А-бомба
Шрифт:
Пальцы майора нервно застучали по столу.
— Сознайтесь, капитан: в Норвегию вы летели за тяжелой водой?
Майор имел точную инструкцию, как вести допрос о тяжелой воде, о чем допрашивать и что скрывать.
— Моей задачей было перевезти во Францию 26 стальных баллонов, — сухо ответил Арно.
— Не хотите ли вы сказать, что летели в Норвегию за пустыми баллонами?
— К сожалению, ничего больше добавить не могу.
— А где же тяжелая вода? — не сдержавшись, выпалил майор, но тут же попытался взять себя в руки.
Арно посмотрел
— По всей вероятности, она уже на месте назначения.
Майор догадался, что означал этот взгляд на часы. Он понял, что французам удалось либо в Рьюкане, либо в Осло подменить баллоны и погрузить баллоны с тяжелой водой в другой самолет.
Майор понял, что операция провалилась, но не понимал значения этого провала. Одно его волновало: этими баллонами очень интересовалось ведомство по вопросам вооружения.
За две педели до описанных событий лейтенант Ж. Аллье наконец получил на руки соглашение с «Норск-Гидро». Генеральный директор «Норск-Тидро» Ауберт встретился с разведчиком. Осуществляя обдуманный план, Аллье рассказал ему об урановом реакторе, об урановой сверхбомбе и о том, для чего может быть использована тяжелая вода.
— Мы и сами подозревали что-то, господин Аллье. Недавно концерн «ИГ Фарбениндустри» заявил о намерении закупить весь наш запас тяжелой воды и сделать крупный заказ на нашу продукцию. Немцы готовы помочь нам в расширении производства и стать нашими единственными покупателями.
— Чем кончились переговоры с немцами? — спросил Аллье. Он хорошо знал возможности химического концерна Германии «ИГ Фарбениндустри».
— Ничем, — успокоил его Ауберт. — Мы отказались продать наши запасы и не приняли заказа на будущую продукцию.
— Какова ваша позиция в отношении Франции в этом вопросе?
— Благоприятная. Франция получит тяжелую воду.
Соглашение было выработано и подписано Аллье и Аубертом в течение нескольких дней. По этому соглашению Франция могла во время войны свободно пользоваться тяжелой водой, имевшейся на заводе в Рьюкане. Кроме того, Франции предоставлялось предпочтительное право на всю тяжелую воду, которая в дальнейшем будет произведена на этом заводе.
Оставалось осуществить основную часть операции и переправить 185 кг тяжелой воды из Норвегии во Францию.
— Но как вы доставите воду во Францию? Тут мы помочь не сможем, предупредил Ауберт.
Аллье заверил генерального директора, что он со своими помощниками справится с этой задачей. Для осуществления намеченной цели Аллье выбрал почтовый пароход, курсировавший между Роттердамом и западным берегом Норвегии. Кроме того, он хорошо понимал необходимость координировать все свои действия по времени с полетом капитана Арно.
Они договорились, что Арно 28 февраля вылетит с одного из северных аэродромов Франции в Осло и оттуда в Рьюкан. Аллье решил добираться туда с запада. Этот путь длиннее и занимает на несколько дней больше. Зато он должен был сбить со следа немецких шпионов.
Аллье выехал экспрессом с парижского вокзала в северном направлении. Во время непродолжительной остановки в Стокгольме к нему присоединились капитан Мюллер, лейтенант Моссе (после войны он стал профессором Сорбонны) и М. Кнолль-Дема. Они должны были, как и капитан Арно, помогать Аллье в осуществлении задуманной операции. Немецким шпионам в Осло не составило бы труда узнать
цели группы Аллье, если бы баллоны изготавливали в городе. Поэтому их заказали деревенскому мастеру.
Осталось наполнить их.
План замены баллонов с тяжелой водой пустыми обсуждался через французского посла в Осло путем обмена несколькими шифрованными телеграммами. Это было за несколько недель до того, как два француза — Ш. Арно и Ж. Аллье — 28 февраля 1940 г. оказались в Рьюкане.
Капитану Арно в Рьюкане помогал Ж. Паскье, шофер французского посольства в Осло. Автомашину они поставили в гараж, имевший два бокса.
Ж. Аллье был принят в семье руководителя фирмы «Порск-Гидро» И. Бруна как старый друг дома.
— Несколько дней назад, — обратился Брун к Аллье, — мы получили новое заманчивое предложение от немцев: они готовы купить у нас всю тяжелую воду. Но у меня такое впечатление, что они глазами готовы съесть больше, чем в состоянии переварить желудок. И откуда вдруг такой интерес?
Аллье решил поделиться своими знаниями об исследованиях атомной энергии.
— Вероятно, из специальных статей можно почерпнуть больше, чем из газет. Сегодня это дело физиков и химиков. По имеющимся данным, ученые находятся на верном пути по высвобождению большого количества неизвестной энергии. Речь идет о расщеплении атомов. Этой проблемой занимаемся не только мы, французы, но и русские, американцы, англичане и, к сожалению, немцы. Те, кто знает об этом больше, страшатся одной мысли, что в руки фашистов попадет оружие такой огромной разрушительной силы.
— А какое значение в этой ситуации имеет тяжелая вода?
— Она уже не безобидный вспомогательный материал для лабораторных опытов. Сегодня у нее иное назначение: достаточно одному нейтрону проникнуть в ядро атома, как может начаться реакция, в результате которой высвободится огромной силы энергия. Датский физик Бор недавно заявил, что этой энергии будет достаточно для уничтожения огромной лаборатории. И все это может сделать всего лишь одно ядро!
— Следовательно, тяжелая вода — пока единственное средство для замедления движения нейтронов?
— Нет, не единственное, но наиболее простое. Говорят, что для этих целей подходит и графит. Но при работе с графитом громоздкого оборудования нужно в несколько раз больше, чем при использовании тяжелой воды. Более того, тяжелая вода одновременно может быть применена для охлаждения всего процесса. Теперь вам ясно, почему мы заинтересованы, чтобы тяжелая вода не попала в Германию?
Был последний день февраля 1940 г. В 9 час. капитан Арно на автомашине французского посольства выехал из отеля «Рьюкан» на завод в Веморк.