77 бантиков на одной голове

Андреева Софья

— Что случилась, почему такой увядший вид, ты же всегда радуешься, когда меня видишь?

Шиповник грустно улыбнулся и промолчал.

— Я что-то не поняла, что ты говоришь?

— Молчу я, — сказал Шиповник.

— Да молчит он, не слышишь разве, — вступился Чертополох.

Крапива капризно надулась.

Шиповник вновь тяжело вздохнул, и, заикаясь, попросил их передать пламенный привет Ромашке с малахитовой поляны.

Тут Крапива все поняла. Она даже немного позавидовала Ромашке. Ткнув Чертополоха в бок, она одними губами произнесла:

— Учись!

Затем,

уже громко, она пообещала передать привет, тем более, они шли мимо. Крапиву сверлила мысль, что это за Ромашка такая? Она даже пошла в два раза быстрее.

Малахитовая поляна вскоре предстала во всей красе. Над ней стояло удивительное затухающее или наоборот расцветающее радужное свечение. Насладившись красотой, Крапива нетерпеливо стала выглядывать Ромашку, но той нигде не было. Только под кустом сидел Мухоморыч и скрупулезно начищал пятна на шляпе. Он весело помахал гостям рукой. Крапива решительно направилась к нему.

— Здесь где-то на поляне живет Ромашка. Не подскажите, где точно?

Мухоморыч вздохнул, и показал на неглубокую свежевырытую ямку.

— Вот здесь жила.

— Почему это жила?!

— Так пришел тут один и взял её в плен, я думал он мне сейчас по морде, а он того хуже… — грустно сказал Мухоморыч, — я думал грибник ходит, да вроде рановато, а он как Ромашку увидал, чуть чувств не лишился. Завертелся вокруг, заюлил, потом хвать её — и в мешок. Я опомниться не успел. Еще так противно стонет — "Кроликам моим понравится…кроликам…"

— А вы не заметили, кто это был?! — простонала Крапива.

— Больной я совсем… одно скажу, явно не из городских. Не наш человек, приблудный. Наливочки не желаете? Поганка угостила.

Крапива отказалась. Обернувшись к Чертополоху, она решительно заявила:

— Надо рассказать Шиповнику.

— А мне помогает… — уже вдогонку друзьям бросил Мухаморыч, — куда же вы? Я же не все сказал.

Новость ошарашила Шиповника. Теперь беда постучалась и в его дверь. Что делать? Шиповник почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Стряхнув их, он принял решение: надо идти в город. Он, конечно, не знал, куда надо идти, но он абсолютно точно знал, что идти нужно.

— Мне не хотелось бы говорить об этом, но мне кажется, ты один не справишься, — засомневалась Крапива.

— Гм-м-м, — задумчиво протянул Шиповник, не сводя с Крапивы испытывающего взгляда, — дайте подумать. Мне нужны помощники. — Вдруг он просиял, — а вы?

— Легко!!! — взвизгнула Крапива. Решение это было безоговорочным для Чертополоха. — Вот только вытру пятна с лица, сейчас это не модно, — схватив лопух, она стала матовой стороной листа тереть щеки. — Что бы вы без меня делали… и сразу в путь, в путь…в путь…

Чертополох только вздохнул, ему ничего не оставалось. Отпустить её одну в город он не мог, потому, как знал, что Крапива мастерица заваривать каши, а расхлебывать придется ему.

— Надо предупредить Кикириллу, — напомнил он.

— Мы что, маленькие? — фыркнула

Крапива.

— Скоро расцветет золотой корень, нельзя оголять участки, — напомнил Чертополох.

Крапива затаила дыхание: встретить расцвет золотого корня было её заветной мечтой.

— Может, попозже поищем? — вздохнула она и обратилась к Шиповнику. Корень расцветет и мы сразу примемся за поиски.

— Я не могу ждать. В прошлом году корень не цвел, вдруг и в этом тоже взбунтуется или забудет, — сказал Шиповник, — я попрошу Кикириллу, она наверняка меня отпустит.

Кедр раскрыл рот, чтобы сказать какую-нибудь умную мысль, но со стороны леса раздались голоса. Нарушая таежное царство полное шорохов, шелеста и шуршания, накал чьих-то страстей приближался к домику Кикириллы. Можно было предположить, что спорят не на жизнь, а на смерть.

Элис разглядела, как ветка ели отогнулась и освободила путь Крапиве. Та, размахивая руками, что-то доказывала спутникам. Ветка, прокатившись по её пушистой прическе, смачно шлепнула идущего сзади Чертополоха. Он зачертыхался и придержал ветвь, перед третьим путником. Это был высокий симпатичный юноша с алыми щеками. Элис узнала в нем Шиповника.

Они поравнялись с калиткой и поздоровались. По их возбужденным лицам Кикирилла сразу поняла: ещё что-то стряслось… От нетерпения она подскочила. Кедр, по-видимому, тоже подскочил, потому что раздался тихий вскрик, и великан быстро отошел в сторону от скрючившегося Вьюна. Вьюн, схватив стопу обеими руками, охая, покатился по траве. Глубоко вздохнув, Кикирилла приготовилась принять очередной удар судьбы.

Крапива, хлопнув дверцей калитки, быстро прошла во двор. Из её широко распахнутых зеленых глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение. Она сразу выпалила:

— Ромашка исчезла!!!

Все недоуменно уставились на нее. Чертополох, ойкнув от удара калитки и потирая бок, уточнил:

— Ну, Ромашка, белая, с малахитовой поляны, та, что недавно расцвела…

Крапива приблизилась к Чертополоху почти вплотную. Чертополоху захотелось отвернуться или просто моргнуть, лишь бы не видеть испепеляющего взгляда.

— Я сама все расскажу, — словно масло на раскаленной сковороде зашипела Крапива.

— Это та, в которую ты влюблен? — не замечая перепалки, бестактно поинтересовался Кедр у Шиповника. Тот смущенно улыбнулся, уши его запылали.

— Час от часу не легче! — вздохнула Кикирилла.

— Мы отправляемся в город на поиски, — выпалила Крапива. — Если никто не возражает! Я так решила.

— Ну, вот все само собой и решилось. Было б счастье, да несчастье само найдется, — сказал Кедр, и впервые за этот час спокойно вздохнул. Крапива округлила глаза. — Заодно поищете Желми и золотой корень.

— Что-то я не очень понял?! — переспросил Шиповник.

Пришлось снова рассказать про Вьюна, про его подлый поступок. Под конец рассказа Вьюн чуть не задымился от испепеляющих взглядов, которые он ловил со всех сторон.