8. Догонялки

Бирюк В.

Она выпрямила спину, но так и осталась сидеть внаклонку. Я тут что — балетмейстером нанялся?! «Ванька-попадун — учитель танцев»?! Экзотических… Что, мне ей и правильную постановку всех частей тела отрабатывать?!

— Ой!

Довольно резкий щелчок дрючком по ягодице вызывает взвизгивание и, наконец-то, выпрямление. Переход в нормальное вертикальное положение. Хотя… кто это сказал, что прямая осанка на «Святой Руси» — нормально? В этом мире с прямой спиной ходят только неизлечимые остеохондропаты. Все остальные непрерывно кланяются. Вышестоящим, вятшим, церковникам, иконам,

отцу с матушкой…

А вот при выпрямлении тонкого девичьего стана становится видно: ягодички-то у неё… очень даже. Как говаривал барон Пампа благородному дону Румате в ходе их турне по кабакам Арканара:

— Где вы здесь видите приличный зад? У той — висит, у этой — вообще нет зада. Вот у баронессы…

У тамошней баронессы — не знаю. А вот у этой «мученицы» — очень даже неплох. Две таких кругленьких, крепеньких, смугленьких половиночки яблока. Вполне по нашему фолку: «У ей попка как орех — так и просится на грех». Очень хорошо смотрится. И так же — «просится». Что «хорошо» — уже и по мне видно. Отвлёкся.

— Ладони положи на бёдра.

Я не стал выдерживать долгой паузы, ожидая пока, издав очередную порцию слабенького подвывания, она соблаговолит занять нужное положение — сразу щёлкнул её по предплечью. Снова — взвизгивание и ладошки медленно, неуверенно отцепляются от того, чего они там прикрывали неизвестно от кого спереди — я-то у неё за спиной стою — и, подрагивая, устанавливаются в нужное место. Ну, где-то как-то… «Руки на бёдра» — пошла производственная гимнастика. «Утренняя разминка» как стартовая позиция для БДСМ? А почему нет? Смотря — после чего вас разбудили. Или — для чего.

Мой дрючок продолжает блуждать по её спине, позвоночнику, пояснице, бёдрам… Хорошая спинка — чистенькая, ни прыщей, ни жировых складок, ни сколиоза нет, вот, разве что немного сутулость.

А как у неё с другой стороны? Я обхожу её по кругу, не отрывая от кожи «мученицы» своего дрючка. От её чуть выпирающей лопатки, плечика с выступающей острой косточкой, тоненькой ключицы, склонённой шеи…

А спереди она очень даже… тоже. Нет здоровенного висящего живота. Царь Соломон в своей «Песне песней» выдал фразу о «ворохе спелых колосьев» в этом месте, и почти на две тысячи лет христианский мир принялся считать это красивым. У привлекательной средневековой женщины должен быть большой, торчащий вперёд живот, толстые бёдра, ягодицы и ляжки. Это признаки процветания, благополучия, плодородия. А вот верхняя часть тела должна быть «засушенной»: маленькая тощая грудь, узкие плечики, маленькая головка, часто — с подбритыми висками, лбом, затылком, выщипанными бровями, тоненькая длинная шейка. Что выражает неприятие истинными христианами всего плотского, грешного, тварного.

Почти по ВВП: «Общество должно отторгать всё, что связано с сексом». Ну, если его общество «должно отторгать», то придётся поискать другое. Где идеал женщины не настолько похож на… млекопитающий аналог диплодока.

А мне вот так нравится. Когда две небольшие, но вполне… заметные, смугленькие «дыньки» висят «хвостиками» чуть в разные стороны… И размер подходящий — как раз под мои детские ладошки, и форма интересная — не «чашка», можно другой захват применить.

— Сведи лопатки вместе.

Она делает это. Медленно, неловко. Сводя не столько лопатки на спине, сколько локти у себя за спиной. Мой дрючок касается её щеки, скользит по полуоткрытым дрожащим губам, опускается по шее до ямочки между ключицами. Как она дышит! Неровно, с полуоткрытым ртом, чуть привсхлипывая на вздохе. Дрючок опускается ниже и медленно обводит её левую грудь.

— Нет! Не надо! Я не хочу! Я боюсь! Не надо!

Нет, всё-таки связывать их — это необходимость. Девчушка отпихивает мой дрючок, замирает от собственной смелости, затем закрывает лицо ладонями, а локтями пытается прикрыть свои грудки. Сжимается в ожидании побоев. Законного наказания: «бити, и болно и страшно… за страшное ослушание».

Ожидаемое — исполняем. Но несколько модифицировано.

Она получает щелчок по ляжке. Но одной боли — мало, всё-таки промывание мозгов — обязательный элемент человеческих игр. На чём хомнутые сапиенсы переиграли всех остальных… «человекообразных»? — На «а поговорить». Способность к членораздельной речи, «вторая сигнальная система» позволила победить всяких неандертальцев с синантропами. И продолжает позволять. По «Герболайфу» — «с людьми надо разговаривать». Особенно — с женщинами.

«— Ваня, ты бы хоть какое слово сказал. Ласковое, тёплое…

— Фуфайка.

— Ох, Вань, ты и мёртвую уговоришь!».

Малышка натурально рыдает. Жалко девочку. Но:

«Мы себе давали слово — не сходить с пути прямого, Но так уж суждено. И уж если откровенно — всех пугают перемены, Но — тут уж все равно».

Раз уж я вступил на этот путь — надо «дуть напрямки» и дальше. «Тут уж всё равно» — плачет она или нет. «Так уж суждено».

— Когда говоришь мне — говори «господин». Поняла?

Плач — ответом на прямой вопрос не считается. Новый щелчок по другой ляжке. Новый всплеск воя. Чего-то у меня не «по инструкции» получается. Она же должна издавать звуки типа: «йес сэр». «Пароль не тот»? Придётся провести воспитательную беседу:

— Ты зря боишься. Я не хочу тебя мучить. Я не собираюсь тебя убивать, уродовать, калечить. Я только хочу твоего послушания. Ты должна быть просто доброй, открытой и послушной. Просто будь внимательной, просто делай то, что я тебе приказываю. Быстро, правильно и без промедления. Ты же всё это умеешь. У тебя всё это хорошо получиться. Согласна? Да?

Она, не отрывая ладоней от лица, утвердительно трясёт головой. Она — согласна. И взвизгивает от щелчка по внутренней стороне бедра.

— Ты не слушаешь меня, ты невнимательна. Ты очень дурно воспитана. Ты невежлива. Я спросил тебя, а ты не ответила. Неужели тебе так тяжело открыть рот и просто сказать для меня «да»?

— Д-д-да.

Девушка дрожащим голосом произносит эту простейшую фразу из одного слова. И вскрикивает от нового щелчка.

— Я просил тебя называть меня «господин».