7 мопсов на букву "Б" и их друзья
Шрифт:
– Всю ночь думала. И всё же хочу отдать предпочтение тому, который сам ко мне подошел, он не выходит у меня из головы.
– Хорошо, как хотите, так и надо выбирать собаку – сердцем, но он не выставочный… с перекусом и цветом шерсти.
– Это неважно, беру его…
И так меня поместили в коробку на кусок простыни, отрезанной от нашей подстилки, чтобы я не скучал по дому.
Когда привезли, положили в большой плюшевый домик с кучей игрушек. Выйдя из него, увидел большую комнату, застеленную специально для меня линолеумом с тарелками на подставке, туалетом. Всё казалось таким огромным, игрушки стояли в ряд разных форм и размеров, такие причудливые, издающие разные звуки. Со мной тут же стали играть, называя их по именам: мышка, гантелька, ёжик большой, ёжик маленький, петушок, мячик и «101 далматинец» (8 резиновых далматинцев разных размеров – большие 2,
– Баксюша, выбери из этих игрушек среднюю собачку и дай мне.
И я выбирал, на что все умилённо вздыхали и снимали на камеру телефона. Я, действительно, до сих пор не понимаю, разве это так сложно? Но смотрю на вас, молодых, вижу, что да. Вы не любите играть в игрушки, ни один из вас не приносит их, просто жуете, а, если и начинаете игру, кидаете практически сразу, вам всё быстро надоедает. Эх, молодежь…
Хозяйка тогда училась в университете, и мне приходилось днём оставаться одному, но я всё время проводил за играми. Мои развлекалки пищали на разные лады. Однажды пришла соседка пожаловаться на эти звуки, и хозяйке пришлось вырезать из моих игрушек свистульки и пищалки. Сначала я не понял, в чем дело, но она успокоила: «Вот поедем летом в деревню, там можно шуметь пищалками и лаять, потерпи!». Ей нравилось меня наряжать для прогулок по улицам города. Вы до сих пор надеваете мои вещи, когда едете на прививки в город, так много их у меня. Она тратила всю свою стипендию на них и всякие вкусняшки.
Однажды в университете состоялась её фотовыставка, и она взяла меня с собой, нарядив в костюм. В огромном зале с большими стульями, где пахло разными духами и книгами, я остановился. Хозяйка взяла меня на руки и посадила на стул, на котором я просидел целый час, слушая, как о ней говорят в микрофон. Я был так горд, что не посмел шелохнуться, пока она не забрала меня оттуда. Чувствовал ответственность, я же представлял её перед всеми достойным поведением. Не то, что вы!
Мы много путешествовали на автобусах, преодолевая большие расстояния, она не могла и не хотела оставлять меня одного. И чтобы я не скулил, когда в очередной раз открывалась дверь транспорта, она разговаривала со мной: «Бакс, посмотри в окно, там дерево, а вон птицы, через 30 минут приедем и выйдем». Однажды мы попали в метель, долго стояли «в пробке», и я просидел у неё на коленях 5 часов, но я терпел, ведь чувствовал, как она беспокоится обо мне. Эти поездки проходили в любое время года, но чаще зимой, она ездила в разные города на конкурсы по учебе. Меня укутывала в кофты с куртками, в этом было сложно ходить, но я шёл, ведь ей казалось, что могу замерзнуть. Как-то в новогоднюю ночь она обула на меня ботинки и одела дутый пуховик с меховым капюшоном, очередная дорогая покупка, и мы во тьме пошли на вечеринку 31 декабря. По дороге эти ботинки слетали, и она зашнуровывала их снова, потому, как ей казалось, что соль, которой посыпан лед, разъест мои лапы. Мы шли очень долго, но заблудились и забрели на безлюдную улицу без единого фонаря. Я услышал, как нас окружает свора бродячих свирепых собак. Хозяйка, поняв, что я собираюсь лаять на них, подхватила меня на руки, завернула в шарф и медленно стала пятиться назад, прижимая крепко к себе и повторяя: «Баксюша, только молчи. Иначе они нас съедят». Я слышал, как бешено билось её сердце – было страшно. Наконец, она вышла под фонарь, подобрала палку, и, держа меня в руках, стала кричать на стаю, стуча дубинкой по столбу. Уличные собаки залаяли, но постепенно разошлись. Я не помнил, где потерял некоторые башмаки, но это было неважно. Мы побежали домой и тот Новый год провели вдвоем. Она плакала и обнимала меня, ведь мы остались живы, а главное, спасла меня. И ещё много раз спасёт. Ведь для любого хозяина его собачка до старости беззащитный щенок…
– А я бы защитил её, всех бы порвал, вот так «гав-гав», и они бы разбежались, – не выдержал Блэкберри, перебив рассказ Бакса.
