5000 храмов на берегу Иравади
Шрифт:
Но архитектура Пагана не была подражанием. Она развивалась самостоятельно, по своим законам, и даже черты, роднящие ее с зодчеством соседних народов, получили в ней новое воплощение, были творчески переработаны и зазвучали уже по-бирмански.
Сделав вывод о том, что паганское зодчество впитало в себя достижения архитектур соседних народов, мы должны показать, какими путями проходило это влияние.
Все храмы и строения, которые мы использовали как эталоны для сравнения, старше паганских храмов на сотни лет. К тому времени, когда в Пагане началось строительство храмов, в Индии были уже забыты традиции Мамалапурама.
Недостающим звеном в эволюции бирманской архитектуры были допаганские государства на территории Бирмы, государства монов и пью. Именно существование двух государств, деливших между собой большую часть бирманской территории, различные пути, которыми шла история этих государств, и обусловили сложность происхождения паганской культуры.
До нас дошло мало памятников архитектуры пью и монов, но даже то, что сохранилось, плюс археологические раскопки, проведенные в Тарекитаре и Пейктано, проливает определенный свет на историю архитектуры этих государств.
Пью приходят в Бирму в первых веках нашей эры, и первые датируемые их памятники относятся к V–VI векам. Контролируя основную транспортную артерию Бирмы — Иравади, пью поддерживали тесные связи как с Китаем, так и с Индией.
Пью не строили больших храмовых сооружений, могущих поспорить по величине с паганскими исполинами, хотя пагоды в Хмозе достигали внушительных размеров и сродни по форме некоторым из паганских. Храмы пью были невелики, но один из дошедших до наших дней, Лемьетна, повторяет в плане Ананду, а другой храм, Бе-бе, представляет собой внутри квадратное помещение с возвышением у одной из стен, что напоминает и некоторые индийские храмы и «малые» храмы Пагана.
Храмы пью уже были кирпичными. Этот строительный материал позволял употреблять арку как важный конструктивный элемент. Правда, арка была еще не так развита и многообразна, как в Пагане.
Государство монов Татона и Дельты несомненно испытывало большое влияние индийской культуры. Свидетельством тому, в частности, многочисленность предметов индийского происхождения, обнаруженных при раскопках в Татоне и Пегу. Но моны подвергались не только индийскому влиянию. Их государство граничило с Ангкором, а в IX–X веках Раманнадеса вела ряд войн с кхмерами и даже временно находилась под властью кхмерских царей. Монские города поддерживали связи с Дваравати, а также с Тьямпой и Явой.
Храмы монов свидетельствуют о высоком уровне строительных работ и архитектурных знаниях монских строителей. В монском государстве мы впервые встречаем стрельчатую арку, не употребляемую ни в Индии, ни в Камбодже в то время. Вот что пишет Стюарт о раскопках храма в Пегу, датируемого VIII веком: «Высота храма — 8 футов, размеры — 15 на 18 футов. Интересной особенностью его является сводчатое перекрытие. Все четыре стены сходятся в одной точке. Кирпичи аккуратно сформованы, раствор тоже хорош, и, если, бы не искатели сокровищ, пробившие дыру в крыше, здание сохранилось бы в хорошем состоянии». Он же на основании раскопок делает вывод: «Что касается стрельчатой арки, которая не встречается в Индии, нам кажется весьма вероятным, что Анората узнал о ней в Татоне».
Цари Пагана превратили его в столицу большого, многоплеменного государства. В Пагане, особенно в первые десятилетия, бок о бок с бирманскими строителями работали монские архитекторы, зодчие пью. Города этих народов вошли в состав Паганского государства. Достижения культуры монов и пью стали школой, где воспитывались будущие строители «больших» храмов Пагана, причем эти строители уже имели к тому времени определенный навык и опыт, о чем говорят и стены Пагана и некоторые пагоды, построенные до его возникновения.
Архитектура первого бирманского государства не была механическим объединением архитектур покоренных народов и тем более не была копией индийских или китайских образцов. Памятники Пагана оставили позади многие достижения предшественников, включая и те храмы, с которых они якобы скопированы. Их «оригиналов» не найти — таких не существует, как не существует «оригиналов» пирамиды Хеопса, римского Колизея, храма на Нерли или Эйфелевой башни.
Рассказ о Пагане закончен.
Паган создавался руками многих поколений бирманцев и других народов, которые жили или живут в Бирме. Храмы и пагоды этого государства, стоящие на берегу Иравади, вызвали интерес к его истории, а изучение истории позволило вернуться к храмам. Но вернуться уже не простым зрителем. Когда знаешь, когда, кем и почему были возведены эти здания, видишь в них многое, мимо чего прошел бы раньше равнодушным.
На кирпичах — груды их лежат между храмами Пагана — можно различить маленькие клейма. Каждое соответствует названию деревни, где кирпичи обжигались. В ямах, вскрытых археологами, видны остатки извести. Присмотришься к рисунку, вырезанному на штукатурке храма, и заметишь, что где-то линия узора искривилась — у художника дрогнула рука…
За всем видны люди, которые вложили в создание города свой труд. И надписи, стоящие у храмов, заговорив, поведали нам об этих людях — о том, как они работали, что ели, во что верили.
Если читателя этой книги судьба занесет когда-нибудь в далекий мертвый город, пусть он вспомнит о людях — о художниках и каменщиках, возчиках и скульпторах… Вспомнит о тех ученых, историках и археологах, бирманских летописцах и работниках музеев, которые открыли Паган и, хотя бы частично, вернули его к жизни.