50 великих мифов популярной психологии
Шрифт:
Райнд и его соавторы сообщили, что связь между саморассказанной историей о сексуальном насилии в детстве и 18 формами взрослой психопатологии — в том числе депрессией, беспокойством и нарушением питания — незначительна (Rind, Tromovitch & Bau-serman, 1998).
Средняя корреляция между этими двумя переменными была равна всего 0,9 — ассоциация, которая близка к нулю. История неблагоприятной семейной обстановки, например жизнь в семье, где постоянно происходили конфликты, была намного более сильным предсказателем последующей психопатологии, чем история с сексуальным насилием. Как предупреждали Райнд и его соавторы, последствия сексуального насилия в раннем возрасте неотделимы от сложной обстановки в семье, особенно
«Статья Райнда», как ее назвали, вызвала ожесточенные медийные и политические споры. Ведущая радиошоу доктор Лора Шлессингер («д-р Лора») осудила статью, назвав ее «отбросами науки в худшем виде» и «неприкрытой попыткой узаконить педофилию» (Lilienfeld, 2002). Несколько членов Конгресса, в частности члены палаты представителей Том Делэй из Техаса и Мэтт Салмон из Аризоны, раскритиковали Американскую психологическую ассоциацию за то, что она опубликовала статью, которая подразумевала, что сексуальное насилие не так уж вредно, как считалось обычно. В стенах Конгресса Салмон назвал эту статью «манифестом педофилов». В конечном счете 12 июля 1999 года статья Райнда была единоглассно осуждена палатой представителей, что присвоило ей сомнительное звание первой научной статьи, когда-либо осужденной американским Конгрессом (Lilienfeld, 2002; McNally, 2003; Rind, Tromovitch & Bauserman, 2000).
Несколько аналитиков подвергли открытия Райнда и его коллег содержательной критике, особенно ту степень, до которой они обобщили более серьезные образцы. Например, данные, полученные при изучении студентов колледжа, возможно, не идеальны для изучения негативных психологических последствий сексуального насилия в детстве, потому что люди с серьезными отклонениями могут с меньшей вероятностью поступить в колледж, чем другие люди (Dallam et al.,
2001). Однако центральная идея вывода, сделанного Райндом и коллегами, а именно что многие индивиды избавляются от воспоминаний о сексуальном насилии практически без каких-то долгосрочных психопатологических последствий, похоже, вполне подтверждается (Rind, Bauserman & Tromovitch, 2002; Ulrich, Randolph & Acheson, 2006).
He существует и доказательств того, что пережившие сексуальное насилие в детстве демонстрируют какой-то уникальный набор черт характера. В ходе опроса 1993 года Кэтлин Кендалл-Такетт и ее соавторы не нашли доказательств существования так называемого клейма жертвы сексуального насилия. Хотя некоторые люди, пострадавшие от сексуального насилия, и испытывали психологические трудности в зрелом возрасте, все же надо сказать, что жертвы насилия не
Не существует доказательств того, что пережившие сексуальное насилие в детстве демонстрируют какой-то уникальный набор черт характера.
демонстрировали какой-то определенный набор специфических признаков (Kendall-Tackett, Williams 8с Finkelhor, 2003). Вместо этого различные жертвы обычно испытывали совершенно разные симптомы.
Исследования подвергают сомнению другие широко принятые представления относительно жертв сексуального насилия.
Например, в статье Дэвида Скьюза и его коллег, написанной в 2003 году, приводятся слабые доказательства в пользу часто упоминаемого «цикла сексуального насилия в детстве», широко распространенного представления о том, что жертвы насилия обычно сами становятся насильниками. Немного меньше одной восьмой из контрольной группы из 224 мужчин, которые подверглись сексуальному насилию в детстве, стали сексуальным насильниками во взрослом возрасте. Поскольку процент сексуальных насильников среди взрослых, не подвергавшихся сексуальному насилию в детстве, составлял 1 из 20 в их контрольной группе, результаты, полученные Скьюзом и соав-
Недооценка гибкости детей
Рассмотренное нами исследование, касающееся сексуального насилия над детьми и последующей психопатологии, дает ценный, но часто недооцененный урок: большинство детей ведет себя гибко, столкнувшись со стрессовыми событиями (Воnаnnо, 2004; Garmezy, Masten & Tellegen, 1984). Популярная психология недооценивает гибкость детей, часто изображая их в виде хрупких созданий, которые могут «расклеиться» в такой ситуации (Sommers & Satel, 2005). Однако этот «миф о хрупкости детства» (Paris, 2000) противоречит научным доказательствам.
Например, 15 июля 1976 года 26 школьников в возрасте от 5 до 14 лет стали жертвами кошмарного похищения в городе Чоучилла (Калифорния). Вместе с водителем их автобуса они были взяты в заложники и удерживались в течение 27 часов, 16 из них — в контейнере под землей. Там они могли дышать через несколько небольших вентиляционных отверстий. Примечательно, что детям и водителю удалось убежать, и все пережили это событие без травм. Когда их нашли, большинство детей были в шоке, некоторые описались от страха. Через два года, хотя большинство детей все еще преследовали воспоминания об этом инциденте, практически все они адаптировались к обычной жизни (Terr, 1983).
Приведем второй пример. Большая часть популярной литературы по психологии сообщает нам о том, что развод почти всегда оказывает серьезное и долгосрочное эмоциональное воздействие на детей. Один вебсайт, посвященный разводам, говорит, что «дети на самом деле не «гибки» и что «развод оставляет детей бороться всю жизнь с последствиями решения, которое приняли их родители» (Meyer, 2008). 25 сентября 2000 года журнал «Time» подтвердил вероятность этих утверждений центральной статьей, озаглавленной «Что развод делает детям» и сопровождаемой зловещим предупреждением: «Новые исследования говорят о том, что долгосрочный ущерб еще хуже, чем вы думали». Эта история была спровоцирована 25-летним исследованием, проведенным Джудит Валлерстайн, которая отслеживала группу из 60 разведенных семей в Калифорнии. Валлерстайн сообщила о том, что много лет спустя после развода дети этих семей испытали трудности с формированием устойчивых романтических отношений и постановкой карьерных целей. Однако исследование Валлерстайн не включало контрольную группу семей, в которых один или оба родителя были разлучены с детьми по иным причинам, кроме развода, например, в результате несчастного случая. Как следствие, ее открытия могут отражать последствия любого вида стрессового разделения в семье, а не одного только развода.
На самом деле правильно разработанные исследования показывают, что, хотя дети почти всегда считают развод
343
Мифы о личности
стрессовым событием, большая часть переживает их без серьезного долгосрочного морального ущерба (Hetherington, Сох & Сох, 1985). Вообще говоря, эти исследования показывают, что 75—85% детей довольно неплохо переживают развод родителей (Hetherington & Kelly, 2002). А когда родители испытывают серьезный конфликт до развода, очевид-
ные отрицательные воздействия развода, похоже, минимальны (Amato & Booth, 1997; Rutter, 1972). Вероятно, это происходит из-за того, что дети считают развод долгожданным избавлением от жестоких ссор родителей.
торами, показывают вероятность того, что прохождение через сексуальное насилие в детстве увеличивает риск того, что во взрослом возрасте жертва насилия сама станет насильником. Но их результаты указывают и на то, что цикл сексуального насилия вовсе даже не неизбежен (Salter et al., 200S).