечер теплою пыльцоюЗалива гладь позолотит.
Рыбацкая песенка
Будет день такой:Я махну рукой,Поплыву спокойной рекой.Чем тянуть с тобойРазговор пустой,Я сбегу в рыбацкий запой.На крючке налим,И еще налим,И щуренок еще с лещом.Ну, давай нальем,И еще нальем,И еще нальем,И еще.Бьется лесочка,Пьется водочка,Льется с неба вечерний свет.Не спеши возвращаться,Лодочка,В тот заливчик,Где счастья нет.36 часов,И еще полдня,И часочек на посошок.Не трави меня,Не зови меня,Не лови меня на крючок.
Банька
Смыть пот и грязь почту за честьНевероятную:Парилка в этой баньке есть,И есть бильярдная.Здесь разгоняются пары,И загоняются шары,И разгораются пиры,И пиво пенится —Никто отсюдаДо порыНи в рай, ни в адНе денется.Быть между небом и землейСочту безделицей.Я стал березовой водой,А пиво пенится,И что-то бесится в душе,И что-то кается,И в угол чужака ужеНе получается.Пока воркуют петухиВ печном просторище,Зачтутся мне мои грехи,Мои позорища,И может быть,И может быть —Мои страдания.Всего-то дел – пивка попить,И докурить,И все забыть,И до свидания.
«Как трудно праздникам учиться…»
Как трудно праздникам учиться,Застольным радостям, дарам,Чтоб с чистою душой включитьсяВ чужой разгульный тарарам.Как трудно после возвращатьсяВ печальный свой вчерашний домИ вновь с похмелья превращатьсяВ того, кто к пропасти ведом.
«Я пьяным шел…»
Я пьяным шел,Метель раскачивал,Со снегом в унисон свистел,И никуда я не сворачивал,И ничего я не хотел.Внезапно сумерки стеклянныеУпали из кошмарных снов.Вокруг меня бродили пьяныеС глазами полусонных сов.Они поземкою всполаскивалиИ, ничего не говоря,Кривые тени перетаскивалиОт фонаряДо фонаря.Никто, никто не остановится,Не бросит отупелый труд,Лишь тени криво перемолвятсяИ дальше криво уползут.Какого дьявола искали они?Куда брели в седой пыли?И почему они истаивали,А тени на глазах росли?…Как из тюрьмы, как из солдатчины,Я с ветром взапуски летелИ без раздумия сворачивал,И очень многого хотел!