7-е небо
Шрифт:
— Вау! Кажется, есть!
— Не успела войти, и сразу такая удача, — засмеялся Макнейл.
Прошло четыре часа. Вывернув наизнанку все вонючие вещи Рики Малколма, Конклин разочарованно вздохнул:
— Орудия преступления здесь нет.
— Тогда ладно, — сказала я, — с квартирой закончили.
Мы вышли на улицу. У бровки тротуара остановился безбортовой тягач. Эксперты, занимавшиеся осмотром предполагаемого места преступления, подцепили принадлежавший Малколму пикап «форд» девяносто седьмого года. Мы проводили взглядом
Рич сказал:
— Спорю на сотню баксов или на ужин — выбирать тебе, Линдси, — что в пикапе отыщется ДНК Майкла Кэмпиона.
— Не хочу спорить. Я хочу, чтобы ты оказался прав.
ГЛАВА 11
«Раскрашенная леди» Джуни Мун сегодня казалась потертой и тусклой. С потемневшего неба сеял мелкий дождик. Конклин поднял желтую ленту, натянутую поперек входной двери. Я пролезла под ней, расписалась в журнале и вошла в ту комнату, где накануне вечером мы с Конклином беседовали с прелестной молодой проституткой.
На этот раз у нас был ордер на обыск.
Стук молотков по керамической плитке привел нас на второй этаж, где криминалисты скалывали плитку с пола и стен, чтобы добраться до сливной трубы под ванной. За ними из коридора наблюдал Чарли Клэппер, начальник нашего отдела криминалистики, приехавший сегодня в одном из своих двадцати почти идентичных пиджаков в елочку. Волосы с сильной проседью аккуратно причесаны, морщинистое лицо мрачнее тучи.
— Ты особо не надейся, Линдси. В этом бардаке достаточно спермы, чтобы обеспечить лабораторию работой на месяц.
— Нам нужен всего один волосок. Или капелька крови Майкла Кэмпиона.
— А я хочу увидеть Венецию прежде, чем она потонет. Если мы собрались тут желать луну с неба, я, пожалуй, помечтаю о «роллс-ройсе» «серебристое облако».
Раздался металлический скрежет и стуки — эксперты возились под ванной, отвинчивая изогнутый слив. Слесарь начал складывать трубы в мешки, а мы с Конклином пошли в спальню Джуни.
Со свиным хлевом, в котором спал Рики Малколм, будуар, конечно, было не сравнить, но и опрятной хозяйкой Джуни Мун я бы не назвала. Под мебелью летали клочья пыли, зеркальные стены захватаны, а толстый серый ковер засален и затоптан хуже коврика для ног в пикапе ее бойфренда.
Эксперт спросила, готовы ли мы, опустила шторы, выключила верхний свет и принялась водить из стороны в сторону длинным «Омнихромом-1000», освещая постельное белье, ковер и стены. При каждом взмахе в ультрафиолетовом свете вспыхивали голубым частые кляксы: в комнате повсюду были капли спермы.
Девушка посмотрела на меня:
— Если бы ее клиенты это увидели, они бы никогда здесь не разделись, гарантирую.
Затем мы с Конклином спустились на первый этаж, привлеченные воем пылесоса. Глядя, как работают эксперты, Рич сказал, повысив голос:
— Три месяца прошло, чего мы тут найдем? Табличку «Здесь умер Майкл Кэмпион»?
И тут о насадку на длинной трубе звякнул металл. Эксперт выключила пылесос, нагнулась и из-под подушки бархатного диванчика — того самого, где вчера сидели мы с Конклином, — вытащила настоящий тесак, какими работают мясники.
Держа огромный нож рукой в перчатке, девушка повернула его так, чтобы мне было видно пятно ржавого цвета на остром зубчатом лезвии.
ГЛАВА 12
Не успела я обрадоваться, как зазвонил мой сотовый. Меня добивался начальник полицейского управления города Энтони Траччио. Его голос звучал непривычно громко.
— Что случилось, Тони?
— Пронто ко мне в офис, оба!
Наскоро окатив нас градом ненужных придирок, он повесил трубку.
Через пятнадцать минут мы с Конклином вошли в обшитый деревом угловой кабинет Траччио и увидели в кожаных креслах двух весьма известных людей. Лицо бывшего губернатора штата Коннора Хьюма Кэмпиона налилось яростью, как грозовая туча. Его жена Валентина, на много лет моложе мужа, сидела с безучастным видом, словно приняла сильный транквилизатор.
На столе Траччио лежала «Санди». Заглавие легко читалось даже вверх ногами и с десяти футов: «Полиция допрашивает подозреваемых в исчезновении Кэмпиона».
Синди не стала ждать моей информации, черт бы ее побрал!
Что она там понаписала?
Траччио проверил аккуратность прикрывавшего обширную лысину зачеса, сооруженного с помощью тоника «Виталис», и представил нас родителям пропавшего юноши, пока мы с Конклином пододвигали стулья к массивному столу. Коннор Кэмпион ответил нам тяжелым взглядом.
— Я должен узнавать это из газет? — спросил он меня. — Что мой сын умер в публичном доме?
Я вспыхнула:
— Будь у нас надежные сведения, мистер Кэмпион, вы, естественно, узнали бы первым, но пока все, что у нас есть, — анонимное сообщение, что вашего сына якобы видели у дома проститутки. Мы постоянно получаем звонки от сумасшедших. Эта информация тоже могла оказаться ложным следом.
— Могла? То есть вы хотите сказать, что в этой газете написана правда?
— Я не читала газету, мистер Кэмпион, но могу сообщить, что мы выяснили.
Траччио закурил сигару. Я пересказала бывшему губернатору события последних восемнадцати часов: допросы, безрезультатные поиски доказательств, задержание Джуни Мун на основании неподтвержденного признания о смерти Майкла у нее на руках. Когда я замолчала, Кэмпион сорвался с кресла. До меня дошло, что это мы считаем Майкла мертвым, а родители вопреки очевидности до сей поры продолжали надеяться, что он еще жив. Мой краткий рассказ столкнул Кэмпионов нос к носу с реальностью, которой они не ожидали.