А сколько ещё неизведанного! Найду! Обниму! Не отдам никому! От ненависти до любви и обратно. Что обещает её лицо
Шрифт:
В шуме выходящих из своих лож зрителей, обменивающихся впечатлениями от увиденного и услышанного, для девушки было полной неожиданностью, когда чья-та жёсткая рука схватила её сзади за локоть и развернула на 180 градусов. Имя «Яна» уже готово было сорваться с уст Игоря, когда его взгляд столкнулся с голубыми глазами Ани. («Почему голубые глаза? У Яны же карие», – впал в ступор Игорь, ещё сильнее сжимая ей руку.)
– Игорь Олегович?! – растерянно произнесла Аня («Как он здесь оказался? Он же должен быть в Париже?!»)
Пожилой мужчина, который вышел первым из ложи, обернулся на голос девушки и, нахмурившись, стал пробираться обратно.
– Папа, это мой начальник, Игорь Олегович. Игорь Олегович, это мой папа – Сергей Данилович.
– Очень приятно, – сказал низкий мужской голос и отодрал руку Игоря от локтя Ани для рукопожатия («Это Аня, а не Яна, – как-то с задержкой подумал Игорь и вспомнил, как ему впервые
Потом они о чём-то говорили с Сергеем Даниловичем («Всё-таки Шевчук С.Д. – это их отец, одной загадкой меньше») и Игорю всё время почему-то казалось, что во взгляде пожилого человека, обращенного на него, проскакивает какая-то жалость. А сам Игорь невольно нет-нет, да и посматривал на Аню, которая не принимала участие в разговоре, а смирённо держалась чуть сбоку. Теперь Игорь уже и сам видел различия во внешности сестёр. Помимо цвета глаз, отличался и цвет волос – у Ани они были заметно светлее, без золотых прядей, как у Яны, которые так красиво блестели на солнце. Пахло от Ани приятно, но не так завораживающе, как от Яны. И кожа у Ани была светлее, вернее, бледнее, а лицо худее. Пожалуй, нос и губы были очень похожи и весь её облик был какой-то более утончённый, что ли. Но подвижное лицо Яны всё равно нравилось Игорю куда больше. И вообще, если их поставить рядом, Яна была куда красивее Ани, роднее. К Ане он никогда бы и не подумал подойти познакомиться. Было заранее понятно, что это довольно скучно. Такие, как Аня, предназначены, чтобы стать верными жёнами, варить борщи и растить детей, но зажечь мужчину, вывернуть ему душу наизнанку под силу было только таким, как Яна. Но и из Яны со временем получится верная жена и хорошая мать для их детей. Игорь не сомневался, что уж кому-кому, а ему это под силу.
13
Через 2 дня Игорь вернулся в Москву. Яна должна была вернуться ещё раньше, и Игорь надеялся, что она встретит его в аэропорту. Но Яны не было. Плохой знак. Но Игорь убедил себя, что она ждёт его дома. Надежды на это рухнули, когда за открывшимися воротами не обнаружилась её ярко-красная машина. А на его звонки отвечал равнодушный механический голос: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Примчавшись на следующий день на работу, Игорь с удивлением узнал, что Аня уволилась пару недель назад. Странно, что при встрече в Вене разговора об этом не было. Хорошо ещё, что запасливый Владлен Иванович сделал копии Аниных документов, откуда Игорь выписал адрес прописки. Даже если она ещё не вернулась из Вены – всё равно больше обращаться было некуда. В галерее Яна больше не появлялась, он проверил.
Приехав по адресу, указанному в паспорте, Игорь оказался перед высотным зданием с внушительной охраной. Когда начал задавать вопросы об Ане в ответ услышал вежливое, но холодное:
– Представьтесь, пожалуйста.
– Городецкий Игорь Олегович.
– Предъявите документы, пожалуйста.
Игорь и так был на взводе, а тут просто пар из ушей пошёл, но делать нечего, приходилось терпеть. Может быть, он сейчас увидит Аню и узнает что-нибудь о Яне? А вдруг случится чудо, и он увидит саму Яну? Но после внимательной проверки паспорта охранник наклонился к столику, выдвинул ящик и достал оттуда письмо на его имя. Игорь судорожно вскрыл конверт и застыл над его содержимым. Видя, как трясутся руки сильного молодого мужчины, охранник сжалился и сказал:
– Уехала она. Сказала, что раньше, чем через год, не вернётся.
