50 Приемов Письма

Временами полезно думать о письме как о плотницком деле. Так, авторы и редакторы могут работать по плану и использовать заготовленные инструменты. Воспользоваться приемом письма можно в любое время. И вот в чем секрет: в отличие от молотков, зубил и рашпилей, средства для письма возвращать не придется. Их можно очистить, отточить и передать.

Начиная с этого момента, раз в неделю в течение пятидесяти недель я буду рассказывать об одном из приемов, которые были полезны мне лично. Я одолжил эти инструменты у писателей и редакторов, у авторов книг о письме, у учителей и преподавателей. Многие появились

после «рентгенографии» текстов, которыми я восхищаюсь.

Я уже писал о большинстве этих приемов: это был список из 20, а потом 30 приемов. В этих вариантах, я кратко (50 слов или меньше) объяснял каждый прием без уточнений и примеров. Несмотря на краткость, или благодаря ей, многие честолюбивые авторы сочли их полезными, и эти приемы, переведенные на несколько языков, появлялись то тут, то там в интернете. Такой теплый прием придал мне смелости доработать эти приемы, отполировать их, удалить несколько устаревших и добавить в коллекцию новые.

По мере того, как будете изучать их, не забывайте:

Это приемы, а не правила. Они существуют не в плоскости «правильно-неправильно», а в плоскости «причина-следствие». Вы встретите множество примеров хорошего письма, где «попираются» советы, изложенные здесь.

Бесполезно пытаться использовать все приемы сразу, также как великолепный гольфист наверняка промахнется, если попытается вспомнить 30 или около того приемов правильного удара.

Вы освоите эти приемы со временем. Вы научитесь узнавать эти приемы в текстах, которые Вы читаете. Вы увидите упущенные возможности их использования, когда будете возвращаться к своим прежним работам. В конце концов, они станут Вашим навыком, естественным и автоматическим.

Вы уже используете многие из этих приемов, не отдавая себе в этом отчет. Без этих приемов невозможно говорить, писать и даже читать. Но теперь такие приемы будут иметь имя, их можно обсуждать. По мере того, как увеличивается профессиональный словарный запас, улучшаются и навыки письма.

Мой приятель Том Френч [Tom French], который получил Пулитцеровскую премию в номинации тематический материал, сказал, что ему нравится мой список приемов, потому что он описывает приемы письма, «начиная с атомного и до метафизического уровня». Под атомным уровнем он имеет в виду наблюдения о том, как работают слова, фразы и предложения. Под метауровнем он имеет в виду заметки о том, как писатель живет, мечтает и работает.

Считая написанное вступлением и обещанием, давайте приступим.

Начинайте предложение с подлежащего и сказуемого, ставя дополнительные члены предложения после. Даже длинное предложение может быть простым и ясным, когда подлежащее и сказуемое делают его содержание прозрачным.

Чтобы использовать этот прием, представляйте каждое предложение, напечатанным на бесконечно длинной бумаге. В английском языке [1] предложение простирается слева направо. Теперь представьте: репортер пишет «лид», начиная с подлежащего и сказуемого, затем следуют все остальные члены.

Я только что написал такое предложение. Подлежащее и сказуемое стоят слева, все остальное ветвится справа.

Вот еще один пример — «лид» новостного материала для «Нью-Йорк Таймс» [The New York Times]Лидии Полгрин [Lydia Polgreen]:

«Восставшие захватили контроль над Кап-Аитьен [Cap Haitien], второй по величине город на Гаити, в воскресенье, не встретив сопротивления; местные жители ликовали, сожгли полицейский участок, опустошили запасы продовольствия портового склада и разграбили аэропорт, который был в срочном порядке закрыт. Полицейские и вооруженные сторонники президента Жана-Бертрана Аристида [Jean-Bertrand Aristide] спасались бегством».

Первое предложение отрывка состоит из 38 слов и насыщено действием. На самом деле, предложение настолько плотное, что оно готово разлететься, как перегретый движок. Но автор контролирует ситуацию, поставив вперед три слова: «Восставшие захватили контроль». Представляйте первое предложение как локомотив, который тянет за собой все остальные вагоны.

Профессиональные авторы могут создавать страницу за страницей из предложений, отвечающих этому шаблону. Рассмотрите следующий отрывок из «Консервного ряда» Джона Стейнбека [John Steinbeck]. Это описание жизни морского исследователя по имени Док:

«В будильнике Док не нуждался. Он так давно имел дело с приливами и отливами, что чуял движение воды даже во сне. Проснулся Док с первыми лучами, выглянул в окно — отлив уже начался. Выпил горячий кофе, съел три бутерброда и запил все квартой пива.

Вода оттекала незаметно. И вот уже показались камни, как будто некая сила толкала их вверх; океан отступал, оставляя мелкие лужи, мокрые водоросли, мох, губки, светящиеся, коричневые, синие, оранжевые. Дно было усеяно странным океанским мусором: обломки раковин, клешни, большие и мелкие куски скелетов — фантастическое кладбище, точнее нива, кормящая морских обитателей» [2]

В каждом предложении Стейнбек ставит подлежащее и сказуемое в начало или почти в начало. Ясность и сила повествования нарастает от предложения к предложению в абзаце. Он избегает монотонности, чередуя длину предложений [3] .

Подлежащее и сказуемое обычно разделены в прозе. Это часто происходит из-за того, что мы хотим рассказать читателю о предмете прежде, чем мы приступим к глаголу. Поступая так, даже из лучших побуждений, мы рискуем запутать читателя:

Законопроект, который исключит подоходный налог на оценочную стоимость новых домов из расчетов государственного финансирования образования, может означать потерю прибыли для Чесапикских окружных школ [Chesapeake County schools].

Двенадцать слов разделяют подлежащее «Законопроект» от слабенького сказуемого «может означать» — роковая ошибка, превратившая то, что могло бы быть важным гражданским текстом, в тарабарщину.

Если автор хочет создать интригу, добавить напряжения или заставить читателя теряться в догадках, или приглашает его изведать неизведанное, то можно приберечь глагол напоследок.