90-е: Шоу должно продолжаться 7
Шрифт:
Помчал обратно домой. Осмотрел все шкафы на кухне, но никаких признаков банок или бидонов не нашел. Только бутылки из-под вина. Впрочем, чем не тара, в конце концов? Я старательно сполоснул три зеленых бутылки, не оттирая этикеток. Выбрал из валяющихся на столе пробок наименее пострадавшие. Ну а что? Очень по-питерски — покупать молоко в бутылки из-под белого сухого.
Продавщица, не моргнув глазом, сунула воронку в горлышко винной бутылки. Кое-кто в очереди отпустил пару шуточек, но в целом, не сказал бы, что кого-то ситуация особенно удивила. Зато пока я стоял за молоком,
Так что домой я вернулся, нагруженный продуктами и полный энтузиазма соорудить зашибенный завтрак. Масленичный, практически. С одной стороны, до настоящей масленицы еще несколько дней, с другой — питерская погода была с моей точки зрения ну очень весенней. Снег вроде выпадал, но тут же таял. И запах мокрой земли еще все время. И жидкая вода в каналах. Да какая, в общем-то, разница? Я же не ритуалы языческие собираюсь соблюдать, а просто нажарить блинов.
Пришлось немного повозиться, конечно. В своем двадцать первом веке я привык пользоваться невесомой блинной сковородкой с антипригарным покрытием. А здесь имелась только авторитетная, с черным нагаром. Я даже ее маслом залил, но первый блин все равно прилип, так что пришлось его собирать в комок и снова мыть сковородку. Воровато оглядевшись, я, чуть ли не урча, сожрал комочек. Вкус полусырого блина всколыхнул какие-то совсем уж дремуче-детские воспоминания. Когда я тырил такие вот комки у мамы, а она ругалась, что нельзя это есть, живот заболит.
Я с минуту разглядывал сковородку, а потом откуда-то из памяти всплыл древний метод, чуть ли не какая-то из моих бабушек так делала. Я снова поставил сковороду на плиту и вытряхнул на нее треть пачки сероватой соли. Что делать с этим всем дальше, я смутно помнил. Вроде бы, какое-то время жарить соль, мешая ее лопаточкой на максимальном огне. А потом вытряхнуть соль и протереть сковороду кусочком сала.
Со второго раза получилось уже ловчее. Во всяком случае, блин не стал намертво прилипать, и перевернуть мне его удалось. Толстоват, разве что, получился.
«А хорошо…» — подумал я, глядя как на тарелке растет стопка блинчиков. У меня они получались, конечно, не такие идеальные и «кружавчатые» как у иных хороших хозяек, но запах, ммм… Вот уж, казалось бы, что такого? Смешать яйца, муку и молоко и вылить смесь на сковородку. Главное — не таскать блины в процессе, а то потом… Хотя, почему не таскать? Потому что мама запрещала?
Я перевернул очередной блин, изобразил зловещую улыбку и схватил верхний блин из стопки. Откусил сразу половину.
— Ни фига себе, ты блины жаришь? — раздался от входа в кухню голос Бельфегора. — А я думал, что мне почудилось с похмелья!
— Фто-фо нафатило… — с набитым ртом проговорил я, потом дожевал, проглотил и повернулся к растрепанному рыжему клавишнику. — Доброе утречко. Не хотел никого будить, думал, сюрприз получится.
— Ага, сюрприз! — Бельфегор потянулся к стопке
— Это использование служебного положения в личных целях! — заявил я и заржал. — Остальные спят еще?
— Да не, все уже проснулись, — сказал Бельфегор. — Мы шептались и думали, что вдруг это хозяйка вернулась и блины жарит. А у нас бардак. Меня на разведку отправили, я в камень-ножницы-бумага Максу продул.
— Тогда зови всех, уже можно завтракать, — сказал я. — Хотя подожди. Тебе за смелость полагается утешительный блин!
Чинного завтрака, ясен пень, не получилось. Проснувшиеся «ангелочки» набились в кухню, галдели, радостно делились впечатлениями о вчерашнем дне, таскали блины. Пока не пришла Кристина и на всех не прикрикнула.
— Ну вы что как эти самые? — строго сведя брови, сказала она. — Вова такой вкусный завтрак нам устроил, а вы как свиньи! Давайте в гостиной накроем, там в серванте я видела вазочки под варенье, сейчас принесу.
Астарот пока что не проснулся. Или делал вид, что спит.
Шумная компания переместилась в гостиную. Расселись вокруг стола, лопали блины со сметаной и вареньем. Делились всякими связанными с блинами воспоминаниями. Пили кофе. Пачку кофе я купил у какого-то мужичка на том же самом базарчике у забора. И сварил, не мудрствуя, прямо в кастрюльке. Изысканного вкуса не получилось, но он все равно был лучше, чем никакого кофе.
— Эй, стоп, давайте Сане оставим блинов тоже, а то он спит еще! — Бельфегор схватил со стола тарелку с оставшимися блинчиками и притянул к себе.
— Я только еще один! — заявил Бегемот и потянулся к тарелке тоже.
— Как он вообще может спать? Мы же тут галдим, как стая какаду, — сказал Макс.
— Да он и не спит, — шепотом сказала мне Кристина.
Я скосил глаза в сторону того угла, в котором лежал наш фронтмен. Тот вздрогнул и постарался быстро и незаметно зажмуриться. Ахха, похоже, память Астароту вовсе не отшибло.
— Саня, хватит прикидываться, — сказал я. — Поднимайся уже, а то все блины сожрут.
— Я не хочу завтракать, — буркнул Астарот.
— Я там цитрамон положила рядом с тобой, — сказала Ева. — Ну, вдруг у тебя голова болит…
— Не болит, — еще более хмуро буркнул Астарот и отвернулся к стене.
— А лучше бы болела, — ехидно заметила Кристина.
— Тсс, не нагнетай, — я приложил палец к губам и встал. Подошел к Астароту и присел рядом на корточках. — Саня, поднимайся. Будем серьезные разговоры разговаривать.
— Воспитывать что ли будешь? — не поворачиваясь, сказал он.
— Да вот еще, — фыркнул я. — Делать мне больше нечего, воспитывать тебя еще. Поднимайся, уже два часа дня, скоро пора будет двигаться на это их награждение или что там оно.
— А может, ну нафиг? — пробурчал Астарот. — Нам там ничего не светит, фигли тогда тащиться вообще?
— Опыт, друг мой, опыт, — сказал я. — Мы сюда с какой целью приехали? Посмотреть, как обстоят дела в колыбели русского рока. Ну и себя показать немножко. Второе мы уже сделали, теперь осталось… Да блин, что я с твоей жопой-то разговариваю? Поднимайся давай!