6-я мишень
Шрифт:
И что хуже всего, Бринкли выглядел совершенно безобидным, незлобивым парнем, который вполне мог быть вашим кузеном Фредди или давним соседом.
Повернувшись ко мне на высоченных шпильках, Юки спросила:
— Вы удивились, когда обвиняемый позвонил вам в дверь?
— Не просто удивилась, а была ошарашена. Но потом, когда он подошел к окну и попросил меня выйти и арестовать его, я уже пришла в себя.
— И что вы сделали?
— Вышла, забрала у него оружие, надела наручники и вызвала подкрепление. Потом мы с лейтенантом Уорреном Джейкоби отвезли его в управление, оформили по всем правилам и допросили.
— Вы зачитали мистеру Бринкли его права?
— Да. Сначала там же, у дома, и потом еще раз, уже в управлении.
— На ваш взгляд, он понимал, что ему говорят?
— Несомненно. Для этого существует определенная процедура, и я удостоверилась, что он знает свое имя, понимает, где находится и что совершил. Мистер Бринкли письменно отказался от своих законных прав и признался в том, что это он стрелял на пароме «Дель-Норте» и убил несколько человек.
— Он показался вам вменяемым, сержант?
— Да. Задержанный был возбужден, выглядел довольно неряшливо, но мы с лейтенантом Джейкоби пришли к однозначному выводу, что он пребывает в здравом рассудке и отдает себе отчет в происходящем. На мой взгляд, такой человек абсолютно вменяем.
— Спасибо, сержант Боксер. — Юки повернулась к адвокату: — Свидетель ваш.
Взгляды присяжных обратились к модно одетому мужчине, сидевшему рядом с Альфредом Бринкли. Микки Шерман неспешно поднялся, застегнул на среднюю пуговицу шикарный темно-серый пиджак и одарил меня ослепительной улыбкой.
— Привет, Линдси, — сказал он.
Глава 78
Несколько месяцев назад, когда меня обвинили в полицейской жестокости и неправомерном применении оружия со смертельным исходом, я обратилась за помощью к Микки Шерману и воспользовалась его советами — как давать показания, как держаться, что надевать и даже каким тоном отвечать на вопросы. Нужно признать, он меня не подвел, и я никогда не пожалела, что положилась во всем на него.
Не знаю, чем бы я занималась сейчас, если бы не Микки, но определенно не состояла бы в штате полиции Сан-Франциско.
На меня накатила волна благодарности и признательности к этому человеку, бывшему недавно и моим защитником, но я тут же попыталась укрыться от его неодолимого обаяния, выставив мысленный щит и вызвав из памяти жуткую картину, представшую передо мной на палубе парома «Дель-Норте». Я снова видела жертв Альфреда Бринкли: девятилетнего мальчика, умершего потом на больничной койке; Клэр, вцепившуюся в мою руку и спрашивающую, жив ли ее сын…
Виновником всех этих трагедий был Альфред Бринкли, клиент Шермана.
— Сержант Боксер, — мягко заговорил Микки, — часто ли убийцы являются с повинной и тем более приходят сдаться к дому полицейского?
— Крайне редко. Я по крайней мере других таких случаев не знаю.
— Верно ли, что мой подзащитный пожелал предаться именно в ваши руки?
— Так он мне сказал.
— Вы знали прежде мистера Бринкли?
— Не знала.
— Так почему же он попросил вас арестовать его?
— Мистер Бринкли сказал, что видел меня по телевизору и слышал мое обращение к гражданам поделиться информацией о личности стрелявшего на пароме. По его словам, он понял это так, что должен явиться к моему дому.
— Как ему удалось узнать, где вы живете?
— Мистер Бринкли сказал, что воспользовался компьютером в библиотеке и нашел мой адрес в Интернете.
— Вы уже упомянули, что забрали у моего клиента оружие. Значит ли это, что вы взяли у него револьвер?
— Да.
— Тот самый, из которого он стрелял на пароме?
— Да.
— И он принес с собой письменное признание?
— Да.
— А теперь позвольте мне изложить дело так, чтобы всем все стало ясно. Мой подзащитный услышал по телевизору ваше обращение к жителям города и интерпретировал его как обращение, адресованное ему лично. Он нашел в Интернете ваш адрес и добровольно явился к вашему дому. Как будто вы заказали его наподобие пиццы! При этом у него все еще был с собой тот самый револьвер, из которого он застрелил четырех человек.
— Возражение, ваша честь. Защита пытается подтолкнуть свидетеля к определенному выводу.
— Я, пожалуй, не соглашусь с вами, мисс Кастеллано, и все же, мистер Шерман, ближе к делу.
— Да, ваша честь. — Микки подошел почти вплотную и посмотрел на меня своими выразительными карими глазами, как бы говоря «ты можешь мне доверять». — Я вот к чему веду, сержант. Вы же согласитесь, что когда преступник сохраняет орудие убийства и приносит его с собой к дому полицейского, занимающегося расследованием его преступления, это не просто необычно, а прямо-таки неслыханно. Это невероятно!
— Согласна, это необычно.
— Сержант, вы спрашивали мистера Бринкли, почему он стрелял в людей?
— Да, спрашивала.
— И что он вам ответил?
Я бы предпочла отмолчаться, отказаться отвечать на вопрос Микки Шермана, но, разумеется, такого варианта у меня не было.
— Он сказал, что сделать это ему приказали голоса.
— Голоса, которые он слышал у себя в голове?
— По крайней мере так я истолковала его заявление.
Микки широко улыбнулся мне — мол, все в порядке, у защиты сегодня прекрасный день.
— Больше вопросов не имею. Большое спасибо, Линдси.
Глава 79
Мы с Юки сидели напротив друг друга за столиком бара Макбейна. Моя подруга выглядела усталой, подавленной и обеспокоенной. Или, если уж начистоту, так, словно сама себя отдубасила до полусмерти.
— Я не должна была тебя отпускать, — сказала она после того, как мы сделали заказ. Свободных мест в зале почти не осталось; вокруг сидели адвокаты со своими клиентами, полицейские и прочий люд, чьим местом работы был Дворец правосудия, и Юки приходилось почти кричать, чтобы перекрыть неумолчный гул голосов. — Нужно было спросить, что ты подумала, когда Бринкли сказал насчет голосов.