8-я книга. Полет "Уригленны".
Шрифт:
Памятуя о том, что пилотское и пассажирские кресла "Зимородка" были оснащены антигравитационными компенсаторами, Джейн, коснувшись клавиш панели управления пальцами, вызвала на экран показания радара, осмотрела воздушное пространство над тримобилем и, убедившись в том, что над ними никто не пролетает, стремительным, артистически изящным маневром, по крутой дуге с уходом влево, подняла машину вверх, быстро поднявшись на высоту в три километра. Игорь внимательно наблюдал за ее действиями и, оставшись довольным, похвалил ее за красивый взлет:
– Отлично, мисс Коллинз, вы, наверное, уже имеете большой налет часов на тримобилях и флайерах. Даже у меня не получилось бы лучше.
Джейн рассмеялась, польщенная похвалой:
– Вы
Игорь недоверчиво посмотрел на Джейн, но промолчал, в то время как Элвис, который сосредоточенно колдовал над бокалами, поставленными на столик бара, не преминул тут же заметить из глубины салона:
– О, Игорь, это далеко не все, чем ещё может удивить вас Джейн, но относительно техники пилотирования вы правы, она действительно прирожденный пилот.
Не слушая похвалы Элвиса, улыбающаяся Джейн заложила несколько крутых виражей, радуясь стремительному полету и так же резко бросив машину вниз, на высоту двухсот метров, и, снизив скорость, полетела вдоль Садового кольца, любуясь чистым и красивым городом. Ей были хорошо видны храм Христа Спасителя, Кремль с Красной площадью и собором Василия Блаженного, какие-то другие здания. Но именно они были единственные памятники архитектуры, которые она смогла бы узнать на фотоснимках в журналах и газетах, ну и еще, возможно, знаменитый Большой театр, который стоял весь в окружении золотой листвы берез. Игорь, видя с каким восхищением Джейн смотрит на его город, тут же принялся объяснять ей:
– Идея сноса всех зданий, уродующих центр Москвы, принадлежит советнику по культуре главного администратора города, академику Чистякову. Он высказал эту мысль еще в две тысячи десятом, но работы начались только в двенадцатом году. Прежде, чем снести в пределах Садового кольца жилые здания построенные в двадцатом веке, которые только уродовали город и приносили массу хлопот, мы снесли почти все заводы, фабрики и прочие нежилые здания, убрали из города все транспортные предприятия и железнодорожные пути. Провели конкурс и отдали освободившиеся площади под застройку российским и зарубежным строительным компаниям. Главным критерием для нас были сжатые сроки строительства, экология и оригинальность архитектурных решений. Подрядчики справились с этим заданием за три года, после чего и были снесены все убогие постройки начала, второй половины, и конца двадцатого века. Это позволило нам переселить в новое жилье почти семь миллионов человек. Одновременно мы построили миллионы квадратным метров производственных площадей, чтобы решить проблему занятости и уж только после этого мы взялись за центр города. Теперь по площади застройки Москва стала на сорок процентов меньше, на столько же увеличилась площадь озеленения, а ее население достигло уже пятнадцати миллионов человек…
То, о чем рассказывал Игорь Джейн могла видеть собственными глазами и это зрелище казалось ей фантастическим, ведь за пределами Садового кольца к небу вздымались огромные небоскребы, которые были расставлены по городу в каком-то неспешном ритме и довольно далеко друг от друга. Ни один из этих небоскребов не повторял другого даже по цвету, не говоря уж об архитектуре.
