9 лет трэш-угара Коррозии Металла

Летом 1979 года я, как обычно, отдыхал в пионерском лагере, в то время я с моим приятелем Олегом Сергеевым круто увлекались рисованием, и мы с удовольствием посещали кружок, где можно было прятаться от некоторых дурацких пионерских мероприятий. Руководителем кружка был настоящий хипарь, у него были длинные волосы и драные джинсы. Он подарил нам фотографию группы Kiss и дал послушать несколько песен Beatles. После этого я дико увлекся музыкой и, приехав в Москву, стал скупать у спекулянтов рекорды Abba и Bоnеу М. Первая тяжелая пластинка была куплена за 40 рублей — это был Led Zeppelin. Пораженный дикой тяжестью этого альбома, вместе с Андрюхой «Бобом» и Вадиком «Моргом» (с кем я играл во дворовой хоккейной команде) решил создать свою группу. Накопив немного денег, я купил дурацкую ленинградскую шестиструнку и поганый звукосниматель, а Морг спиздил из школы два пионерских барабана. Вместо тарелки были банки от селедки, а вместо бочек — старые кожанные чемоданы, доставшиеся в наследство от моего дедушки. Мы вообще не умели играть, но, тем не менее сразу приступили к репетициям, напоминавшим панковские какофонии. Один раз к нам на репетицию пришли два чувака с седьмого этажа, они притащили несколько бутылок портвейна, а также пьяную девку. После того, как девка выжрала батл портвейна, она разделась догола и стала дико плясать и орать в микрофон. Затем ее отвели в ванную, где были произведены ряд манипуляций, не относящихся к музыке. Вскоре соседи дошли до ручки и стали дико звонить в дверь и стучать по батареям, пришлось временно переместиться в квартиру Морга, где вскоре довели до ручки его 80-летнюю бабку. В сентябре 1981 года я устроился в местный Дворец пионеров в класс классической гитары, а уже через год мы внедрились в пионерский вокально-инструментальный ансамбль. Нас заставили разучивать репертуар «Битлз» и еще какую-то совковую дрянь. Но я не жалею, что получил первый опыт, и особенно благодарен тов. Клепикову, который научил совместной инструментальной игре. Вскоре мы выгнали двух мудаков и клавишника, и в октябре 1982 года приступили к созданию метал-программы. Один раз мы пошли на модный концерт группы «Круиз», после чего, обалдев, еще сильнее принялись за дело. Первое выступление состоялось в новогодней дискотеке, где собралась куча местных урелов и девок. Я дико волновался и устроил параноидальное шоу, мы сыграли четыре композиции, чем полностью парализовали зал, также мы выступили на центральной дискотеке Бабушкинского района в качестве разогрева главной домпионеровской группы, после этого нам запретили использовать наши композиции с текстами собственного сочинения. Я еще больше возненавидел комсомольских

мудаков и карьеристов, которые запрещают рок и заставляют стричься. Я решил, что нам необходимо такое название группы, которое сразу определило бы наш стиль и отношение к коммунизму. Как-то раз, когда я готовился к экзаменам по говеной химии, я наткнулся на билет № 22, где черным по белому было написано: «Коррозия металла разъедает станки и гайки, мешает строительству коммунизма». «Клево, — подумал я, — это же настоящее металлическое-панковское название, которое станет пощечиной тухлому совковому общественному вкусу». Название было выбрано, и надо было двигаться, но наш певец и басист ушел в армию, и мы остались вдвоем с барабанщиком Моргом. 