А мы с тобой не чужие

Бузакина Юлия

Мама открывает печенье в красивой упаковке. Наливает кофе в чашки.

— Ну, Даш, как новая жизнь с Андреем? — интересуется мимоходом.

Я вздыхаю.

Первые две недели сентября – не самая лучшая часть нашего романа с Новиковым. Решение бытовых вопросов как будто проверяет на прочность наши чувства. Переезд на дачу, зарядившие дожди, нытье Данила по утрам, путающийся под ногами и делающий лужицы щенок – все это вносит свою неповторимую лепту в конфетно-букетный период наших отношений.

— Сложно, мам, — отвечаю неохотно. —

Не знаю, выдержит ли Андрей. У него детей никогда не было, а тут сразу свалился на голову подарочек в виде Дани и собаки… Он, конечно, молчит, но я же чувствую его напряжение. То, что мы живем на вашей даче, не поднимает его самооценку, а вопрос с квартирой никак не решается. Чтобы взять ипотеку, нам лучше быть в браке. А суд не дал развод с Сережей.

Я вздыхаю.

— Почему все так сложно?

— Сложно? Ничего, адаптируетесь. Кстати, что там с командировкой в Дубай?

Качаю головой.

— Я еще не сказала Андрею, что не поеду. У Дани школа, а потом эта собака… Как будто у меня два ребенка вместо одного, понимаешь? Никогда не думала, что с французским бульдогом так много возни.

Мама отодвигает в сторону кофе, строго смотрит на меня.

— Погоди, то есть, ты в угоду бульдогу, которого по глупости купил Сережа, собираешься отказаться от Дубая? Да ты в своем уме?!

— Мам, не начинай, и так тошно, — я прячу взгляд в чашку.

— Не начинать?! Да как не начинать, если ты несешь ерунду?! Новиков – мужчина интересный, видный. И пока еще холостой. Ты даже не представляешь, на что способны женщины, когда на горизонте появляется достойный мужчина. А у тебя ребенок от первого брака, Даш! Ты сразу проигрываешь. Так что Даню и собаку к нам, а сама собирай чемоданы! И в салон не забудь записаться.

Я хмурюсь.

— Мам, у вас ведь тоже работа. Ну, куда еще ребенка и школу?

— Ничего, я отпуск возьму за свой счет на несколько дней. А ты, моя дорогая, Андрея Игоревича держи крепче! Такие мужики на дороге не валяются. Поняла?

Киваю.

— Да поняла я, поняла.

— В оборот его бери и в загс поскорее тащи! Потом очухается, а будет поздно пить Боржоми, — мама смеется.

Я отодвигаю кофе в сторону, улыбаюсь.

И вместо того, чтобы признаться Андрею за три дня до отъезда, что не лечу с ним, достаю мобильник и ищу номер салона красоты.

По дороге в свой институт (благо он в двух кварталах от маминой работы, и можно пройтись пешком) я размышляю о том, как легко затягивают бытовые проблемы. Как ловко они разрушают то, что еще недавно казалось незыблемым и твердым, как скала. Наверное, жизнь с Сережей меня ничему не научила! Я ведь уже готова была после перерыва пойти в кабинет декана и признаться, что не лечу в Дубай, потому что пёсик без меня правильно не пописает! Хорошо, что хоть мама меня встряхнула.

Стоит вспомнить о муже, как в телефон прорывается звонок. Сухоруков на связи. Это его первый звонок за все время. После нашей короткой встречи первого сентября

у школы ни мне, ни Дане он не звонил.

Интересно, что мой почти бывший супруг хочет мне сообщить?

— Даш, привет, — бодрым голосом начинает Сережа. Вкрадчиво так, мягко. Чую, что-то нужно от меня, не иначе.

— Привет. — А что мне ему еще сказать?

— Слушай, я по делу. Мне срочно надо оформить с тобой развод.

С губ срывается смешок.

— Да ты что? Правда? Удивишься, но мне тоже срочно нужно с тобой развестись.

— Не смешно, Даша! Я сейчас сижу на приеме у судьи. Ты можешь подъехать в суд?

— Ты в себе, Сережа? У меня рабочий день в самом разгаре.

— Ну не заливай, Даш! Ты с начальником спишь, он что, не может тебя отпустить на пару часов? Тем более, что это в его интересах? Ты, кстати, где сейчас обитаешь?

— На даче.

— Так, ладно, а что, если я вечером подъеду? Скажем, часиков в шесть?

— Если ты наконец дашь мне развод, то можешь приезжать хоть сейчас. Стоп. А почему такая срочность?

Сухоруков фыркает в трубку.

— Долгая история.

— Рассказывай, раз позвонил. Мы ведь не чужие люди, верно? — произношу последнюю фразу с издевкой. Но муж воспринимает ее за чистую монету.

— Ангелину надо везти в Германию на лечение. У нас появился шанс частично восстановить ей слух. Денег стоит такая операция очень немалых, и время поджимает. Детский хирург сказал, надо решаться. Но случилась загвоздка. Угадай, какая? Для операции требуется разрешение матери, — произносит доверительно.

— А наш развод тут причем?

— А при том, Даш! Юлька ушла в отказ. Шантажирует меня ребенком, требует, чтобы я официально с ней расписался, иначе никакого лечения дочки в Германии не будет. Она, видите ли, против. И ей плевать, что ребенок на всю жизнь останется глухим. Ей так выгодно. Детям инвалидам платят хорошее пособие.

В горле першит.

— То есть, ты собираешься срочно жениться на Шульгиной, потому что она вместо лечения выбирает пособие? — уточняю, пытаясь не закашляться.

— А что мне делать? У меня выхода два – или нанять киллера и завалить Шульгину, или составить брачный договор. Первый вариант предпочтительнее, но он весьма неоднозначен, поэтому остается второй.

— Что ж, совет да любовь, — произношу сухо. — Про алименты сыну и Сочинскую квартиру, надеюсь, ты не забыл? Еще одну квартиру я Юле дарить не собираюсь!

— Да не забыл, не забыл, — шумно выдыхает Сережа. — Вечером буду у тебя. Все, до встречи.

В трубке раздаются короткие гудки. Я притормаживаю. Смотрю на погасший экран телефона и никак не могу переварить новости. Это же надо! Представляю, как Юлька завалит сеть фото в белом подвенечном платье…Хотя, в ее случае лучше киллер. Потому что променять здоровье ребенка на пособие – это уже ни в какие рамки.

Набираю Новикова, но он не отвечает. Хмурюсь. Неужели не успел вернуться в город?