Джейн как-то рассматривала рекламный проспект такого города-дома, рассчитанного на проживание в нём пятисот тысяч жителей и поразилась тому, что внутри него имеются этажи, представляющие из себя настоящие парки с высокими деревьями, большими водоемами и даже искусственными водопадами. Но самым удивительным было то, что все это архитектурное великолепие считалось жильем для рабочих и служащих, хотя по роскоши внутренней отделки оно ничем не уступало ее апартаментам в "Пасифик Плаза", а ведь это был далеко не самое дешевое жилье в Нью-Йорке и оно обходилось бы ей в полторы
Направив тримобиль к центру города, Джейн попыталась снизиться, но, к ее удивлению, машина прекратила снижение на высоте ста двадцати метров и на экране загорелась надпись, предупреждающая, что ниже опускаться запрещено. Девушка недоуменно взглянула на Игоря и тот разведя руками, сказал:
– Ничего не поделать, миссис Коллинз, ниже могут летать только флайеры милиции, скорой помощи или службы спасения. Пригладив волосы он улыбнулся и несколько иронично добавил – Вы можете с легкостью обойти это правило, если прихватили с собой ваш жетон главного контролера Трибунала, но имейте ввиду, тогда вам уже точно не удастся избавиться от эскорта. Это правительственная машина и она снабжена системой специального оповещения.
Элвис с невозмутимым видом достал из сумки и протянул ей жетон. Джейн, машинально взяв его в руку, спросила Игоря:
– Что я должна с ним сделать? Выставить в открытое окно?
Вместо ответа Игорь вставил ее жетон в щель на панели и нажал клавишу. Экран компьютера моментально показал, какие изменения произошли с тримобилем. Вдоль его борта появилась широкая ярко-голубая полоса, а на крыше и передних дверях появилась золотая эмблема – круглый щит, положенный на скрещенные мечи с российским гербовым, двуглавым орлом в середине, под ногами которого находился вензель из трех черных букв "ВАТ", начертанных славянским шрифтом. Джейн даже и не подозревала о том, что в России так свободно выставляется на показ аббревиатура Трибунала, но все-таки куда больше она удивилась тому, что на широких, темно-вишневых катафотах размещенных посреди бамперов спереди и сзади, тут же появилась светящаяся надпись:
Премьер-командор Джейн Коллинз
Немедленно откуда ни возьмись появилось шесть легких одноместных синих, полицейских флайеров, похожих на водные мотоциклы, на которых восседали рослые ездоки, закованные в легкие, бело-голубые боескафандры, со станнерами в кобурах на поясе, но без тяжелых боевых лазеров на плече и портативных энергетических конвертеров за спиной. Лихо взяв под козырек, эта шестерка облетела лимузин по кругу и мгновенно выстроилась в два каре по три машины в каждом, одно спереди, другое сзади тримобиля. Джейн испуганно спросила:
– Игорь, кто это?
Их сопровождающий тотчас сказал:
– Госпожа премьер-командор, прошу прощения, но это ваша охрана. Вообще-то, это обычный милицейский патруль, ребята барражировали в воздушном пространстве неподалеку и вы не видели их лишь потому, что они находились под прикрытием оптической маскировки. Но раз вы показали им ваш высокий правительственный ранг, то они тут же взяли вас под свою опеку и теперь им будет о чем рассказывать у себя в отряде и дома. Зато сейчас вы можете лететь куда угодно, но если захотите опуститься на высоту в шесть метров или прокатиться по улицам, то старайтесь все-таки соблюдать правила движения, у нас не принято чтобы правительственные машины создавали какие-либо помехи в воздухе или на дорогах.
Приветливо помахав милиционерам, Джейн сердито насупилась, но быстро снизилась до высоты в восемь метров и медленно полетела вдоль улицы, которую ее гид назвал Остоженкой. Собственно, это была даже не улица, так как Джейн насчитала на ней не более полусотни старинных зданий, а широкая аллея парка. На этой улице практически не было автомобилей зато в тени деревьев гуляло довольно много людей. Как и в любом другом городе мира, молодежь раскатывала на гиророликах или облюбовав какую-нибудь скамейку, сидя на ней большой кампанией, слушала музыку и пила пиво. Мамы с колясками, дамы постарше, гуляющие с собачками или без, словом самые обычные люди.