1984 год был самым хуевым, так как Черненко запретил весь рок и посадил некоторых менеджеров рока в тюрьму. Я тщетно пытался найти хоть какую-то репетицинную базу, но отовсюду совки нас гнали ссаной метлой. Вскоре я стал круто тусоваться по хипарским тусовкам, участвуя во многих запрещенных акциях, но никак не мог найти музыкантов, которые бы врубались в крутой метал. Одно время я даже пытался играть с какой-то панк-рок группой песни про говно и блювотины. Весной 1984 года, после мощной пьянки с голыми девками, я с моим другом Луневым решили классически прошвырнуться по центрам. В то время не было никаких ночных клубов и дискотек, которые бы работали всю ночь, мы любили вечером прогуляться пешком от Пушкинской до Площади Ногина. Каждый раз мы мечтали познакомиться с агентами ЦРУ или иностранцами, чтобы они забрали нас к себе в Америку, а уж там мы поедем в Лос-Анжелес и будем рубить метал. Придя на «Ногу», мы встретили массу знакомых хипарей и брейкеров, а также девушку Лену, у которой были большие сиськи, за которые всегда хотелось подержаться. От несколько отдаленной кучки людей я услышал звуки экстремально металлической группы Scorpions. В окружении брейкеров сидел Боров с мафоном «Электроника», а так же наглый тип Saks, который доказывал, что он как делать нехуя сыграет на саксофоне AC/DC, и что Битлз — хуйня. Мы разговорились, оказалось, что Боров и Сакс тоже дико врубаются в метал и, самое главное — играют. У таксиста-барыги мы купили несколько батлов портенюги и тут же выжрали их. Через несколько часов я предложил им войти в нашу группу «Коррозия Металла». Вскоре вместе с Саксом и Боровом мы приступили к репетициям, которые проходили в старой церкви на Красносельской (переделанной совками в Дом пионеров). Хозяином базы и местным худруком был не кто иной, как Паша (будущий барабанщик «Хеллрейзера»), который стебался над нами, так как мы, с его точки зрения, вообще не умели играть. Когда было подготовлено несколько композиций, к нам присоединился вокалист Саша Шизофреник, который врубился в AC/DC и пел, как Бон Скотт. Этот тип постоянно находился в имедже, поэтому с ним постоянно творилась всякая херня. Один раз, когда мы разучивали песню «Дети Дракона» в каком-то дурацком ресторане, Саша встал одной ногой на усилитель, а другой на ручку от бина. Когда Сакс ударил по басам, Саша полетел вниз, разбив своей башкой поднос оливье, а потом минут тридцать выковыривал из ушей и носа куски картошки, перемешанные с соплями и майонезом. Осенью 1984 года я купил свою первую электрогитару «Musima DeLux», которая была сделана ввиде «Gibson Les Paul» и страшно от нее рубился. Сотрудники редакции «Московские Новости», где я работал, высоко оценила данную покупку, и даже разрешила выпустить пробную партию нелегальных плакатов «Коррозия Металла» на местном ксероксе. Вместе с двумя курьерами мы закупили в Елисеевском магазине несколько батлов портвейна «Old Frendis» и дико обожрались. Причем в конце оргии были изнасилованы две машинистки-комсомолки. Мы периодически репетировали дома и судорожно искали хоть какую-нибудь базу. С этой целью мы внедрили Борова с помощью отца Никодима в дворницкую мафию на Сретенке, чтобы в, будущем пролезть в красный уголок. Борову выдали восьмикомнатный флэт, где водилась куча страшных привидений. Несколько дней мы расчищали данную квартиру от гор мусора и всякой дряни, и вскоре привели в более-менее нормальный вид. Кроме нас, в этом доме жильцов вообще не было, и я обычно уезжал ночевать домой, но один раз подзадержался и решил прикорнуть у Борова. Когда я немного задремал, в дальней комнате обнаружилось свечение, и словно какая-то натянутая сетка, за которой ходили привидения и души умерших людей, живших в этой квартире. Мне стало жутко, я перекрестился и произнес «Сгинь, нечистая!». С тех пор я научился при помощи зрения иногда расщеплять пространство и видеть потусторонний астральный мир. Через месяц Боров переехал в более компактный флэт, состоящий из трех квадратных комнат и черного хода. В этом большую помощь нам оказал отец Никодим, большой специалист по разным хитростями конспирации. В это время, по субботам, вся тусовка собиралась в пивном подвале «Ладья», где за небольшой прайс можно было обожраться частично