7 дней в июне
Шрифт:
– Он нелегальный агент Максим Исаев, через ДВР и Шанхай, внедрённый в Германию.
– Его задачи?
– В апреле 1945 года он следил за сепаратными переговорами Гиммлера с Даллесом, в Швейцарию летал генерал СС Вольф. Гитлер сидел в бункере под Берлином и женился на Еве Браун. Геринг объявил его больным, а тот приказал Гиммлеру арестовать Геринга и исключил из партии. Гиммлер сам ждал, когда первого мая, Красная армия захватит Берлин и Гитлер застрелится, но Гитлер приказал арестовать Гиммлера и отравился.
Мы
– Кто ещё участвовал в переговорах? – я решил рискнуть.
– Кальтенбруннер, про Шелленберга я не помню, а Мюллер не участвовал в этом, по-моему, он искал выход на наших, на КГБ.
– Что такое КГБ?
– Ну, то, что было до СВР и ФСБ. Наследник НКВД. В общем, Комитет Государственной Безопасности, это когда Берию расстреляли, после смерти Сталина.
Я разговаривал с человеком из будущего. Каждый его ответ порождал десятки новых вопросов. Я не знал, о чём его спрашивать.
– Когда произошло покушение на Фюрера? – нарушил молчание Штайн.
– Числа двадцатого июня, я точно не помню, но взрыв был в кабинете для совещаний «Вольфшанце», бомбу туда одноглазый Том Круз привёз. Он в Валькирии ещё без руки был.
Так вот, что такое, таинственное волчье логово, о котором говорили в радиопередаче, секретная ставка Гитлера. Судя по тому, что сделали бундесы с Рейхстагом, кабинета для совещаний в «Вольфшанце» не осталось. И английский коммандос Том Круз в ЭТОЙ истории уже не появится…
Наш арестант уже совсем освоился и продолжал свою лекцию:
– Там был большой заговор, участвовал Канарис, Роммель, Клейст, какие-то шишки во Франции и финансисты.
– Кто такой Том Круз и как он попал на совещание? – продолжил Оскар.
– Нет, это не сам Круз, он изображал Штауффенберга.
– Ты говоришь, что кто-то подменил двойником офицера вермахта?
– Вы не понимаете, это же кино, он мог изображать кого угодно – воскликнул Арнольд.
– Ты что, пересказывал нам игровой фильм? – взорвался Штайн, его лицо покраснело от волнения.
– Нет! – в глазах допрашиваемого появился страх. – Это кино, но основанное на реальных фактах. Я не врал, я назвал вам всех заговорщиков, каких помню.
В этот момент дверь открылась, и в комнату вошёл Шелленберг вместе с высоким эсэсовским генералом.
Штайн вытянулся и поднял руку в нацистском приветствии:
– Хайль Гитлер!
Я, подчиняясь какому-то звериному инстинкту, повторил его действия: – Хайль Гитлер!
– Вольно – небрежно махнув правой рукой, произнёс генерал. – Кстати, фюрер жив, я только что был у него на совещании.
Оскар подошёл к нему и вполголоса начал пересказывать результаты нашего допроса.
Генерал выслушал его, затем повернулся ко мне: – мы ещё не знакомы, хауптштурмфюрер?
– Я обергруппенфюрер СС Райнхард Гейдрих – он протянул мне руку.
– Очень приятно, господин обергруппенфюрер – ответил я, отвечая на рукопожатие.
Я обратил внимание, что здороваясь со мной, Гейдрих внимательно наблюдал за Арнольдом.
Арестованный, не подавая признаков беспокойства, с интересом глядел на вошедших.
– Спасибо за хорошо проделанную работу, хауптштурмфюрер. Оберштурмбанфюрер Шелленберг ознакомил меня с вашим отчётом – сейчас, холодные до ледяной голубизны, глаза Гейдриха смотрели прямо в меня. – А сейчас я попрошу вас, помочь мне с переводом.
– Передайте господину Караваеву, что от точности его ответов зависит его судьба.
Я начал переводить.
– Караваев, скажите, какие чувства жители Федеральной России испытывают к руководству Рейха?
– Война, в смысле та война в прошлом, была лет семьдесят назад, но Гитлера все ненавидят даже сейчас. Гиммлера и СС ненавидят тоже, вы убили очень много мирных жителей и заморили голодом миллионы русских военнопленных. Из всех национальностей к русским относились хуже всего, у нас это помнят.
Переведя ответ, краем уха я услышал, как Шелленберг прошептал:
– Свинья Розенберг…
– Остальные?
– Ну, Геринг наркоман-неудачник, но осудили его правильно, а Геббельс это клоун, с такой рожей только в комедиях сниматься.
Легкая усмешка тронула губы Гейдриха.
– А имя Райнхард Гейдрих вам ничего не говорит?
Арнольд замолчал и на минуту задумался:
– Вспомнил! Про него ещё документальный фильм показывали. Его английские диверсанты в Чехии в сорок втором бомбой взорвали, он долго умирал в страшных мучениях, но там Гиммлер врачей задержал, чтобы раненый не выжил. А так о Гейдрихе, кроме специалистов, никто и не знает.
Обергруппенфюрер бесстрастно выслушал мой перевод.
– Ваша информация по Штирлицу, это тоже кино?
– Фильм основан на реальных событиях, переговоры с американцами велись, сейчас это не тайна, а Штирлиц придуман. Писали, что племянница Шелленберга очень благодарила создателей фильма, за то каким хорошим показан её дядя.
Арнольд взволнованно продолжил:
– Поймите, всё что я вам рассказал, все эти тайны тысячелетия были только в нашей истории. Сейчас всё ещё можно изменить, спасти миллионы людей, теперь, когда вы знаете, каким безумием кончилась эта война.
Он откинулся на спинку стула и заплакал.
Гейдрих повернулся ко мне:
– Передайте господину Караваеву, что я полностью удовлетворён его ответами.
– А вам, штурмбанфюрер, – обратился он к Штайну. – Я приказываю, обеспечить господину Караваеву медицинскую помощь и достойное содержание.
– Через десять минут я жду вас всех в кабинете оберштурмбанфюрера.
В назначенное время мы стояли в кабинете Шелленберга. Гейдрих долго смотрел в окно, на шумно играющих во дворе детей.