50 знаменитых загадок Средневековья
Шрифт:
Вот, собственно, и все.
Отсутствие подробной биографии неизменно возбуждает сочинителей. Искусство Босха всегда обладало громадной притягательной силой, но прежде считалось, что его «чертовщина» призвана всего лишь забавлять зрителей, щекотать им нервы, подобно тем гротескным фигурам, которые мастера итальянского Возрождения вплетали в свои орнаменты. Другие приходят к выводу, что в творчестве Босха заключен куда более глубокий смысл, предпринимают множество попыток объяснить его значение, найти его истоки, дать ему толкование.
Одни считают Босха кем-то вроде сюрреалиста XV века, извлекавшего свои невиданные образы из глубин подсознания. Босха почитают человеком, первым, без помощи теории Фрейда, оценившим значение образов подсознания. Правда, его видения, в отличие от произведений
Третьи стараются связать художника с различными религиозными ересями, существовавшими в ту эпоху, и называют его адептом запрещенных сект, хотя известно, что Босх был чрезвычайно религиозным человеком, членом Братства Богоматери.
Интересно, как воспринимали творения художника его современники. Король Испании Филипп II, фанатичный католик, видел в них религиозные наставления, предостережение для верующих. Не случайно испанский король распорядился повесить «Семь смертных грехов» в спальне своей резиденции — Эскориале, чтобы на досуге предаваться размышлениям о греховности человеческой натуры. В этой работе еще чувствуется неуверенность штриха молодого художника, он использует лишь отдельные элементы символического языка, которые позже заполнят все его произведения. Правда, в конце XVI столетия именно испанские богословы «обвинили» творения Босха в ереси, но затем оправдали их. Кстати, благодаря мрачному правителю Испании (которого впоследствии французский историк Жюль Мишле, «открывший» Средние века Европе XIX столетия, назвал привидением, растворившимся в мрачных покоях Эскориала) именно в Прадо находится лучшая в мире коллекция произведений этого нидерландского живописца. В том числе знаменитый триптих, гениальный кошмар — «Сад наслаждений» (1510). В момент создания этого собрания соотечественники художника считали своего короля (в те годы Нидерланды были частью империи Габсбургов) созданием почти столь же несимпатичным, как и адские фантомы, населяющие творения Босха.
Коллеги художники ценили колористическое дарование живописца, спешили перенять наиболее эффектные приемы. Однако чаще в его картинах видели «ужастики», приятно щекочущие нервы, то есть относились к произведениям художника примерно так же, как мы — к творениям Стивена Кинга сотоварищи. Карл ван Манд ер, человек, написавший историю северного искусства подобно тому, как Вазари создал историю искусства итальянского, писал о картинах Босха следующее: «удивительные и странные фантазии… чаще неприятные, чем ужасные».
Если принять во внимания особенности эпохи, когда Босх создавал свои живописные «кошмары», то следует признать: ближе всех к истине был король Испании. XV век — мир в ожидании Апокалипсиса. Целое столетие самым популярным сюжетом европейского искусства (за пределами Италии) был «Danse Macabre» («Пляска смерти») — изображение кошмарного хоровода мертвых и живых. Человека окружали напоминания о бренности всего сущего. Проповедники и художники в один голос твердили: исчезнут красота, сила, слава, мирские наслаждения. Лишь у души есть шанс на спасение. Но об этом говорили редко. С большой охотой и те и другие смаковали ужасы наказаний за грехопадение и картины разложения. Так что «Сад земных наслаждений» Босха, изображение человечества, пойманного в ловушку своих грехов, — вещь, впитавшая атмосферу эпохи, ставшая ее символом, как, впрочем, и другие произведения мастера.
Но великому изобретателю монстров и химер порой наскучивало созерцание адских глубин. И он обращал свой взор к небесам. В Прадо можно видеть одно из самых светлых и гармоничных его творений, триптих «Поклонение волхвов», написанный в то же время, что и «Сад земных наслаждений».