разбавленным пивом, узнать все металлические новости и встретить всех нужных людей. Обычно к шести часам все дико обжирались, и, как фашисты в Мюнхене, размахивали пивными кружками, напевая припевы AC/DC и «Хай ди Хай до Хайда» — «Accept». Урела и алкаши в эти дни старались не посещать данный пивняк, поэтому своих собиралось по 100–200 человек, проклепанных и волосатых. Один раз я увидел длинного типа с рыжим хаером и напульсниками из чемоданных клепок, кто-то из тусни сказал, что это люди из подпольной metal-группы. Я с удовольствием с ними познакомился. Это были Костыль и Лысый. Костыль сначала стремался, но когда вместе с его другом скотиной Слейдом немного нализался, то решил вместе с нами отправиться пешком к Борову на флэт. По дороге выяснилось, что они играют AC/DC и у них нет вокалиста, мы закупили еще разного бухла и выпили все это у Борова. Вскоре мы сосватали им вокалиста Мороза, и тогда они разучили небольшую программу. Я предложил устроить подпольный концерт на их базе в школе. В день сейшна часов в семь вечера мы подошли к школе, в фойе нас арестовали дружинники и переписали паспорта, причем Саша Шизофреник спрятался в сугробе и быстренько сбежал.

Нам приказали идти наверх. В зале собралось человек тридцать народу. Первым выступил «Прокатный Стан», дав мощного угара. Я не знал, что делать с вокалом, но барабанщик Морг вызвался петь, и сделал это достойно, в стиле Карабаса-Барабаса и «Блэк Саббат». Вскоре пришли комсомольцы и прикрыли локальный угар. Вскоре я тоже устроился дворником и контролировал участок в Рыбниковом переулке (где ныне ЛДПР-овский штаб). После мощной пролечки и грандиозных подарков в виде перекидного японского календаря у начальника ЖЭКА #2 тов. Ежова, мне выдали громадную трехкомнатную квартиру, а также предоставили репетиционное помещение в красном уголке ЖЭКА. Мы начали мощнейшие репетиции, но в это время Сакс уехал в Ялту, и мы взяли в группу Рому Костыля. Уже на следующий день я решил устроить суперподпольный концерт, который полностью перевернул нашу жизнь, но об этом после…

История группы Коррозия Металла уходит своими корнями в 1984 год, в самое начало heavy metal революции в России. То были незабываемые времена всеобщей цензуры и общественного быдлячества. Одним из первых всю гнилостность и пошлость существующего тогда миропорядка (прежде всего музыкальной жизни) осознал Сергей Троицкий (Паук) и начал свою адскую деятельность по созданию суперчумового металлического проекта могильной тематики — Коррозии Металла. В 1985 году сформировался первый состав группы и был дан первый исторический концерт в подвале ЖЭКа #2, после которого всех присутствующих арестовало КГБ. А состав группы тогда был таков: Паук — гитара; Боров — бас; Морг — барабаны; Костыль — гитара и Саша Шизофреник — вокал. Именно с этого момента начинается полная дичайших напрягов история травли группы Коррозия Металла со стороны органов правопорядка, которой, похоже, и поныне края не видно. Но, как сказал Паук, «Нам на это глубоко насрать!» За период с 1985 по 1989 гг. в группе переиграла масса различных музыкантов, сменилась куча составов, было дано несколько сотен убойнейших концертов, создана многомиллионная армия маниакальных фэнов, разработано адское, полное ужасов сценическое шоу и многое-многое другое. Это был первичный этап становления группы и создания мощнейшего плацдарма для последующего внедрения в мозг нации. В 1989 году состав группы устаканился в следующем виде: Паук (Сергей Троицкий) — бас; Боров (Сергей Высокосов) — гитара, вокал; Костыль (Роман Лебедев) — гитара; Ящер (Александр Бондаренко) — барабаны. К этому моменту было выпущено уже 4 магнитоальбома: «Власть Зла»-1985 (исключительная редкость), «Жизнь В Октябре»-1987 (концертный, тоже дефицит), «Орден Сатаны»-1988, и «Русская Водка»-1989.

