А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 2)
Шрифт:
— Да ладно... Я так, просто на всякий случай его слил. Мне-то всё равно не на чем ездить. Да и некуда... — Подобрав латунный самолётик обратно, пацан сунул его в свой рюкзак. — Пойдёмте, тут недалеко. Я там часто бываю.
— Вот как? В башнях осталось что-то полезное, кроме дорогих интерьеров и кучи бумажек в офисах? Те самые ценные знания человеческой цивилизации, о которых я так много слышал?
— Да не... — Иван смущённо улыбнулся и пожал плечами. — Просто люблю там на крыше иногда заночевать, если погода хорошая. Вид красивый. И воздух на высоте всегда свежий. А то тут внизу
Примерно через час мы дошагали тайными тропами нашего проводника до района небоскрёбов на Краснопресненской набережной. Без альпинистов, которые мыли эти стеклянные колоссы каждую весну, башни весьма запылились и перестали блестеть на солнце так, как раньше. В добавок нижние этажи некоторых небоскрёбов ещё и почернели от копоти сгоревших машин и броневиков. А закрученная в спираль «Эволюция» вообще рухнула в сторону реки прямо на мост «Багратион». Должно быть, из-за пожара или взрывов на нижних этажах расплавились или потеряли нужную жёсткость какие несущие металлические конструкции. Верхние этажи приземлились на старые дома через реку, превратив их фасады к груду колотого кирпича. Среди которых, по-прежнему, возвышался чудом уцелевший памятник герою Отечественной войны 1812 года, давшему имя мосту.
— Кстати вот этот достойный сын своего отечества умер от ранения осколком пушечного ядра. — Проходя мимо развалин, я снова вспомнил про пушки варщиков. — В довольно суровых муках. Хотя с поля боя его вынесли живым. Сепсис.
— Это заражение крови так называется? — Поинтересовалась Кира, присматриваясь к памятнику.
— Именно. И у него, как и у нас сейчас, тоже не было ни рентгена, ни наркоза. Из-за неправильного диагноза нога гнила заживо. Осколок слишком поздно удалили. Даже ампутация не спасла бы. Да он и сам отказывался. Не хотел жить инвалидом. Предпочёл почти три недели принимать муки.
— Жесть... — Выдохнула девчонка, продолжая разглядывать далёкий памятник. — Я думала это какой-то гусар просто. Ну... Понятно, что командир какой-то... Но что вот так...
— Командиром он стал далеко не сразу. Но с саблей на врага бросался уже примерно в твоём возрасте. И умер только через тридцать лет военной карьеры. Иван? — Я окликнул паренька, который тоже засмотрелся на памятник. — Неужели ты ради панорамы регулярно преодолеваешь здесь десятки этажей? У тебя там в бункере вроде есть спортзал, лишний фитнесс тебе ни к чему...
— Ха! — Наш проводник задрал нос и снова растопырил ноздри с гордой улыбкой. — Есть у меня тут секретик! Как раз на самой высокой, на «Федерации»... Сейчас покажу...
Дошагав до нужной башни, Иван залез под сгоревший микроавтобус, стоящий рядом с главным входом. И через несколько секунд вылез оттуда вместе со связкой из нескольких автомобильных аккумуляторов.
— Во чё есть! Я их в бункере заряжаю регулярно. И вон к той люльке научился присоединять вместо тех, что там по умолчанию. — Он указал на внешний лифт, установленный здесь для какого-то наружного ремонта. — Сейчас поднимемся за пять минут!
Быстро подключив аккумуляторы к пульту управления внутри передвижного балкончика, кремлёвский сталкер сделал изящный приглашающий жест:
— Прошу!
Чуть помедлив, Кира зашла в люльку
— И чего... Это мы щас снаружи до самого верха поедем что ли?
— Ага! — Иван жмакнул на кнопку пульта и лифт пришёл в медленное движение.
— Ё! — Девчонка отшатнулась от края платформы и схватилась обеими руками за меня. Выпучив глаза, она неотрывно смотрела на уходивший вниз тротуар. — Может лучше по лестнице...
— Обычно в таких ситуациях советуют не смотреть вниз... — Я осторожно приобнял её правой рукой — той, которая пока не пострадала в наших приключениях. — Но ты лучше смотри. Привыкай...
— Пафнутий, я тебя когда-нибудь прибью...
— Обещания, обещания...
Как и обещал наш юный проводник, неторопливый лифт поднял нас до крыши за несколько минут. Всё это время Кира лишь сильнее сжимала меня в объятьях, не в силах оторвать взгляд от зияющей пустоты в полуметре от её ботинок. И, как только мы поравнялись с краем парапета просторной крыши, она стремглав перескочила через него, чтобы поскорее снова очутиться на твёрдой и неподвижной поверхности.
Часто дыша, она оглядела открывшуюся панораму. Иван был прав — здесь было на что полюбоваться. Хотя город и нёс на себе неизгладимые отметины Зимней войны, но оставался всё так же по-своему красив. Все сталинские высотки по разным сторонам от нас уцелели, хотя некоторые были довольно сильно подкопчённые от пожаров. Как и дом правительства — сейчас он выглядел точь-в-точь как в далёком 1993 году, с чёрным квадратом над разбитыми окнами.
— Интересно, что случилось с животными из зоопарка... — Я всмотрелся в сторону Высотки на Кудринской улице, рядом с зоологическим садом.
— Да сожрали их всех! — Кира явно была не в духе. Высота заставляла её нервничать. А демонстрировать слабость она явно не любила ещё больше, чем высоту.
Наш провожатый явно замечал её нервозное состояние и тоже не находил себе места. С одной стороны он явно чувствовал необходимость оказать поддержку. Но с другой — тактично старался не замечать чужую слабость. Я пришёл на помощь к ним двоим:
— Вано. Ты говорил, что у тебя с собой есть вода и еда? Доставай. — Когда паренёк радостно полез в свой рюкзак, я повернулся к девчонке и положил ей руки на плечи. — Давай называть вещи своими именами. Никто на самом деле не боится высоты. Но все боятся упасть с высоты. Так что это абсолютно нормально. И нечего тут стыдиться.
Кажется, это немного помогло. И я немедленно развил успех:
— Преодоление этого страха — один из самых сильных поступков, на которые только способен человек. Это, конечно, не то, что испытывал князь Багратион... Но что-то героическое в этом есть. И, как уже говорил, всё это время я буду рядом. И я не позволю тебе упасть.
— Ты вообще много раз так прыгал? — Кира немного насупилась от прямых обвинений в трусости.
— Ни разу. — Никогда не любил «ложь во спасение». Но говорить старался как можно более спокойно и уверенно. — С такой малой высоты ни разу. Но сегодня жара. И от бетона идут отличные восходящие потоки. Параплан быстро развернётся и легко сможет донести нас двоих до Замкадья. Ты мне веришь?