А отличники сдохли первыми… 3
Шрифт:
И в качестве союзного оружия судного дня рядом со средневековым отрядом тяжело шагал я - Чёрный Жора, собственной персоной. Со своей таинственной призрачной спутницей. Этот большеглазый комок энергии ничто не могло остановить. Но сейчас, шагая рядом со мной следом за чёрно-белыми воинами, девчонка над чем-то задумалась:
— Кир! — Алина подёргала меня за рукав. — А помнишь, ты говорил, что микроволновое оружие, про которое ты слышал, можно как-то перекрыть простой одеждой или металлом?
— Можно даже мелкой металлической
— А если эта «мупсиба» тоже микроволновая, как мы поняли из названия, значит и её волны тоже можно также легко остановить?
— Скорее всего. И?
— И тогда получается, что у нас от неё уже есть защита. — Алина показала на капеллины «копейцев», шагающих перед нами. — А у этих самых дачников же только одежда. Даже шапки сейчас уже никто не носит.
— Ну вот именно такие шлемы — не очень защищают. Лицо и уши открыты. Только если наклониться в сторону излучения... Тогда стальные поля даже плечи прикроют. Благодаря им строй пикинеров может нести гораздо меньшие потери под обстрелом лучников - даже без щитов. Но вот такой горшок как у Дестроя... Или вон у Моржа... Это называется барбют. Вот такие — вполне всю голову прикрывают и так, как видишь.
Морж, который шёл в арьергарде рядом с нами, уже успел протрезветь. И услышав наш разговор, заинтересовался:
— А чё... Раз так, давайте сразу попробуем! Я могу, хуль. Давай, посигналь на меня этой хуембулой!
— Вот ты отмороженный, кондотьер...
— А ты думаешь, чё меня Шеф так назвал! — В вертикальной прорези боевого шлема сверкнула хищная улыбка светлоглазого паренька. — Давай! Если ничё не почую, то будешь прямо на нас всех этой хернёй светить, пока мы ленинских шинковать будем!
— А вдруг у тебя башка сейчас взорвётся?
— Ну, значит, тогда не будешь. — Отчаянный паренёк философски пожал плечами, на которых покоилась алебарда. — Делов-то... Давай свети, не ссы!
Похоже, что алкоголь ещё немного управлял его мыслями и поступками. А может он и правда был таким сорвиголовой по жизни. А ещё он то и дело косился на Алину. И явно хотел повыпендриваться перед симпатичной девчонкой.
— Стоп! — Идущий во главе колонны Дестрой поднял сжатый кулак и присел. Следом за ним опустились все остальные.
Впереди виднелось какое-то движение. Но Рой быстро дал всем понять, что запах приближающихся людей ему знаком. Побежав к подходившим из темноты подросткам, он продолжал дружелюбно помахивать белеющим в темноте хвостом.
— Короче, идут короткими переходами. Каждого куста стремаются. Оружие наготове. — Поравнявшийся с нами разведчик докладывал знаком голосом из рации. — И прежде чем передвинуться — засылают вперёд несколько малолеток. Из рабов, наверное. То ли капканов боятся, то ли и правда ждут, что на них Чёрный Жора из кустов напрыгнет. Потому что вокруг себя ещё с десяток держат.
— Вот ублюдки... —
— Погоди... Давай-ка и правда, кой чего попробуем. Раз у нас доброволец есть. Может всё-таки удастся всех малышей спасти.
— В смысле?
— Есть мнение... И не только моё, что эта хрень блокируется металлом. Испытывать то, как она действует на беззащитного — пока не будем. Но на шлем-то можем посветить. Осторожно.
— А что это? — Разведчик всмотрелся в тёмную «ракетку» в моей руке. — Она не заорёт?
— Судя по названию, она бесшумная. Точнее, безмолвная.
Дестрой задумчиво пожевал губами и махнул рукой:
— Если Морж себе что-то в голову вбил — то хер разубедишь. Шеф же его вообще сначала брать не хотел. Взгляд, говорил, не нравится. Наглый. Так он почти месяц каждый день после школы у клуба стоял до закрытия. И как только Шеф выйдет — так сразу к нему бросался— «Запишите меня», да «запишите меня»... Добился всё-таки.
По окружающим нас подросткам пробежал смешок. Который тут же стих, как только Морж сверкнул глазами на толпу сквозь прорезь своего шлема.
— Ха. Ну давай, риск дело благородное. — Я повернулся к светлоглазому подростку и направил на него динамик под сеткой. — Только постоянно говори, что чуешь.
Окружающие расступились и зашли ко мне за спину. А отчаянный пацанёнок спустил сплеча алебарду, отставил её на вытянутой руке в сторону, гордо выпрямился и кивнул:
— Ебашь!
Щёлкнула кнопка включения. Коробка, висящая на ремне, перекинутым у меня через плечо, еле слышно загудела, а «ракетка» в руках легко завибрировала.
— Пока ничё... — Морж по прежнему стоял гордо выпрямившись.
— Ну-ка повертись... — Я приблизил ракетку к нему, нацелив её на голову, как на найденном в кейсе рисунке.
Пацан послушно повернулся на месте:
— Обратно ничё... Хотя... Шею припекает, как от загара, вроде... Но не сильно.
— Может вообще не работает... — Я нащупал рычажок на боку «тостера» и медленно потянул его вверх. Гудение не усилилось, но стало более высоким по тону. Участилась и дрожь рукоятки динамика.
Морж повернулся боком:
— Неа, ничё не чую. Но припекает сильней. Типа как если уже сгорел и опять под солнце лезешь...
Я поднял рычажок ещё немного, а парень снова повернулся ко мне:
— Ну вот теперь лицо в щель жжёт немного... А? Чё сказал?
— Ничего...
— Бля, вы чё орёте-то?! — Морж выпучил глаза, уронил алебарду и отшатнулся, отворачиваясь от толпы, наблюдающей за экспериментом. — Ай! Да вы, чё, нас же услышат!!!
И тут же издалека, из-за границы леса — со стороны городской больницы — раздался протяжный хриплый вой сотен голодных глоток. Жоры взвыли также дружно и мощно, как в тот раз, когда унюхали раствор слизи, покрывший стены Дзержинки.