Следующим шагом стало стало создание Корпорации Тяжелого Рока, главной задачей которой является тотальное объединение всех прогрессивно-маниакальных сил тогдашнего СССР в единую металлургическую тусовку. Впервые за всю историю российской рок-индустрии Коррозия Металла создала свой фэн-клуб, который объединил всех поклонников группы и экстремальной музыки вообще, как на необъятных просторах страны, так и за ее пределами. Деятельность этой структуры ничуть не утратила своей актуальности и архиважности в наше смутное время — скорее наоборот. А потому напоминаем адрес фэн-клуба Коррозии Металла: 123585, Россия, Москва, ул. Тухачевского,2О, Дворец Пионеров, Корпорация Тяжелого Рока. Помимо этого Коррозия Металла возглавила движение «Рок Против СПИДа», что повлекло за собой введение в шоу новых прибамбасов — свежего женского мяса в виде голых девок-лесбиянок, которых сменилось штук 108 — все они тут же скупались самыми процветающимиборделями, притонами и порнодилерами всей Галактики. Прослышав о такой земной малине, отряд марсиан во главе с Черным Хоббитом десантировался в чреве Тунгусского метеорита, но подробный рассказ об этом ниже… Апофеозом этого движения стала беспрецедентная акция «Адский Аборт», посвященная презентации альбома «Садизм», которая получила широкий резонанс и поддержку во всех слоях населения, поскольку ее главной целью было заложить основы Фонда Материальной Помощи одиноким женщинам в возрасте до 20 лет, не способным обеспечить себя на период беременности.

Затем следует еще два года титанической гастрольной и фестивальной деятельности на территории СССР, а также Польши, Венгрии, Югославии и Германии. Все эти непрекращающиеся гастроли и выступления сопровождаются перманентным первородным угаром, прикольными приключениями и просто беспределом. (Далее в книге вы встретите подробное описание многих таких событий.)

Одновременно со всем этим Корпорация Тяжелого Рока во главе со своим президентом — Пауком инициирует очередные забойные мероприятия — фестивали «Железный Марш» и «Трэш Твою Мать!», ставшие впоследствие регулярными. Весной 1991 выходит первый долгожданный LP «Каннибал», а затем сразу после фестиваля «Железный Марш — 4» с Napalm Death — еще один винил — «Орден Сатаны» — переиздание на пластинке одноименного магнитоальбома. После столь грандиозных событий уже ни у кого не вызывал сомнений титул королей трэш-секс-могильного рока, присвоенный Коррозии Металла фэнам и, музыкальной критикой, а также рядовыми гражданами и конформистскими mass media. Уже в «звездном» ранге группа весной 1992 года выпускает свой самый убойный record «Садизм» и дебютное видео, после чего отправляется в в 12-месячное турне.

Спустя еще год, по многочисленным просьбам фэнов, переиздается альбом «Russian Vodka» и начинается работа над вторым видео. Но и это еще не все. В 1991 г. Коррозия Металла во главе с Пауком стала родоначальниками издания первого независимого трэш-металлического молодежного издания «Железный Марш», которое неуклонно развивается, улучшается и на сегодняшний день имеет бешеный успех, являясь лидером оппозиционной металлической прессы.

В 1992 году совместными усилиями КТР и Moroz Rес. был выпущен первый в России убийственный сборник лучших отечественных metal-групп «Железный Марш-1», на котором Коррозия Металла была представлена двумя экстра-хитами — «Broken Angel» и «Kill То Сунарэфа», а на англоязычной СО-версии этого альбома под названием «Metal From Russia» — «Broken Angel» и «Come То Sabbath». 8 конце 1994 года в продажу поступает новый отличный сборник «Железный Марш-2». Логичным продолжением этих аудиопродуктов стала серия одноименных видеопрограмм. Было бы несправедливо умолчать о творческихэкспериментах музыкантов «Коррозии Металла» с различными звучаниями и инструментами. Так, в 1993 году в группе играл архизавернутый мистический клавишник Макс Питон, начались эксперименты с ритм-секцией. В ряде концертов использовались две бас-гитары, а также появился перкуссионист Саша Соломатин. Выбывшего временно (история с адским черным котом) Ящера полгода подменял барабанщик Тритон (известный ранее как Messiah). В настоящее время Коррозия Металла в самом, пожалуй, сильном составе приступила к записи новейшего двойного сверх-убойного LP.

