A Choriambic Progression
Шрифт:
— Войдите.
Дверь открылась, но Гарри не поднял головы. К его удивлению, Снейп вошел в комнату и сел на кровать, так близко, что к нему можно было прикоснуться. Гарри ждал, разглядывая покрасневший сустав указательного пальца.
— Не буду тратить время на разговоры вокруг да около, — сухо сказал Снейп, — так что будьте любезны отплатить мне тем же, и не делайте вид, будто не понимаете, о чем я говорю. Я знаю, что скорее всего просто бросаю слова на ветер, но тем не менее пришел предостеречь вас от дурацких выводов. Не стоит думать, будто в отношениях с вами Альбус только ломал комедию. Это не так.
У Гарри по-прежнему
— Вы, конечно, еще слишком наивны, чтобы понять, как это непросто, но поверьте — то, что он хочет видеть вас в этой войне победителем и готов сделать все, что в его силах, чтобы и вы этого захотели, ничуть не мешает ему… испытывать к вам добрые чувства. Думаю, и то, и другое вполне мирно уживается в его душе.
Гарри тяжело сглотнул.
— Тогда… почему? Почему вы… зачем вы дали мне эту книгу?
Долгое молчание, потом кровать слегка качнулась — Снейп шевельнулся.
— Я уже говорил вам, что не считаю разумным нянчиться с взрослыми людьми.
Все было просто ужасно. Гарри чувствовал себя таким несчастным, таким злым — на Дамблдора, на себя, на Снейпа — и все же он не смог удержаться и положил голову Снейпу на плечо. Протеста не последовало, хотя плечо под его щекой сразу окаменело.
Гарри замер, опасаясь, что Снейп его оттолкнет. Но этого не случилось, и он вздохнул, чувствуя, как потихоньку укладывается царящая в голове сумятица, заменяясь усталостью и странным чувством, что-то вроде старой, потерявшей остроту боли.
— Я не хочу быть ничьим оружием, — тихо произнес он.
— Хм. — Снейп помедлил, потом добавил: — Это может сослужить вам хорошую службу. Теперь вас будет не так легко одурачить. Хотя я не слишком на это рассчитываю.
У Гарри снова заныло в груди, потому что он понял, что и сам тоже не может на это рассчитывать. Он закрыл глаза.
— Вы меня не поцелуете?
Он почувствовал, как Снейп дернулся.
— Нет. И будьте любезны, отодвиньтесь от…
— Но…
— Нет. Вы расстроены и переутомлены, и я не намерен…
Гарри повернул голову и уперся лбом в плечо Снейпа.
— А кто тогда говорил, что не нужно со мной нянчиться?
— Мистер Поттер, — в голосе Снейпа зазвучали ледяные предостерегающие нотки. — Если вы пытаетесь манипулировать мной…
— Да нет, — тихо ответил Гарри. — Я просто… я так устал, и мне очень грустно, и я… Послушайте, неужели вам никогда не хотелось, когда на душе очень тяжело, переключиться на что-то другое?
Снейп немного помедлил.
— Да. Достаточно часто, чтобы понять, что подобные меры способны лишь отвлечь на некоторое время, и отсрочить неизбежное. — Он вздохнул. — Это ничего не изменит.
Гарри поднял голову с плеча Снейпа и посмотрел ему в глаза, легко дотронувшись рукой до бинта на щеке.
— Это изменит меня, — тихо сказал он, зная, что говорит правду.
Глаза Снейпа казались бездонными.
— Я уверен, что позже вы пожалеете об этом.
— Нет, — Гарри обхватил Снейпа за шею. — Не буду. И не хочу. И не надо опять себя ненавидеть — я же говорил, только не за это.
Он наклонился и поцеловал Снейпа в плотно сжатые губы.
Когда он отстранился, глаза у Снейпа были закрыты, но Гарри заметил, что на скуле у него подергивалась какая-то жилка. Поддавшись порыву, он снова наклонился и осторожно прикоснулся к ней губами.
—
Гарри послышался тихий низкий звук — что-то среднее между стоном и рычанием, но он не был уверен, что это ему не почудилось, а потом:
— Ложись.
Гарри улегся и собрался откинуть покрывало, только Снейп уже устроился с ним рядом, придавив одеяло. У Гарри чуть было не сорвался с языка протестующий возглас, но он вовремя сдержался, опасаясь дать Снейпу лишний повод передумать.
И когда пальцы Снейпа вплелись в его волосы, когда теплые, мягкие губы коснулись его губ, Гарри не смог сдержать дрожь. Снейп, как и тогда, не торопился, и Гарри легко сдался на милость победителя, погрузившись в тот смутный эротический туман, который захватил его в прошлый раз, и член его, до поры спокойно дремавший в мягкой фланелевой темнице, начал оживать. Гарри извивался под придавившим его одеялом — ему было жарко, очень жарко, но этот жар только усмирял его, подчинял ритму поцелуев, и вздохов, и трепета, и заставлял желать, чтобы это никогда не закончилось.
Волна страсти накатила на него, когда он ощутил руку Снейпа под одеялом, ласкающую его живот, медленно спускающуюся вниз, но он все же нашел в себе силы слегка отстраниться, прикусил губу и постарался не задыхаться. Рука Снейпа тут же замерла.
— Нет? — спросил Снейп, и его бледные щеки слегка порозовели.
— Да! — прошипел Гарри, выгибаясь навстречу и пытаясь подобрать нужные слова. — Только… это… все время вы…
Снейп поднял бровь.
— Вот как? И кто же вам еще требуется?
— Я тоже хочу… что-нибудь сделать, — тихо ответил Гарри, чувствуя, как запылали у него щеки.
— Нет, — сказал Снейп и начал отодвигаться.
Гарри вытянул руку, которая не была придавлена одеялом, и снова обхватил Снейпа за шею.
— Не уходи, — попросил он, — не останавливайся, я не буду… я ничего не буду делать.
Он притянул Снейпа к себе и поцеловал, а потом уронил руку на подушку.
Но похоже, Снейп не собирался так легко прощать ему этот маленький бунт. Он ответил на поцелуй и углубил его, но теперь его движения были еще медленнее. Неторопливые, размеренные, растянутые — если бы речь шла о боли, а не об удовольствии, Гарри смело мог бы назвать Снейпа самым безжалостным из людей. Снейп заставлял его ждать, распаляя его желание до тех пор, пока Гарри не показалось, что он сходит с ума. Когда рука Снейпа наконец снова скользнула под одеяло, профессор ограничился тем, что прошелся большим пальцем по болезненно напряженным соскам Гарри. Даже через пижаму ощущения были потрясающими — недостаточными и в то же время чрезмерными, и Гарри отчаянно извивался, вцепившись свободной рукой в подушку, чтобы не… не… натворить ничего, что заставило бы Снейпа снова остановиться.
Наконец, не в силах больше сдерживаться, Гарри высвободил руку из-под одеяла и с колотящимся сердцем, удивляясь собственной дерзости, взял Снейпа за руку и потянул вниз, под резинку пижамных штанов, туда, где он больше всего в этом нуждался. Он услышал, как у Снейпа перехватило дыхание, но сопротивления не было, только язык Снейпа стал настойчивее, и горячие пальцы сомкнулись вокруг него. Гарри чуть не всхлипнул от облегчения, но, как оказалось, преждевременно, потому что рука Снейпа просто осталась там, удерживая его крепко, но мягко — это было хорошо, но совсем не то, в чем он нуждался.