8 декабря 1980 года: День, когда погиб Джон Леннон

Гринберг Кит Элиот

Есть мнение, что золотой миг его мэрства пришелся на апрель, когда водители автобусов и метро устроили забастовку. Коч в знак протеста вышел на Бруклинский мост, где стал здороваться с пассажирами, пешком добирающимися на работу в Манхеттен.

— Все было однозначно, — вспоминал он впоследствии. — Жители Нью-Йорка в ответ на противозаконную забастовку сказали: «Ну вы и мудаки. Подождите, мы еще с вами разберемся». Это было чудесно. Практически звездный час нашего города.

Как Леннон в былые времена, Коч весьма смачно выражал свое недовольство.

В 1965 году он вопреки линии партии поддерживал бывшего мэра, Джона В. Линдсея. Когда Линдсей выступил в пользу его соперника, между ними разгорелась вражда.

— Если честно, я не слишком уважаю Джона Линдсея, — заявил Коч. — По-моему, он не отличается умом. Он не ценит всего, что я для него сделал. Под его руководством город тратил деньги, которых у нас не было. А мне теперь приходится за ним разгребать финансовые проблемы.

В ходе предвыборной кампании Коч при малейшей возможности радостно лил грязь на предшественника. Линдсей обратился к общему другу, чтобы тот вступился за него.

— Он просил, чтобы я перестал его ругать, — поведал Коч. — Иначе ему пришлось бы уехать из города, вот как его допекли мои замечания.

В конце концов, Коч согласился на некий компромисс, поклявшись больше не упоминать имя Джона Линдсея.

— Если мне потребуется что-нибудь о нем рассказать, — пообещал он, — я буду звать его Мэр Икс.

Эллен Чеслер, руководитель аппарата у Кэрол Беллами, президент городского совета и будущей главы ЮНИСЕФ, а так же первая женщина, избранная на общегородской пост, работала на том же этаже, что и мэр. И последние три года жила в том же доме, что Джон Леннон.

Чеслер, американский историк, впервые попала в Дакоту, когда ее пригласили на праздник домой к Бетти Фридэн. Та, соосновательница Национальной организации женщин (НОЖ), и самая известная феминистка страны, отлично вписалась в богемную атмосферу этого здания. Чеслер была очарована.

— В Дакоте было множество интереснейших людей, представителей мира искусства, — сказала она. — В здании было грязновато. Он же старое, местами ветхое, но архитектура просто потрясает.

Когда в 1977 году появилась возможность недорого взять там квартиру, Чеслер с мужем-адвокатом немедленно переехали туда.

Местный фольклор гласит, что Дакота стала первой высоткой, построенной за пределами центра города, примерно в миле от его границ, а имя получила в честь далекой Территории Дакота. Но в прессе нет упоминания этой истории вплоть до 1933 года, когда дому уже было пятьдесят лет, так что скорее всего застройщик просто хотел выразить уважение растущему западу Америки. В 1980 году, до того, как на здание, по выражению Чеслер, «навели лоск» и продали инвестиционным банкирам, его социально ответственные жители с умеренным доходом встречались в лифте с Леннонами, Бэколл, дирижером Леонардом Бернштейном и певицей Робертой Флэк.

— Там жили отличные люди, — сказала Чеслер, — кинопродюсер, торговец антиквариатом. Дети

вместе играли во дворе и в коридорах дома. Это была чудесная община. Моим детям очень нравилось.

Уроженка Огайо, Чеслер в 1964-ом попала на концерт «Битлз» на муниципальном стадионе Кливленда. Едва Джон, Пол, Джордж и Ринго вышли на сцену, фанаты рванулись вперед, лезли по головам, устроив на трибунах большую свалку. Положение настолько вышло из-под контроля, что буквально через несколько песен концерт пришлось прекратить, и «битлов» эвакуировали со стадиона.

Через два года «Битлз» привезли на бронированном грузовике. И снова озверевшие фанаты прорвали ограждение и полезли на сцену. Посреди концерта музыкантов утащили в машину и объявили, что если порядок не будет восстановлен, группа уедет. Фанаты, скрипя зубами, вернулись по местам, и спустя сорок пять минут шоу продолжилось.

Воспитание помешало Чеслер подойти к Джону и поведать свои воспоминания о визите «Битлз» в Кливленд. Буйный Шон Леннон со всеми общался легко и непринужденно, но его родители сохраняли дистанцию, и Чеслер с мужем хорошо их понимали.

— Никаких претензий, — сказала она. — Все-таки Джон Леннон — это Джон Леннон.

На милю к югу от Дакоты другой почитатель Леннона готовился к величайшему дню в жизни.

В районе 11 утра в отеле Шератон проснулся и нацепил на нос очки двадцатипятилетний Марк Дэвид Чепмен, ничем не примечательный, низенький и полный гость из Гонолулу. Хотя погода на дворе стояла непривычно теплая для декабря, с Центрального парка по Седьмой авеню дул сильный ветер. Ввиду того, что ему предстояло провести на улице долгое время, Чепмен оделся потеплее. Под свитером песочного цвета у него было термобелье, на ногах — скромные синие слаксы и туфли из коричневой замши.

У Чепмена было предчувствие, что больше он сюда не вернется. Так что он разложил для полиции ряд вещей. Среди них была Библия в кожаном переплете. Открыв Евангелие от Иоанна, он взял ручку и исправил название на «Евангелие от Джона Леннона».

Чепмен достал любимую книгу, «Над пропастью во ржи», об одиноком подростке, который у себя в голове ведет войну с «жуликами». Распахнув блестящую красную обложку, он написал: «Вот мое заявление», подписавшись именем главного героя — Холденом Колфилдом.

На пике славы «битлы» часто оказывались запертыми в отеле, потому что у них под окнами буянили толпы поклонников, так что связью с внешним миром им служили помощники. В первые годы жизни в Нью-Йорке Джон боялся поворачиваться спиной к восторженным почитателям, мало ли кто схватит его за волосы. В былые дни люди так и норовили оттяпать ножницами локон-другой, или вцепиться в него со всей дури. Но теперь Джон расслабился: с одной стороны, фанаты были повсюду, с другой — они научились вежливо обращаться к нему. Чувствовать признание Джону нравилось куда больше, чем бегать ото всех.