40000 лет назад
Шрифт:
— Злая гусеница вот-вот превратится в бабочку. — Хмыкнул, спрятав в кулак губы шишок.
— Что? — Не понял дед, и повернул к нему голову.
— Говорю забавно ты старый смотришься, словно кокон насекомого со злобными и выпученными глазами. Надо будет запомнить.
— Да я тебя… — Дед заворочался, извиваясь змеей.
— Ой напугал, болезный. Ты сначала вылези, а потом надуваться. Лежи спокойно и жди, когда тебя распеленают.
— Хватит. — Рявкнул сотник. — Дед дело говорит. Зачем пришли? И нам не поможете и себя сгубите. — Но внезапно прервался заметив, что Федогран
Не обращая на перепалку, и не отвечая на вопросы, Федогран молча присел около Чащуна. Рядом с ним встал Вул, они принялись разглядывать переливающиеся радужным колдовством веревки. Дед внимательно и настороженно из подлобья за ним наблюдал.
— Только не трогай их. Онемеешь. — Предупредил он грозно.
— Ты знаешь, что это такое? Я имею в виду что за заклятие на них лежит? — Парень не делал никаких попыток прикоснуться, а только сощурившись присматривался к магическим путам.
— Нет. Не наше это что-то. Новое. Невиданное досель. Темным духом от всего этого за километр несет. Всю душу мне выело. Божественное что-то. Только я не знаю такого бога. Это что-то новорожденное незнакомое.
— Божество темное… — Бормотал задумчивый Федогран, рассматривая отсутствующим взором веревки старика, словно смотря сквозь них. — Боги, свет, тьма. Свет побеждает мрак. Боги равны по силам, и они не могут вмешиваться в дела Яви. — Не останавливал он бессмысленный поток слов.
Стоящий рядом Вул кивал головой соглашаясь с этой бессмыслицей, и так же не сводя глаз с искрящихся веревок. Остальные молчали, в оцепенении застыв с выпученными на друзей глазами, не понимая, что за напасть вселилась в них, всегда разумных и рассудительных людей, но на данный момент выгладивших потерявшими рассудок.
Все поменялось мгновенно. Федогран резко выпрямился, и резко выдохнул:
— Помогай Ярило! — Молниеносным движением, выхватил полыхнувший пламенем меч, и рубанул, как показалось, по вжавшему голову в плечи, как-то вдруг сразу сморщившемуся Чащуну. Но клинок не задел тела, он со скрежетом металла о метал скользнул по тут же начавшим рассыпаться и задымившимся мгновенно черным маревом тумана веревкам, но сам при этом потек каплями раскаленной лавы к ногам Федора.
— Спасибо владыка светила. — Зашептали губы парня. — Твоя помощь бесценна. Один бы я не справился. Ты очень помог.
Меч растаял как мороженное на солнце, и шипящая лужица метала у ног воина впиталась в сырую глину, как вода в песок. Веревки темным облаком поднялись вверх, и их сдул внезапный порыв ветра. Ошарашенный Чащун, выпучив глаза выпустил наконец струю дыма, и не вставая с земли глухим голосом произнес:
— Во истину избранник богов. Истинный богатырь, бога ведающий. — Но быстро придя в себя вскочил на ноги, и уже совсем другим голосом, выпустив еще одну порцию дыма заорал: — Но дурак. Где теперь такой меч возьмешь? А вы чего истуканами застыли? Колдовства никогда не видели? — Повернулся он к остальным.
— Такого? Нет. Не видели. — Голос Бера, не отрываясь смотрящего на место куда стек в лужицу меч выразил общее мнение остальных, так же уставившихся в одну точку. — Я думал он тебя зарубит. — Добавил медведь.
—
— Да! — Встрепенулся наконец сотник, и с нескрываемым уважением посмотрел на Федора. — Нужно уносить от сюда ноги.
— И оставить город на растерзание этой напасти? — Поднял тот глаза. — Нет уж, кто-то должен за все это ответить. Я просто так уходить не собираюсь.
— Ага. — Хлопнул Бер его по плечу. — Только вот как выбраться от сюда? Веревку-то не взяли.
— Дед вытащит на своих руках волшебных. — Хмыкнул и посмотрел на колдуна парень. — Ты как? Дедушка? Сдюжишь?
— Вот так всегда. Набедокурят, а потом Духа Жизни о помощи просят. — Беззлобно пробурчал дед, и пустив струю дыма вытянул резиновую руку, ухватившись за край лаза в поруб. — Выползайте на волю, пока я добрый, только аккуратно, не поцарапайте.
К терему князя шли также осторожно, как и к порубу, прячась в тени домов и замирая на каждом шагу. Все также их уверенно вел кот-домовой, пролагая самый безопасный маршрут. Вход в обитель хозяина города охранял одинокий стражник, клюющий носом в борьбе с наваливающейся дремой, под светом едва тлеющего факела. Бер сделал предупреждающий жест рукой: «Я сам с ним разберусь», на что получил в ответ вытянувшийся под самый нос кулак Чащуна: «Только посмей покалечить. Прибью.»
Заговорщики заранее договорились никого не убивать и не уродовать, ведь не гоже такое с больными людьми делать, они ведь не ведают, что творят, под напастью неведомого морока. Одурманены они злым духом.
Скользнув пригнувшийся к земле тенью, медведь материализовался прямо напротив дремлющего воина, ухватив того одной рукой за копье, а второй, сграбастав кольчугу, словно тряпку, у на груди.
— Не бузи — Улыбнулся он милой улыбкой людоеда, отрывая того от земли и передавая назад, за спину отобранное копье, подбежавшему сотнику. — Ты ведь не скажешь никому, что нас видел? Правда? — Он сорвал с пояса болтающей в воздухе ногами жертвы меч. — Вот и умница. — Удар кулака отключил сознание стражника. — Держи Федогран тебе на замену пока, а то твой совсем растаял. — Ткнул он оружие в руки пробегающего мимо него в двери терема Федора.
— Спасибо брат. — улыбнулся тот выхватывая на ходу клинок из ножен, и врываясь в распахнутые двери.
В помещении уже перекинувшийся в волка Вул, нависал над валяющимся на полу с выпученными глазами дружинником а Чащун, резиновой рукой, держал за горло другого, третьего же прижимал к стене сотник, и все это без единого звука.
— Контролируй вход в горницу. — Одними губами произнес колдун. Федогран кивнул в ответ и прыгнул вперед, встав напротив дверей.
Но как не старались друзья, совсем бесшумно связать пленников у них не получилось. Возня с одним из них, решившим посопротивляться, привлекла внимание. Послышались шаги. Дверь распахнулась и на пороге показался князь, в шелковом домашнем красном халате, и искаженным злобой лицом.