Ебашил я в то время в «Черном Кофе», и тут Димка Варшавский, который заведует ныне всеми бензоколонками в Нью-Йорке, мне и говорит: «Ну, старичок, надо расставаться. У тебя бочки нормальной нет — не в кайф. Да и вообще, что-то ты неровно бацаешь. Но ты не грусти, есть такая группа хорошая — «Коррозия Металла» называется. Телефон Паука такой-то…» Дальше начались перезвоны. И вот — первая репетиция. Паук сказал, что у них база на «Новослободской», на фабрике «Салют» (по пошиву лыжных костюмов). Мы зашли в комнату профсоюзного комитета фабрики, где должна была состояться репетиция. Из какого-то шкафа были извлечены барабаны «Энгельс» в полусгнившем состоянии, три колонки и два усилка типа «Родина-Радуга». Пока все это подключалось и тут же на ходу ремонтировалось, между нами бегала какая-то тетка и умоляла не начинать играть, пока в соседнем кабинете — у директора — идет совещание по выпуску лыжных костюмов. Мы мало обращали на нее внимание, периодически издавая икающие звуки, плюясь и куря. Когда совещание у директора закончилось, мы врубили аппаратуру на всю, так что у директора со стола свалилась пепельница. Пошло рубилово. Сначала сыграли «Черный Корабль», потом «Люцифера». Я ошалел, конечно. Я ж по тем временам в hard rock мелодический врубался, а они какой-то оголтелый металл играют. Я подумал, что мне, наверное, не в кайф в этой группе играть будет… Это было все в 1986 году, месяц теплый был — лето (июль или август). Затем у меня был сольный проект под названием «Рок-Гвардия», в котором я был вокалистом. Но у меня постоянно была засада с вокалистами — один в Липецке живет, а другой у Игоря Гранова играет. И в конце-концов я им заявил: «Ребята, я пойду играть в «Коррозию». На что мне ответили: «Ты — сумасшедший». Я говорю: «Да!» И здесь мистическая фишка произошла. Только я хотел набрать номер Паука, а Паук в это время мне сам звонил: — Але, Шура? — ну? — Ну чего? Может все-таки поиграем, там это? — Давай. — А у тебя база есть? — Есть. И пошло дело, поехало — начали хуярить. А было это уже в апреле 1987 года. Затем я отыграл первый концерт, и меня впервые повезли на флэт — на тусовку. Там бухали портвейн, курили всякие штуки, голые девки опять же. Я охуел просто — во люди чем занимаются! Но к утру я уже воткнулся во все штуки и начал гнать, что пришли люди в телогрейках с приколотыми булавками лейбаками Adidas, вырезанными из картонных коробок. Лысый дико испугался, что пришли урела и будут всех пиздить. Но я его успокоил — сказал, что это шутка. Вслед за этим Лысый сам отчебучил уматной прикол. В 5 часов утра он объявил, что фашистская Германия напала на нашу страну и попутно устроил легкое землетрясение — ронял торшеры, столы, стулья. Хозяин квартиры просто охуел. С тех пор пошел угар недетский. В «Коррозии» я провел отличные годы, ни о чем не думал, кроме как о концертах, барабанах, палочках, педалях, девках и бухле…