Резко осуждавший развращенность духовенства, Босх все же вряд ли был еретиком. Как уже упоминалось, художник вступил в Братство Богоматери в Хертогенбосе, основанное группой светских и духовных лиц. Члены этого религиозного братства много занимались благотворительной и просветительской деятельностью. В его архивных документах не раз упоминается имя Босха: ему, как
Как член Братства Богоматери Босх был, несомненно, знаком с богословской литературой, знал жития святых, описания их видений. Кроме того, он был осведомлен о достижениях современных ему наук, интересовался алхимией, астрологией, народной медициной, имел понятия об инженерном и строительном деле. Но самое главное, он был знатоком народной мудрости: пословиц, загадок, притч. Одним словом, Иероним Босх был образованным человеком, и для нас особенно важно, как он претворял свои познания в мир фантастических образов.
Символика Босха настолько разнообразна, что невозможно подобрать один общий ключ к его картинам. Символы меняют значение в зависимости от контекста, да и происходить они могут из самых разных, порой далеких друг от друга источников — от мистических трактатов до практической магии, от фольклора до ритуальных представлений.
Среди самых загадочных источников была и алхимия — деятельность, окутанная тайной, нацеленная на превращение неблагородных металлов в золото и серебро, а кроме того, на создание жизни в лаборатории, чем явно граничила с ересью. У Босха алхимия наделяется негативными, демоническими свойствами и атрибуты ее часто отождествляются с символами похоти: совокупление нередко изображается внутри стеклянной колбы или в воде — намек на алхимические транстмутации. Нет никаких сомнений в том, что Босх был сведущ в алхимической теории, по крайней мере, осведомлен об основных ее понятиях. Он осуждал идеи алхимиков, но знал их. Зубчатые башни, полые внутри деревья, пожары — это одновременно символы ада и смерти и намек на огонь алхимиков; герметичный же сосуд или плавильный горн — это еще и эмблемы черной магии и дьявола. Из всех грехов у похоти, пожалуй, больше всего символических обозначений, начиная с вишни и других «сладострастных» плодов: винограда, граната, клубники, яблока. Легко узнать сексуальные символы: мужские — это все заостренные предметы: рог, стрела, волынка, часто намекающая на противоестественный грех; женские — все, что вбирает в себя: круг, пузырь, раковина моллюска, кувшин (обозначающий также дьявола, который выпрыгивает из него во время шабаша), полумесяц (намекающий еще и на ислам, а значит, с точки зрения Босха, на ересь).
Присутствует тут и целый бестиарий «нечистых» животных, почерпнутый из Библии и средневековой символики: верблюд, заяц, свинья, лошадь, аист и множество других; нельзя не назвать также змею, хотя встречается она у Босха не так уж часто. Сова — вестница дьявола и одновременно символ мудрости. Жаба, в алхимии обозначающая серу, — это символ дьявола и смерти, как и все сухое: деревья, скелеты животных.
Другие часто встречающиеся символы: лестница, обозначающая путь к познанию в алхимии или символизирующая физическое соитие; перевернутая воронка — атрибут мошенничества или ложной мудрости; ключ (познание или половой орган), часто не предназначенный для открывания; отрезанная нога, традиционно ассоциирующаяся с увечьями или пытками, а у Босха связанная еще и с ересью и магией.
Что касается разного рода нечисти, то тут фантазия Босха не знает границ. На его картинах Люцифер принимает мириады обличий: это традиционные черти с рогами, крыльями и хвостом, насекомые, полулюди-полуживотные, существа с частью тела, превращенной в символический предмет, антропоморфные машины, уродцы без туловища с одной огромной головой на ножках, восходящие к античным гротескным образам. Часто демоны изображаются с музыкальными инструментами, в основном духовыми, которые порой становятся частью их анатомии, превращаясь в нос-флейту или нос-трубу. Наконец, зеркало, традиционно дьявольский атрибут, связанный с магическими ритуалами, у Босха становится орудием искушения в жизни и осмеяния после смерти.