– Эх, дружок! Ты глуп, тогда я тоже был такой, как ты, почти годовалый щенок. И если бы залаял, нам несдобровать было бы. То, что она завернула меня в шарф, закрыв мне глаза с пастью и перебив надухарённой тканью мой запах, спасло нас: собаки не отреагировали на него так, как могли. Представь, чужак-самец (это я про себя) на территории
– Какие законы, Бакс, они же тоже собаки, почему они свора и бродячие? И где их хозяева?! – не успокаивался Блэкберри.
– Малыш, о законах бродячих собак тебе может рассказать Барон Арчи. Он на этом «собаку съел»!
– Собаку!!! – ужаснулся маленький мопс.
– Это так люди выражаются, когда говорят о мастерстве в каком-либо деле, подчеркивают профессионализм, богатый опыт, доскональное владение информацией. Означает, что можно доверять, – сдерживая смех, Бакс продолжил. – Я Барона Арчи «пиратом» называю из-за зрения, его скитаний и выпрашивания еды. Старикам, можно так друг над другом подшучивать. Ведь наша хозяйка подобрала его с улицы, где ему пришлось целый год добывать себе пропитание, выживать в своре собак. Он говорил, что даже стал их лидером. Кстати, спроси у него про порванное ухо! – Бакс подмигнул Блэкберри.
– Хорошо, потом! Хочу ещё тебя послушать!
– А эта история о том, как наша хозяйка рассталась с парнем из-за меня…
Не пара, или «пенная вечеринка»
Однажды её пригласили на романтический ужин в богатый дом. Парень, с которым она начала встречаться, был небеден. Она пришла со мной, и он подарил мне ароматные косточки в пакете, видимо, хотел понравиться. Пока готовился ужин, предложил ей принять ванну, потому как она была необычная, с подсветкой и пузырями. Хозяйка пошла, а я последовал за ней. Весь дом был блестящим и пах моющими средствами, плитка на стенах и полу сверкала, переливалась и была белоснежной. Хозяйка легла в джакузи. Я сел рядом на полу. В необычной посудине было много пены. Тогда не понимал, что это? Видно, в доме жил ребенок, сестра этого парня, потому что в ванной комнате была резиновая плавучая игрушка, и хозяйка положила её в пену. Всё ещё, сидя на полу, смотрел на неё в этом белом облаке с плавающей игрушкой.
Она закрыла глаза и что-то напевала.
Я залез на белый мягкий табурет, затем на край этой огромной ванны. Игрушка колыхалась так рядом от меня, что свело скулы. Новая красивая «пищалка» в виде лебедя будто манила меня, качаясь. Я потянулся лапой, верхняя тяжелая часть тела перевесила меня, и моё девятикилограммовое тельце громко плюхнулось в ванну. Во время падения пена с водой вылилась на пол и белоснежные коврики, намочив их. От неожиданности и страха я стал грести в разные стороны, цепляясь за всё и расплёскивая жидкость ещё сильнее. Лапы были в пыли улицы и намокли, оставляя следы с грязными потёками на бортике и кафеле. Хозяйка вскрикнула и, испугавшись за меня, стала вытаскивать – с меня текло. Не задумываясь, схватила белое полотенце и халат (за неимением других вещей), стала вытирать промокшего. На шум прибежал парень и застыл в дверях, увидев эту картину.
– Что тут произошло? Почему так грязно и столько воды на полу и коврах? – кричал гневно он.
– Всё нормально, сейчас уберем, это Баксюша нечаянно упал в ванну, – не понимая его гнев, объясняла она.
– Уберешь?! Случайно упал?! Да ты специально его мыла тут, это же ванная моей матери, для гостей – внизу! Они завтра с сестрой вернуться. Она замечает, если что-то не так стоит… И ты не уберешься так, как наша уборщица, которая только послезавтра придет. А шерсть как вытащить из ковриков? – не успокаивался он.
Хозяйка схватила меня и, переодевшись в другой комнате, натянула на меня, мокрого, кофту, сказав.
– Мы с Баксом уходим! – на улице была зима и сумерки, но парень закрыл входную дверь на ключ:
– Куда вы собрались, а кто убираться будет? – при этом он был зол.
Я начал рычать, на что хозяйка обняла меня, взяла на руки, прижала и села на пол. От обиды и непонимания она заплакала. Я думал, что виноват, потому как сам залез и соскользнул, потянувшись за игрушкой. Она не собиралась меня мыть там, из-за меня испортили белоснежное помещение. Подняв голову, сказала:
– Хорошо, я приберусь. Не понимаю, как можно на это так реагировать, это собачка. Мне жутко, я не могла представить, что окажусь в такой унизительной ситуации, согласившись прийти на ужин. Думаю, что больше нам общаться не стоит. Чем мыть?
– Идите, – парень открыл дверь, и мы, мокрые, оказались на улице зимой.
Так как денег не было, она несла меня 20 кварталов на руках, дрожали оба. Но я знал, что в обиду она меня не даст, а я её.
– Вот это приключение! Страшно было?