Я тогда недавно вернулся из психиатрической лечебницы, отлежав там второй срок. Затем меня направили в Институт Психиатрии на Каширке. После всего этого в армию я уже, соответственно, не пошел, а потому с чистой совестью играл на гитаре в группе «Прокатный Стан». У нас была репетиционная база в Раменках — в гигантском актовом зале на пятом этаже УПК. С нами тусовался еще Серега Лысый, который был учащимся Московского Государственного Университета. Он был таким пай-мальчиком-тихушей, но уже любил приложиться к рюмочке. Была лютая зима — начало января 1985 года. С моим приятелем Мишей — барабанщиком «Прокатного Стана» — и Серегой Лысым мы отправились в «Ладью», где по слухам собирались отбросы общества: металлисты, панки, хиппи. Первый наш поход в «Ладью» (еще до Нового Года) не увенчался успехом, потому что в тот день умер какой-то маршал и все было закрыто. Мой прикид в тот день состоял из черного свитера «Олимпиада-80» и напульсника из синего кожезаменителя, на котором красовались 8 клепок. Каждый имел с собой по три рубля, сэкономленных за неделю. В то время на три рубля можно было нормально обделаться в любом месте, а там и подавно. Пока мы стояли в очереди за креветками и осматривали местность и присутствующих, больше всего наше внимание привлек к себе Боров. Он стоял к нам спиной где-то в центре зала и казалось, что у него волосы по пояс. Это привело нас в шок. (Хотя на самом деле волосы у него были обычной длины. Да и у меня у самого волосы были ничуть не короче…) Заняв место за столиком, мы начали распитие пива. Первым, кто к нам подошел, был некий персонаж по прозвищу Круглый (пару лет назад он скончался от передозировки героином). Он задал какой-то наводящий вопрос, а я ответил, что уважаю AC/DC. Он решил проверить меня на «гнилого» и спросил, какие песни я знаю. Песни я знал все. Причем неважно с какого альбома и с какого места я их слышал. Он тут же проникся доверием и сообщил: «Сейчас Паук должен прийти». Ожидая Паука мы продолжили распитие пива, подливая в него сухое вино. Вскоре появился Паук в длинном кожаном плаще, шапке как у членов правительства (типа «пирожок»), майке Iron Maiden, напульсниках и ремне, проклепанных пылесосными клепками. По тем временам казалось, что он просто весь в клепках! Пауку доложили о том, что в «Ладье» присутствуют такие мощные люди как мы, и минут через 10 он подошел к нам и сообщил, что он из группы «Коррозия Металла». А затем он высказал идею-пожелание о сотрудничестве: «Давайте зарядим убойный концерт». Мы вроде как согласились и Паук с Боровом пригласили нас потусоваться на флэт и обсудить предстоящий концерт. У нас с Мишей это сразу вызвало неадекватную реакцию («Смотри какие типы. А не стремно? Они не заманят нас в какой-нибудь притон?»), но в конце-концов мы решили, что в случае чего — отобьемся и поехали. Лысого с собой не взяли. По дороге приобрели «чекушку» водки, бутылку «Амбарной-Имбирной» и пару сухого. Так как все были уже в угаре, то по общим подсчетам этого должно было хватить. Пришли на дворнический флэт, который был закрыт на несколько ломов и в котором было дикое количество комнат, а на кухне горел газ. Присутствующие уселись за круглый стол. Ими оказались Боров, Slade (этот тип должен мне 300 руб. с 87 года, кстати, сейчас он работает с «Арией»), Натаха (сестра Паука), сам Паук и я с Мишей. Только было начали распивать спиртные напитки, как я предложил это все сварить. (Это была первая наша варка. Затем они продолжались постоянно.) Мы залили все в кастрюлю и вскипятили. Каждому досталось по две чашки, после чего у всех начали дико заплетаться языки. Боров предложил разрисовывать стены, чем все и занялись в диком угаре… Наступил день намеченного сейшена. Идея концерта состояла в том, что в определенный день к нам («Прокатному Стану») на базу приедет «Коррозия» и еще несколько человек. Все должно было проходить в обстановке глубокой конспирации, но многим сейчас этого не понять… И вот в день концерта, в семь часов я с гитарой оказался у входа в УПК, где уже тусовалась толпа непонятных подростков. Зайдя в УПК мы обнаружили, что у самого входа стоит стол, за которым сидит участковый, а рядом — еще двое в штатском. Участковый спросил: «Вы куда направляетесь, молодые люди?» Мы ответили: «На репетицию». Он говорит: «Отлично, хотя что-то вас много. Как ваши фамилии?» Мы назвали свои фамилии, участковый записал их. Затем мы поднялись в зал, подключили убогую аппаратуру и сейшен начался выступлением группы «Прокатный Стан». Мы отыграли несколько вещей, среди которых была и «Дьявол В Полете». В зале находилось человек 20, в том числе и «Коррозия Металла», а также в дверном проеме периодически мелькали фигуры участкового и двух типов в штатском. Затем на сцену была приглашена «Коррозия Металла». Морг — за барабанами, Паук — на гитаре, Боров — на гитаре и Сакс — на басу. Они начали исполнять композиции в духе ранних Black Sabbath, причем пел барабанщик и таким рычащим голосом, что это на всех произвело жуткое впечатление. По тем временам за такое и расстрелять могли… После исполнения композиций концерт, как обычно, был прерван участковым, который в ужасе вбежал и приказал прекратить «репетицию». Но все обошлось без особых потерь, если не считать, что директора УПК исключили из КПСС и выгнали с работы, а мы лишились репетиционной базы. На этом существование группы «Прокатный Стан» закончилось, а я по приглашению Паука перешел в «Коррозию». И через месяц мы уже записывали первое демо в ДК «Серп И Молот». Лысого в очередной раз исключили из МГУ и он по нашим многочиленным просьбам лег в «Кащенко», но это уже другая история.

Когда я закончил школу, мы с Саксом организовали свою команду, в которой постоянно менялись музыканты. Но мы не обламывались и находили новых. Находили мы их на разных тусовках (на площади Ногина, на «Пушкинской» и в других центровых местах). Одно время мы играли на улице, причем я — на акустической гитаре, а Сакс — на саксофоне (за что и получил свое прозвище). И однажды в 1984 году, тусуясь на площади Ногина, мы увидели дикое количество хиппарей. Мы сидели в сквере на лавочке, у меня был магнитофон, и мы слушали старые записи Scorpions. Один из этой толпы хиппарей подошел к нам и сказал: «Можно я тоже послушаю?» Мы познакомились. Это был как раз Паук. У нас оказались общие музыкальные интересы и общие проблемы. У Паука был свой проект — Коррозия Металла, который пока не приобрел конкретные формы, и ему требовались музыканты. У Паука уже был барабанщик Морг, мы с Саксом к ним присоединились, и после первых репетиций поняли, что у нас что-то получится. Таким образом я попал в группу Коррозия Металла. Мы репетировали раз в неделю в различных ДК и подвалах, которые нам предоставляли по 5 руб. за репетицию. И мы как-то сразу организовали свою тусовку, и не принадлежали ни к тогдашним хиппи, ни к тогдашним металлистам. А затем в таком месте, как «Яма», где происходили зимние тусовки металлистов, распивая пиво, мы познакомились с Костылем, который играл тогда в группе Прокатный Стан. В тот же вечер мы отправились ко мне в дворницкую, где устроили мощнейший угар.

