А что дальше?
Шрифт:
Заметив, что Ленард сложил нож и вилку на тарелке, она встала и начала убирать со стола – ей хотелось чем-то занять себя, не терпелось скрыться от внимательных глаз Ленарда и собраться с мыслями.
– Я отнесу все это в кухню, – пробормотала Клеменси и, глядя себе под ноги, вышла из столовой.
Однако гость не собирался оставлять ее и, встав из-за стола, последовал за Клеменси. Она решила, что самое правильное в этой ситуации решение – это продолжать играть роль гостеприимной хозяйки.
– Могу предложить
Ей стоило невероятных усилий говорить нормальным голосом, чтобы Ленард не обнаружил, как она взволнована и встревожена, потому что не может совладать со своими мыслями и чувствами, уже мчавшими ее с бешеной скоростью к самому важному пункту в программе их медового месяца.
Однако от Ленарда трудно было что-либо скрыть. Он нежно взял Клеменси за руки и, пытливо заглянув в глаза, спросил:
– Ты боишься физической близости со мной?
– Я ничего не боюсь.
Клеменси заглянула в его темно-карие глаза и едва не утонула в них. Она поняла, что сделала ошибку, произнеся эти слова. Ленард не мигая смотрел на нее, и ей казалось, что его взгляд проникает в самую душу.
– Я буду, ласков с тобой, – сипло пробормотал он и поцеловал ее.
Клеменси вернула поцелуй – поначалу робко, потом смелее, а через минуту ее руки уже обвивали шею Ленарда, а горячие губы жадно требовали продолжения. Клеменси ощущала тепло мужского тела даже сквозь ткань своей блузки и рубашки Ленарда, и это еще более возбуждало ее.
Он нежно взял ее лицо в ладони и прошептал:
– Я с нетерпением жду момента, когда мы окажемся в постели. И я хочу, чтобы физическая близость принесла нам обоим удовлетворение и радость.
Клеменси отпрянула. Рядом с Ленардом она теряла над собой контроль, слишком рьяно реагировала на его ласки. А ей следовало вести себя осторожнее, всегда быть начеку, чтобы вдруг не открыть ему свое сердце, не выдать чувств, которые испытывала к нему. В конце-то концов, этот человек ей враг: за то, как он поступил с ее отцом, ему нет прощения. Она не должна забывать об этом, не должна ронять перед ним своего достоинства.
– Я сделаю все возможное, чтобы мы получили от этого удовольствие, хотя мне будет, пожалуй, нелегко справиться с новой ролью, – пробормотала Клеменси.
Он приподнял двумя пальцами ее подбородок и, глядя ей прямо в глаза, сказал:
– Я думаю, ты справишься с ней великолепно.
– Рада, что ты веришь в меня. – Она отвела его руку. – Я хотела бы так же верить в тебя.
– Не волнуйся. Надеюсь, я смогу доставить тебе удовольствие. – Губы Ленарда тронула едва заметная ухмылка. – Может быть, нам следует провести репетицию? Как ты на это смотришь?
Его грубоватое предложение вызвало у Клеменси негодование и ярость, однако она вынуждена была признать, что к этим двум чувствам примешиваются не менее сильные желание и страсть.
– Мне кажется, тебя что-то беспокоит, – полушутя-полусерьезно сказал Ленард.
– Меня беспокоит одно: выполнишь ли ты обязательства, которые возлагаются на тебя в рамках нашей договоренности? – Голос Клеменси противно дрожал, и она ненавидела себя за это, завидуя спокойствию и невозмутимости Ленарда. – Сразу хочу предупредить: я не имею в виду интимные отношения.
Ленард недоуменно вскинул брови.
– А тогда какие же?
Клеменси ждала этого вопроса: Ленард то и дело стремился дать понять, что постель является частью их сделки, и это обстоятельство вызывало у девушки бурю бессильного протеста. Как можно говорить о таких сокровенных вещах, как сексуальная близость, с цинизмом и грубым сарказмом?
– Я больше беспокоюсь о том, что ждет нас в конце нашего годичного контракта, – объяснила Клеменси. – Сдержишь ли ты свое слово и вернешь ли мне мой виноградник, а также наведешь ли порядок в моем хозяйстве и спишешь ли долги?
Ленард нахмурился и недовольно пробурчал:
– Вы полны неожиданностей, мисс Эгфорс. Девушке, называющей себя романтиком, торгашество не к лицу.
– Я не дурочка, Ленард, – холодно заметила она.
– А я никогда и не сомневался в этом.
– Тогда ты не вправе осуждать меня за сомнения. В самом деле, почему я должна верить тебе, если ты столь ужасно обошелся с моим отцом?
– Я полагал, мы давно закрыли этот вопрос, поставили на нем крест. – В его голосе, как показалось Клеменси, появились угрожающие нотки.
– Ничего подобного! Я никогда не соглашусь на такое! – запротестовала она. – Разумеется, тебе было бы гораздо удобнее, если бы я просто закрыла глаза на то, как ты разорил моего отца, погубил его…
– Я не разорял Роба.
– Ты потребовал возвращения кредита в самое неподходящее для него время. А это, считай, равнозначно разорению… Я никогда не забуду об этом. – Клеменси заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, а в следующий миг с ее губ сорвались слова, которые она вовсе не собиралась произносить: – Мне кажется, при складывающихся обстоятельствах нам следует составить и подписать брачный контракт.
Ленард изумленно уставился на нее.
– Я не требую чего-то еще, что выходило бы за рамки нашей договоренности, – затараторила Клеменси, боясь, что он перебьет ее. – Но я буду чувствовать себя спокойнее, если на руках у меня окажется документ, на котором черным по белому будут изложены все мои права и обязанности.
– И все только потому, что ты не доверяешь мне, – глухим голосом констатировал он.
– Ты ставишь мне мои сомнения в укор? После такого обращения с моим отцом…
Его лицо стало хмурым и строгим.