Игорь ошарашено посмотрел на него и пошёл к своей машине. А там развернул письмо и ещё несколько раз прочитал три короткие фразы, которые никак не мог уложить у себя в мозгу: «Игра затянулась. Я проиграла. Прости, но я так больше не могу» и подпись: «Аня». А ещё в конверте была пара контактных линз карего цвета…
Взяв билеты на ближайший рейс до Рима с открытой обратной датой, Игорь вылетел к отцу Ани, Шевчуку Сергею Даниловичу. Его адрес он получил в галерее, наехав с такой яростью на бедную милую администраторшу, что потом даже самому стало стыдно. Но он извинится перед ней потом. Потом, когда до конца разберётся в ситуации, в «игре», как написала в письме Аня. В галерее, кстати, подтвердили, что никакой Яны не существует. У их хозяина только одна дочь – Аня, и они просто ей подыгрывали. Но у Игоря образы Яны и Ани никак не желали сливаться в один, даже после той встречи в Вене, где Аня предстала перед ним отнюдь не серой мышкой.
14
– Проходите, молодой человек, – Сергей Данилович встретил Игоря так, как будто они договаривались о встрече. Игорь молча последовал за пожилым человеком вглубь дома.
Проживал отец Ани в
В уютном и достаточно просторном кабинете хозяина дома, куда тот проводил гостя, две стены были заняты библиотекой с книгами, а на двух красовались картины старинных мастеров. «Сам старину собирает, а нам современную мазню продаёт», – подумал Игорь неприязненно (сколько Яна, извините, Аня, не пыталась приобщить его к современной живописи, ничего у неё не вышло. Русские художники-реалисты, больше знакомые по фантикам конфет, чем по картинным галереям, так и остались у него в приоритете). Но сейчас опять же было не до этого. Весь полёт и поездку по серпантину на такси Игорь раздумывал, как начать разговор. Рассказывать историю отношений с Яной-Аней не хотелось, это было что-то сокровенное, личное, только между ними двумя (или тремя? как правильно считать?). Так он ничего и не придумал. Но Сергей Данилович помог ему, начав сам:
– Аня мне всё о Вас рассказала. Садитесь, молодой человек. История длинная…
Мы с Дашей, женой моей, жили душа в душу, но детей у нас долго не было, не получалось почему-то. Так что, когда Дашенька забеременела, счастью нашего не было предела. А уж потом, когда сказали, что будет двойня, девочки, – и тем более. (Игорь дёрнулся, когда Сергей Данилович сказал о двух девочках – значит, их всё-таки двое?!, но тот жестом остановил его порыв и продолжил рассказ). Последний месяц перед родами Дашу забрали в роддом на сохранение в палату со смешным названием «Старородящие». Рожала она трудно, давление зашкаливало. Ещё первую девочку кое-как смогла родить, а вторая малышка никак не выходила, застряв ножками. Решили делать кесарево. Малышка вся была обвита пуповиной и не дышала. Пока с ней возились – упустили Дашу. У неё прямо на столе случился инсульт. И малышку не спасли, и Дашу потеряли. Так мы и остались с Анечкой вдвоём. Мы с Дашей имена девочкам придумали сразу, как только узнали по УЗИ, что у нас будут две девочки. Договорились, что первую назовём Аней, а кто второй на свет выйдет – Яной. Забавно нам так показалось…
Да, если бы не Анечка, меня бы уже и на свете не было. А тут волей-неволей приходилось жить, работать, чтобы обеспечить малышку. Я очень долго не замечал в ослеплённости своей родительской любви, что с Аней что-то не так. Растёт нормально, развивается тоже, даже с опережением своего возраста, болеет редко, не капризная, общительная, весёлая… В школу пошла в шесть лет. И тут вызывает меня на разговор её учительница, заводит в класс, сажает за Анину парту и с места в карьер говорит: «Что же это Вы, папаша, самодеятельностью занимаетесь? Одну дочку в школу водите, а вторая у Вас дома сидит? Или она у Вас инвалид?» Меня как обухом по голове ударили. «Нет, – говорю я, – у меня второй дочки, умерла она при родах вместе с женой». «А кто же такая Яна?»
Как Аня почувствовала, что была у неё сестра, как имя узнала – никто из тех многочисленных врачей, у которых мы с ней потом консультировались, так объяснить мне и не смог. А диагноз поставили: раздвоение личности2.
Целый год Аня провела в специальном детском учреждении и вроде бы даже вылечилась. По крайней мере, превращения в Яну не наблюдались, идентифицировала она себя, как Аня, ежедневно и без временных пробелов. И когда она, серьёзно так, попросила забрать её домой, и я кинулся с этой просьбой к главврачу, тот без колебаний нас отпустил. А уже вне стен своего кабинета, на улице, когда нас провожал, сказал мне, что большего родная медицина сделать всё равно не сможет. Надо просто побольше положительных эмоций, свежего воздуха, лучше морского, солнца, и лучше всего для этого подойдёт Италия.