Где-то в ноябре 1985 г. я решил, что «Коррозии Металла» необходимо сделать демо-запись, чтобы начать популяризацию нашей группы. С помо щью Костыля я нашел подпольную студию в ДК «Серп и Молот», где писались многие запрещенные группы. Студия представляла собой большую комнату, где тряпками были завешены барабаны «Amati», стояли два магнитофона «STM», какие-то дурацкие «вермоновские» комбы, а также ленточный ревер и какой-то мудацкий пульт. 0 лучшем в те времена мы и не мечтали, а студия казалась вер хом совершенства. Записываться пред полагалась следующим образом: снача ла на один магнитофон записываются ритм-гитара, бас и барабаны, а потом под записанную фонограмму должен петь певец и играться соло. Если кто-то хоть раз ошибался, приходилось переписывать все заново. Каждая четырехча совая смена стоила 16 рублей, что было не такой уж большой суммой для нас; в итоге мы отдали 64 рубля. В записи приняли участие барабанщик Морг, вокалист — Киса, бас — Вадик Сакс, гитара — Костыль и я на ритмухе. За два дня мы записали болванки шести композиций и были несколько разочарованы — все зву чало совсем не так мощно, как на репетициях: какой-то слабый хард-рок. Боль ше всего я был зол на оператора, который доканывал нас, чтобы мы громко не включали комбики, а без этого не было никакого угара. Мы шли по заснеженной улице к метро, был какой-то надлом. Костыль как всегда ворчал: «На хуй мы отдали такие деньги, зачем мы вообще все это пишем?!» Сакс как всегда прикалывался: «Лучше бы портвенюги купили и в подъезде выжрали, я ебал все в рот, ни хуя им больше денег не дам!». Киса дико переживал. «Да ладно, ребята. Все будет нормально»- но я уже понял, что Сакс и Костыль хотят свалить из группы. На следующий день мы начали записывать вокал, но то, что Киса, обладал оригинальной внешностью ничего не говорило о его вокальных возможностях. Он постоянно пел мимо и каждую вещь приходилось по сто раз переписывать заново. Особенно охуел Костыль, так как из за Кисы ему приходилось быть постоянно на стреме и заново переигрывать запоротые вокалом соляки. Я как мог морально поддерживал Кису, и мы с горем пополам записали четыре песни: «Дьявол Здесь», «Дети Дракона», «Люцифер» и «Власть Зла». Мы пытались записать песню «Троглодит», но Киса окончательно разбился, и эта вещь осталась в инструментальном виде. Мы выжрали батл водки и Сакс с первого дубля спел костылевский блюз «Дьявол в полете». В конце песни все ошалели, стали бренчать на пианино и орать всякую хуйню. В конце концов мы решила, что альбом будет завершать полный угар, но звукооператор в страхе, что его заберут в милицию, тайно от нас стер этот кусок, оставив всего два куплета. Гад шуганный. Но делать было нечего, запись могла быть такой, как есть. В продолжении нам было отказано в связи с опасениями, что студию из-за нас накроет КГБ. В субботу была намечена презентация первого демо-альбома, по традиции у меня дома, на Бабушкинской. Я закупил около двадцати бутылок «Токайского», а также муската и водки, а сестра Натаха приготовила закуски. Народу собралось человек 25 и каждый принес с собой по паре баттлов вермута или шампанского. Вскоре начался дикий угар и торжественное прослушивание записи. Основное количество народу до конца на врубилось в голос Кисы: они думали, что сейчас будет что-то навроде «Iron Maiden» или «Judas Priest», но объяснять, в каких условиях была сделана запись и что есть «Мэйден» и мы — было бы просто тупо и полным идиотизмом. Но главное, что в нашу музыку врубились две девки, которых я по очереди трахнул в ванной и в туалете. Все же, оценив все положительно, друзья поздравили нас, не раз поднимая полные бокалы за «Коррозию» и long Не heavy metal. Вскоре наш старый друган — хипарь Лео подогнал корабль пыха, который был забит в 12 штакетов и тут же выкурен. Я поставил пластинку «Led Zeppelin» «Physical Graffity» и мы отрубились в сладких грезах песни «Кашмир». Я очнулся от того, что кто-то дергал меня за рукав и кричал: «Сергей, очнись, пришла милиция!». Я открыл глаза, сладкий дым, словно туман, застилал комнату, окутывая пеленой 50 пустых бутылок на праздничном столе. Все были в отрубе. Лунев помог вытащить бутылки на балкон, пака я возился с дверью. Когда учасковый (частично цунареф) вошел в комнату и включил свет, картина ошаления предстала перед ним: 20 человек, как школьники сидели, протирая глаза. На столе стояла единственная бутылка вина, а на пианино спала по пояс голая девка, причем на ее сиське кто-то написал фломастером слово «хуй». Пришлось всем разъехаться по домам. Следующая часть презентации наметилась на квартире у нашего друга — короля тусовки Влада.